Людмила Белаш - Имена мертвых

• Название: Имена мертвых
• Автор: Людмила Белаш
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00865-7

Выход нового романа супругов Белаш, несколько лет назад буквально ворвавшихся в нашу НФ, — настоящее событие для любителей современной отечественной фантастики. Увлекательный и динамичный фантастический боевик, философская фантастика, психологическая проза… На страницах новой книги смешаны признаки всех этих жанров и направлений.

Королевство Гратен — страна, где чудо и реальность слиты воедино. Убийство наркобарона в джунглях Южной Америки, расстрел африканского диктатора-людоеда — дело рук одной команды, добывающей деньги для секретных экспериментов. Они — профессор биофизики, танкист-красноармеец и казненный киллер — воскресли благодаря техномагии и упорно продолжают изучать феномен воскрешения мертвых. Однако путь вернувшихся из тьмы опасен и труден. В полнолуние их притягивает мир теней — он рядом, в подземных гаражах и на безлюдных улицах, и души воскресших становятся ставкой в гонках с дьяволом. И с каждым годом воскресшим приходится прикладывать все больше усилий, чтобы не исчезнуть в черноте небытия…

---

Первые листов двадцать заполняются довольно-таки бессвязными отрывками, полными старояпонского очарования «Записок у изголовья» Сэй-Сенагон: «У нас был кот Цезарь, он был вор»; «В нашем доме было шесть этажей, и на всех этажах жили шлюхи». Аник морщил лоб, вымучивая по несколько твердых строчек, которые объединяла куцая, по-детски простенькая тема.

«Да лучше я словами расскажу! вы слушать будете?»

«Проговаривай вслух и записывай».

«Три листа напишешь, — дает Клейн задание, — и тогда еду получишь».

«Выкинь на помойку! К свиньям эту писанину, если не заплатите. В газете, говорят, репортеру по семь тыщ талеров за лист дают».

«Проснись, когда это было? За три листа — пятерку».

«Да чего я куплю на пятак?!»

«Сидишь дома — и сиди, пока тебе документы не сделали. Молодость вспоминай. Пять пятьдесят — последняя цена. Пиши мельче, а то размахался — на странице по двенадцать строчек. Ты что такими буквищами накалякал? зрение, что ли, село? Не придуряйся, знаю — ты в муху со ста шагов попадал».

«Кр-ровососы, — шепчет Аник, изливая злость в прочувствованных описаниях следователей, что изводили его в замке Граудин. — Один в носу ковырялся и потом сопли свои жрал; другой… ну, я про вас напишу, отведу душу!..»

Клейн читает и хохочет. Аник в обидах:

«Че ты ржешь, тупила, битюг кольденский? Все правда!.. Так и было! Слово даю. Ни полбуквы не соврал. А-а-а, знаю — в редакцию потащите, книгу делать — „Воспоминания убийцы“. Чур, мне пятьдесят процентов. Сами вы такое никогда бы не выдумали».

Клейн читает и мрачнеет.

«Что, и это правда?»

«А ты думал! Они, легавые, с гестапо жили по любви. Ну суки, что с них взять?! Псарь сменился — им какая разница? лишь бы в кормушке мясо было».

«Да-а, это бы в печать. Кое-кто, наверное, и сейчас в чинах и погонах, о ком ты настрочил…»

Но документов, сделанных для него, Аник не приемлет. Никак не хочет! Он их рвет.

«Ты! знаешь, сколько это стоит!..»

«Мне начхать. Дерьмо это. Фамилия черт-те какая, имя идиотское. Свою собаку так зови!»

Второй вариант Клейн ему в руки не дает, показывает издали. Аник норовит плюнуть, чтоб попасть.

«И слышать не могу! Нашлись отцы родные — назвать ребенка не умеют».

«Да как ты хочешь-то, скажи!»

«Аник Бакар, и точка. Я другого не приму».

* * *

«Совсем взбесился, — докладывает Клейн на третий раз, — прямо из себя вон лез».

«Ума не приложу, что ему надо, — Герц подпирает голову кулаком. — Тебя я назвал наобум — но ты не возражал!..»

«Зачем мне было возражать? — пожимает Клейн плечами. — Как было имя, так и осталось».

«Поясни, я не понял…» — Герц поднимает на него глаза.

«Клейн — мое имя, хоть и значится — фамилия. Ну, по смыслу то есть. Дома меня звали Изерге — Маленький Сын. Изи — маленький, эрге — сын, по-нашему. И Клейн — то же самое. Я и привык сразу».

«А, так вот оно что!.. — Герц встает. — Это рен! это же рен!!»

«Теперь я не понял», — сознается Клейн.

«„Рен“ по-египетски — имя души, ее суть, — речь Герца становится торопливой. — Имя дается при рождении, чаще матерью, и в любом случае — с ее согласия; а уж мать знает, кого родила! Аник! Aniketos — Непобедимый… Или — Бакар? это, кажется, от Baghard; bagan — сражаться, hard — твердый… Нет, не то. Фамилии повторяемы, имена — меньше. Сорок человек с фамилией Бакар не будут одинаковы… потому что имена их — разные. Aniketos! Клейн, надо искать вариант с именем „Аник“. И не иначе».

Позже, раскрыв заветную тетрадь, он добавляет в рубрику «Главные условия успешной инкарнации» пункт под номером he, 5:

«Для удержания воплощенного по эту сторону бытия его рен должно соответствовать изначальному. Если человек теряет имя, он перестает существовать».

* * *

Вариантов было пять. Все отвечали нескольким условиям — у девушек, одной из которых предстояло стать Марсель, не было родителей и близких родственников, все они пропали без вести в детском возрасте, лет десять назад, и розыск их был прекращен в предусмотренный законом срок. Кроме того, каждая имела заслуживающую доверия трогательную легенду.

К примеру, Марта Ангермюллер исчезла из сиротского приюта, куда попала после гибели родителей в автомобильной катастрофе. По мнению Аника, присочинившего остальное, она попала в руки людокрадов-киднэпперов; затем черти носили Марту где-то в Испании, откуда в сознательном возрасте она перебралась на родину. Кроме темной биографии Марта обладала немалым достоинством в виде частичной потери памяти.

Марина Лонью, рожденная в неполной семье, канула в никуда следом за беспутной мамочкой; сьорэ Лонью последний раз видели в обществе не то греков, не то ливанцев, а малютку Марину кормили добрые соседи, пока не явилась детская инспекция и не убедилась, что девчонки нет дома, — так ее и не нашли. Аник в своем комментарии утверждал, что этот плод греха пригрели сомнительные латиноамериканцы, надеясь вырастить его для продажи, но дитя как-то ускользнуло из тайного дома в Мексике и с помощью благотворительной организации вернулось в родную страну.

Марсия Белинг могла быть героиней слезоточивого сериала, если бы сведения о ней не были заимствованы из открытых архивов. Отец ускакал от Марсии на белом коне алкогольной горячки, мать скончалась от рака груди, и родственники передавали ее с рук на руки, пока она не потерялась, и долго спорили потом в полиции, у кого девчонка обреталась последний месяц; впечатление было такое, что они не могли точно сосчитать своих отпрысков. Граф, не особо напрягаясь, вплоть до мелочей скалькировал ее дальнейшую судьбу с истории Марины Лонью.

Мартина Скоуэн просто ушла гулять и не вернулась. Родители ее искали, пока были живы, но отец попал в аварию на химическом заводе и умер, а мать год назад отравилась альгопирином, пытаясь унять приступ зубной боли. Остальное мало чем отличалось от приключений Марты Ангермюллер, с той лишь разницей, что у Мартины был жив старший брат Кларенс, но этот никого не мог разоблачить, поскольку был глубоким инвалидом и содержался в интернате для умственно неполноценных.

Марция Бребарт тоже не вернулась с прогулки, и ее родители тоже как-то скончались; ей нечего было наследовать, и трогательных встреч ни с кем не предвиделось. Память Марции тоже была с крупными купюрами.

Поразил Марсель не трагизм историй, а то, что варианты были подобраны заранее, готовились тщательно, быстро, но профессионально.

— Это правда? ну, кроме того, что…

— Полностью достоверно. Это архивный материал. Придумывать людей опасно; если полиция заинтересуется, то лучше предложить ей настоящий след, а не фантазию.

— А… а отпечатки пальцев?

— У детей их начали снимать недавно. Тут нас не поймаешь.

Что-то тихо зажурчало — кажется, сигнал.

— Аник приехал, — вздохнул Клейн. — Он все расскажет, это его работа.

Глава 12

— Нет-нет-нет! там дождь и жуткий холод! — возмутился Аник, когда после расшаркиваний, благодарности за ужин и комплиментов вдруг зашла речь о том, что Марсель намерена отправиться к Лолите (как будто она собиралась пешком идти до Мунхита через лес и поля!); Марсель «проболталась» об этом под хитрым и веселым взглядом Клейна — и сама себе попеняла, что так грубо напрашивается на ночлег. Чего было ожидать от галантного хозяина виллы «Эммеранс»?! он против, он не простит себе, если отпустит очаровательную сьорэнн в промозглую ноябрьскую ночь куда-то — неведомо куда, он не властен задержать ее и потому умоляет остаться и не огорчать его столь поспешным отъездом… разве сьорэнн здесь чем-нибудь обидели? или скромная вилла кажется ей неподходящим местом для отдыха?

Трудно было отказаться — и Марсель позволила себя уговорить, тем более что она чувствовала сильную сонливость; она поспешила спросить кофе — ей не хотелось заснуть прямо в кресле.

В тепле и неге кабинета Марсель не могла и представить, что вокруг дома сейчас рыщут чудовища — сторожевые собаки сьера Дешана, три огромных пса, которые не лают и не рычат, четвероногие клыкастые машины, готовые разорвать любого, кто без спроса окажется внутри ограды. Равнодушные к непогоде, они втягивали ноздрями ветер — нет ли чужого запаха? они прислушивались к гулу ветвей под ветром — не идет ли кто? сегодня они были особенно чутки, их нюх был обострен, как никогда, их глаза видели лес насквозь, и даже за покровом низких, несущихся туч им светила полная луна. Полнолуние и ночь — их время, их час, когда они опаснее всего.

Но никто не думал о том, что происходит за стенами, во тьме — в доме так комфортно!

Аник сел в тесный дружеский кружок, с улыбкой изучая Марсель, — пережила ли она встречу с отцом или еще подавлена?..