Людмила Белаш - Имена мертвых

• Название: Имена мертвых
• Автор: Людмила Белаш
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00865-7

Выход нового романа супругов Белаш, несколько лет назад буквально ворвавшихся в нашу НФ, — настоящее событие для любителей современной отечественной фантастики. Увлекательный и динамичный фантастический боевик, философская фантастика, психологическая проза… На страницах новой книги смешаны признаки всех этих жанров и направлений.

Королевство Гратен — страна, где чудо и реальность слиты воедино. Убийство наркобарона в джунглях Южной Америки, расстрел африканского диктатора-людоеда — дело рук одной команды, добывающей деньги для секретных экспериментов. Они — профессор биофизики, танкист-красноармеец и казненный киллер — воскресли благодаря техномагии и упорно продолжают изучать феномен воскрешения мертвых. Однако путь вернувшихся из тьмы опасен и труден. В полнолуние их притягивает мир теней — он рядом, в подземных гаражах и на безлюдных улицах, и души воскресших становятся ставкой в гонках с дьяволом. И с каждым годом воскресшим приходится прикладывать все больше усилий, чтобы не исчезнуть в черноте небытия…

---

Марсель не смогла припомнить, сколько убийств, совершенных Сан-Сильверским Стрелком, было доказано на процессе — семнадцать? девятнадцать? какое-то нечетное число… но из памяти ярко всплыла одна деталь: в ходе следственного эксперимента Сан-Сильверский Стрелок условно насмерть поразил два манекена двумя выстрелами с дистанции не то в сто, не то в двести метров — без снайперского снаряжения, просто так, с руки.

«Этот человек мог стать гордостью нашего спорта», — сокрушался седой эксперт по баллистике, вспоминая Стрелка.

— Его казнили… — медленно начала Марсель.

— Да не его, сьорэнн, — меня. Я и был Сан-Сильверским Стрелком. Тогда меня звали Аник Бакар.

— Дешаном он стал с моей подачи, — промолвил Клейн. — Вообще-то Аник Дешан существовал на самом деле… сирота, жил в колониях, в католическом приюте. Сын каких-то французов. Война с японцами, родители умерли… мальчишка пропал без вести.

Сан-Сильверский Стрелок…

— Что вы так смотрите? — улыбнулся Аник. — Да-да, тот самый, знаменитый киллер, теперь садовник. За свои дела я расплатился полностью.

Лучший стрелок своего времени и не просто спортсмен, а стрелок по живым мишеням. Охранник тайн профессора Вааля.

— Прошлым я не горжусь, — сказал Аник. — Наверное, могло быть иначе, но — что было, то было. Ничего уже не исправишь. А каяться — что толку?.. Примите меня таким, какой я есть. Я мог бы ничего не говорить, и Клейн тоже, но мы решили, что вы должны знать, кто мы такие. Нас слишком мало, чтобы мы были врозь. Вот и все.

— А цветы?

— А, цветы!., научился, чтобы жить легально. Поначалу я их терпеть не мог.

— На дух не переносил, — добавил Клейн.

— Да, эти учебники… ужас, как вспомнить!

— Цветы любят все. Цветоводством занимаются с глубокой древности. Розами, гвоздиками, нарциссами, лилиями, маргаритками, примулами изобиловали сады Древней Греции. В Древнем Египте и Месопотамии… — заунывно и противно Клейн стал читать по памяти введение к какой-то книге по цветоводству, пока Аник не сделал в его сторону жест, изображающий нажатие спускового крючка.

— Клейна представлять нет нужды. Он танкист, поэтому шоферить ему не в новинку.

— А досье на меня составляли вы, Аник?

— Мы оба, — отозвался Клейн.

— Я смогу его прочесть?

— Конечно, но не сейчас — оно у профессора.

— Если даст — возьмите и мое, — великодушно предложил Аник. — А Клейн — сам ходячее досье, на него нет никаких бумажек.

— ?..

— Мой труп нашли в горах, когда растаял снег.

— …о нем известно то, что он сочинил сам.

— У вас выгодное положение, Клейн, — с некоторой завистью сказала Марсель.

— Мне нечего скрывать. И вам, барышня, в общем-то, тоже.

Куранты, где диск маятника отмахивал за темным стеклом — две секунды туда, две секунды сюда, гулко и мягко сказали: БОМ-М, потом еще раз — БОМ-М, и — БОМ-М, ажурные черные стрелки сошлись в одну на цифре XII.

— Пора спать?.. — спросила у часов Марсель.

— Мы утомили сьорэнн, — захлопотал Аник, срываясь с насеста и подхватывая бронзовый колокольчик: — Аньес!

— Я не хочу спать, — устало, подавляя зевоту, качала головой Марсель. Кто бы мог подумать, что близость желанного сна может быть так противна?! головой в подушку — а там яма, дыра, провал в преисподнюю…

— Аник, какие сны вам снятся?

Клейн и Аник переглянулись, потом Аник спросил:

— Вы видели что-то странное вчера?

— Значит, и с вами это бывает?

— Что — это?

Марсель провела ладонью по лицу, пытаясь смахнуть с ресниц сонную, тяжелую паутину; помассировала надбровья.

— Я боюсь, — вдруг призналась она жалким голосом, болезненно жмуря глаза. — Вчера мне снился Ад, как наяву… Я понимаю — это сон… и так будет каждую ночь?

— Нам тоже снится всякое… — Клейн пересыпал с руки на руку то, что она раньше приняла за четки, — граненые металлические кубики, нанизанные на гладкую цепочку. — Тут дело в мозге… мозг у нас работает как-то особенно. Профессор этим занимается, он вас будет спрашивать о снах…

— Можно от них избавиться?

— Вообще-то, можно — большой дозой снотворного, — скептически сказал Аник, — но иногда и это не спасает. Да и полдня валяться от ударной дозы… сомнительное удовольствие. Лучше отдаться снам — там не всегда кошмары. Я, например, привык.

— Они всегда такие яркие?

— Почти, за редким исключением.

— И вещие всегда?

— Далеко не всегда. В конце концов, ведь это — сны, работа мозга по ночам.

— Мне казалось, — призналась Марсель, — это на самом деле. Моя душа отправилась куда-то… А снотворное у вас есть?

— Не стоит привыкать к таблеткам, — заметил Клейн тоном сотрудника детской инспекции, этакого борца с наркоманией.

— Я не хочу видеть сны, — с нажимом сказала Марсель. — Вы должны мне помочь.

— Попробуем, — выдвинув ящик стола, Аник достал флакон из-под дормитала, где лежали меловые таблетки, для пущего сходства чуть сдобренные горечью; он счел, что с девушки хватит нектара, которым она их запьет.

— И пожелайте мне спокойной ночи, — попросила Марсель, уходя.

— Добрых вам снов.

— Спите спокойно.

Ни страха, ни сил, чтобы противиться сну, не было, когда Марсель свалилась на заботливо расстеленную кровать.

Не было сил даже думать о том, что она второй вечер не молилась перед сном — хотя ей было о чем просить Бога.

* * *

Супруге комиссара Веге было не привыкать, что муж задерживается на службе, но что за «срочное дело» в архиве могло заставить его отказаться от обеда и даже от ужина?

— Не беспокойся, дорогая, я приму лекарства вовремя.

В 71-м выездная следственная бригада из Ламонта включилась в дело «Кровавой недели» на третьи сутки, когда стало очевидно, что громкие убийства складываются в систему. Столичные волкодавы рьяно взялись за работу, оттеснив дьеннских на вторые-третьи роли. Дьеннцев это обидело; именно высокомерный снобизм оперативников из министерства помешал Веге высказать свои соображения. Раз они в Ламонте умные такие, и слово опытных коллег им не указ — пусть сами роются.

Надо признать, министерские шуровали прытко, вовсю используя связи с «имми», военной полицией и Бюро национальной безопасности. Тотальный контроль на транспорте, проверки документов, допросы иммигрантов и задержание всех подозрительных лиц. Документация по делу разбухала день ото дня; сколько чашек кофе было выпито и сколько выкурено сигарет в кабинетах дьеннского дворца юстиции — не сосчитать.

Веге плотно засел в тихом архиве. Для начала он ознакомился с описью документов. Бумажное море, и только. Дело вспыхнуло, буйно пылало и постепенно гасло; его вновь свалили на местную «крипо», но чем дальше, тем реже кто-нибудь отваживался нырять в это болото.

Последовательно перекапывать горы бумаг — напрасный и неблагодарный труд. Нужен точный подход, ориентировка на самое важное. Вопрос — как подступиться и за что взяться?..

Все убийства были совершены в Дьенне. Снайпер, заранее и хорошо изучив распорядок дня, места обитания и привычки жертв, каждые сутки выходил на охоту и валил того, кого наметил. Меры предосторожности не помогали — он словно наперед знал, где и кого подстеречь.

Были подкуплены слуги жертв?., нет, слишком велик риск разоблачения, подкуп обошелся бы дороже, чем работа снайпера. У анархистов таких денег нет. «Рука Кремля» и «золото Москвы» — байки для безмозглых.

Положим, он въехал в Дьенн за неделю-другую до акции, осмотрелся, снял жилье, а закончив, отлеживался, пока не убрали полицейские кордоны. Опять-таки это предполагает хорошую подготовку и организацию — а на что способны местные бунтари? только митинговать — «Остановите войну во Вьетнаме! Свободу неграм!» Эти патлатые хиппи, курильщики марихуаны, запутанные в беспорядочных любовных связях — ну какие из них заговорщики?!.

Сведение счетов среди элиты? Проработано было и это. Результат — ноль. Состояния не перешли в другие руки, осиротевшие семьи влияния не утратили.

Оставалось одно — методичный отстрел с неясной целью. Месть?

Нет, искать надо не в мотивах преступления. Если что-то упущено, то не здесь…

Заполнив один листок пометками, Веге мелко рвал его и принимался за следующий.

По наитию, знакомому лишь матерым ищейкам, он обратился к папкам, листать которые было лениво уже в 72-м. Следственная машина работала на холостом ходу, по инерции просеивая разных случайных человечков, прослеживая связи и знакомства — но уже без рвения, механически. «Снайпер ушел», — таково было общее мнение, и дальнейшая работа казалась неизбежной рутиной. Допросы, сводки участковых инспекторов… Пометки красным: «Состоит в союзе студентов левой ориентации», «Употребляет наркотики»…