Оливия Уэдсли - Несмотря ни на что

• Название: Несмотря ни на что
• Автор: Оливия Уэдсли
• Издательство: Харьков: Изд.-комм. фирма «Гриф»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995

Бестселлер известной английской писательницы о всепоглощающем пламени любви, о человеческих страстях и невероятных жизненных ситуациях.

---

Так сидела она очень прямо, неподвижно, словно вглядываясь в свое будущее, когда в дверях спальни показалась горничная.

— Помогите мне одеться, — резко скомандовала Кэро. — Только скорее, пожалуйста.

Девушка достала платье белое с золотом, воздушное сочетание газа и шелка.

— Для обеда по случаю помолвки это подойдет, мадемуазель?

Кэролайн отрывисто засмеялась.

— Я надену черное бархатное. И достаньте мою зеленую шаль, я возьму ее с собой вниз на случай, если мы выйдем после обеда.

Леди Кэрлью сказала беспомощно: «О, милочка!», когда Кэролайн появилась в столовой в своем черном бархатном «футляре» с черным тюлем, закрывавшем горло до самого подбородка. Она выглядела в нем очень красивой, но впечатление получилось какое-то похоронное.

— Эге, Кэро, это что же — траур по утраченным возможностям? — участливо осведомился Дерри.

Лорд Кэрлью посмотрел на дочь с выражением легкого неудовольствия, но не сказал ничего.

Джон и Чип вошли одновременно, у каждого красовался белый цветок в петлице.

— «Смотрите, вот идет победитель», — запел Дерри на мотив модной песенки.

За обедом Кэро была весела и болтлива. Разговор ее так и сверкал остроумием.

— А как же речи? — требовал Дерри. — Без речей нельзя! Ну-ка, Джон, покажите себя мужчиной! Будьте на высоте положения!

— Речь буду держать я! — сказала Кэро весело. — Совсем коротенькую, даже у Дерри хватит терпения дослушать. Итак, леди и джентльмены, довожу до вашего сведения, что все мы завтра едем в Лондон и Джон будет министром, как только нам удастся сделать его таковым!

Будущий министр смотрел на нее с изумлением. Она бросила ему взгляд, исполнивший его трепетом.

После обеда она увлекла его на террасу. Спустившись по ступеням вниз, поджидали гондолу.

— Скажите, ради Бога, почему вы вдруг переменили решение? — спросил Джон.

— А вы довольны?

Она не отводила испытующих глаз от его лица, освещенного стоявшей на каменных перилах лампой.

— Пожалуй, да, — отвечал Джон. — И тронут вашей уступкой, дорогая!

Он притянул ее ближе и почувствовал, как она дрожит от его прикосновения. Все складывалось великолепно, он был счастлив. Заключив ее в объятия, целовал губы, глаза, волосы.

— Клянусь Богом, я люблю тебя, — пробормотал он.

Гондола врезалась в гладкую поверхность воды у истертых мраморных ступеней.

Джон помог Кэро войти и сел рядом с нею, рука об руку, словно боясь пропустить какое-нибудь слово.

«Теперь, когда его желание исполнилось, — он нежнейший из влюбленных», — подумала с язвительной горечью Кэро. Она позволяла целовать себя, слушала, как он вполголоса строил планы будущей жизни вместе. Подавала реплики, возвращала поцелуи, невольно заражаясь его пылкостью. Чувственность толкала ее к нему, а душа оставалась настороже.

Джон же в упоении ничего не замечал. Ему ничего больше не оставалось желать. Успех впереди казался обеспеченным. И пока они скользили в гондоле, переходя из мрака в полутьму, от звучной музыки — к напоенной ею тишине, томная нега этого вечера как будто обостряла в нем напряженное ощущение счастья.

А рядом с ним Кэро, наблюдая мечтательно-сосредоточенное выражение его лица, терзалась ревнивой мукой.

Джон становился все более желанным именно оттого, что недостаточно любил ее.

Когда он перенес ее из гондолы на лестницу, она на миг прильнула к нему.

— Пойдем, ты должен на минуту зайти ко мне!

Они вошли в темную надушенную комнату, и тут Кэро в неожиданном порыве упала к ногам Джона.

— Я люблю тебя, — зашептала она, — отчего ты не можешь отвечать мне тем же?.. Почему я не нужна тебе так же, как нужен ты мне?

Он поднял ее и сказал горячо:

— Да люблю же, люблю, милая! Что это, отчего ты недовольна?

Кэро резко высвободилась и подтолкнула его к двери.

— Оттого, что ты доволен, — отвечала хмуро.

Глава V

— Господи, и что за охота людям разъезжать? Я бы оставался в Лондоне всегда, всегда и постоянно, — говорил Джон в экстазе.

Он и Чип поселились в доме Чипа на Чарльз-стрит.

Дом был небольшой, с зелеными ставнями, очень комфортабельный. Из окон — вид на Баркли-Сквер, с его шумом и движением, которым особенно отмечены на улицах Лондона обеденные часы.

— Как хорошо возвратиться сюда, — продолжал болтать Джон. — И быть ближе ко всему… ты все еще не готов, Чип? Что это ты сегодня так долго прихорашиваешься?

— «Если женщина не рождена Венерой, она остановится ею при помощи зеркала», — процитировал ворчливо Чип, воюя со своим галстуком. — Я не бальный Адонис, как некоторые другие!

Им предстояло обедать в ресторане с семейством Кэрлью и, пока они шли по Баркли-стрит, Джон распространялся об ощущении, которое вызывают в нем лондонские мостовые. Он говорил с настоящим поэтическим жаром, на который Чип реагировал хладнокровным замечанием, что, конечно, «исторические камни столицы» лучше, чем эти гниющие старые каналы и разрушающиеся ступени.

Джон расхохотался — сегодня он готов был смеяться чему угодно. Осенний воздух бодрил и поддерживал в нем веселое возбуждение.

Он снова в Лондоне, в мире «последних изданий», «экстренных выпусков», Уайтхолла, в мире, где женщины и мужчины все как будто заняты азартной игрой, и каждый — играет за себя.

Когда они проходили по Баркли-стрит, газетчик выкрикивал новость об уходе одного из министров.

— Черт возьми, это о Бэрклее! — воскликнул Джон, хватая газету. — Это взбудоражит лорда Кэрлью. Нам, пожалуй, придется завтра ехать в Честер!

В белом с зеленым зале ресторана им пришлось дожидаться Кэрлью. Джон был в нетерпении. Осмотрел цветы: все в лучшем виде.

Вплыла, наконец, леди Кэрлью, окруженная знакомыми. Кое-кто заговорил с Джоном. В числе этих людей был и Рендльшэм, о любви которого к Кэролайн говорили в свете в продолжение всего сезона.

Он всегда своим видом напоминал денди прошлого века. И теперь, когда стоял у дверей, высокий, безучастный, безупречно элегантный, немного хмурый, это сходство особенно бросалось в глаза.

Джон немного знал Рендльшэма. Он теперь каждый день встречал людей, чьи имена были ему знакомы раньше. С одним он вместе учился в Итоне, другие были известные общественные деятели. Лорд Кэрлью повсюду брал с собой Джона, неофициально исполнявшего обязанности его личного секретаря.

Джон чувствовал, что попутный ветер мчит его в желанную гавань. Он наслаждался своей зарождающейся известностью, тем, что он — избранник Кэролайн, дружеским расположением, которое выказывал ему лорд Кэрлью, очевидно, веривший в его способности.

Кэролайн вошла после всех, очень хорошенькая в своем смело придуманном платье огненного цвета, с серебристым шарфом, опоясывавшим ее гибкую фигуру.

Рендльшэм подошел к ней раньше Джона, и Джон слышал, как она здоровалась с ним, видел, как рассеянное лицо Рендльшэма выразило вдруг странную жестокость. Он вышел вперед.

— Хэлло, Кэро, — сказал он весело.

Кэролайн улыбнулась ему и продолжала разговор с Рендльшэмом, который взглянул на Джона и сказал шутливо:

— Третий всегда лишний, не правда ли, мой милый Теннент? Вы извините?

Джон засмеялся, отошел и заговорил с леди Кэрлью. Он почувствовал какую-то антипатию к Рендльшэму, потом забыл о нем, живо заинтересованный важными новостями, которые принес только что вошедший лорд Кэрлью.

— Бэрклей ушел в отставку, — сообщил он, — нам надо ехать немедля в Мэклефильд. Боюсь, что вам придется поработать сегодня ночью, Джон, необходимо приготовить отчет о Ньюкасле, а если Конвэй успеет передать мне свой статистический материал, я бы хотел, чтобы вы сделали для меня выборки.

— Слушаю, сэр, — отозвался Джон.

Кэролайн, наконец, подошла. Сели обедать.

— Вы будете свободны завтра, — сказал Джон небрежным тоном, обращаясь к невесте. — Мы уезжаем в Мэклефильд, чтобы провести на выборах Тримэйна.

— О, я привыкла к роли заброшенной невесты, — отвечала Кэро. — Может быть, найдется какой-нибудь великодушный спортсмен, который согласится утешать меня.

— «Может быть», — повторил Джон, улыбаясь. — Отчего бы вам не быть более точной?

— Потому что это было бы глупо… Стоит только раз поставить себя в зависимость от факта — и вы потом не отмахнетесь от него. Вслушайтесь, знакома вам эта мелодия?

Заглушая тихий звон вилок и ножей и шаги лакеев, медленно запели скрипки.

— А мне полагается знать ее? — спросил Джон, не замечая своей оплошности.

— Нет, — сказала ласково Кэро. — Возможно, что вы и не слышали ее.

Это была та самая песня неаполитанских лодочников, которую они слышали вечером, плывя в гондоле, когда в первый раз поцеловались. Кэро посмотрела на сидевшего рядом Джона, не догадывавшегося о своей вине, и такого красивого, удовлетворенного своей работой, любовью — всей жизнью.