Кэти Келли - Уроки разбитых сердец

• Название: Уроки разбитых сердец
• Автор: Кэти Келли
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-057172-7, 978-5-403-00679-8

Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.

Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…

Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…

Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…

Три женщины.

Три истории любви, утрат и обретений…

---

— Слушай, Мейзи, заткнись, — огрызнулась Дайана.

В ее голосе слышалось непривычное раздражение, и Лили тотчас сообразила, что Дайана тоже нервничает из-за свадьбы. Мейзи мгновенно замолчала.

Грузовичок остановился у массивной парадной двери, и на пороге появились два пожилых джентльмена.

— Папочка! — Дайана бросилась к дверям и обняла более тщедушного из старичков. На вид ему было лет семьдесят, на загорелой лысой голове, покрытой старческой гречкой, белело несколько редких седых прядок.

Лили окинула взглядом заштопанный во многих местах вязаный жилет, бледно-голубую рубашку и фуляровый шейный платок, очки на носу и приветливую улыбку на морщинистом лице отца Дайаны.

— Мейзи и Лили, это мой папа, сэр Арчибальд Белтон, и Уилсон.

У Лили язык не поворачивался назвать пожилого человека, старше ее отца, просто по фамилии. Уилсон? Нет, это невозможно.

— Здравствуйте, сэр Арчибальд, здравствуйте, мистер Уилсон, — сказала она. Сэр Арчибальд и бровью не повел, но Уилсон явно пришел в смятение.

«Что ж, — подумала про себя Лили, где пенни, там и фунт: заварила кашу, так не жалей масла». Она подхватила свой маленький чемодан.

— Уилсон отнесет ваши вещи, дорогая, — любезно предложил сэр Арчибальд.

— Не беспокойтесь, — улыбнулась Лили. — Я справлюсь сама.

Без большинства картин и скульптур стены Белтонуорда казались немного голыми. Наиболее ценные произведения искусства хранились в обширном погребе вместе с неизменно сокращающимися запасами вина (по слухам, сэр Арчи сильно переживал оттого, что лишился своего драгоценного рейнвейна), и все же здесь было на что посмотреть. Сэр Арчи подхватил под руку дочь и, радостно болтая, повел девушек в дом. За дверью Мейзи и Лили остановились, ошеломленно разглядывая огромный холл. Впереди виднелась широкая лестница, а на стенах, затянутых выцветшим красным дамастом, кое-где еще висели фамильные портреты Белтонов. Мужчины с длинными, как у борзых, носами, похожие на сэра Арчи, и напудренные, украшенные лентами женщины с лошадиными лицами, такими же, как у несчастной Сибил, надменно взирали на них с потемневших холстов, словно хотели сказать: «Да, мы богаты и могущественны, нам подвластно все, на что мы смотрим».

Кое-где облупившаяся золоченая лепнина над головой сияла в лучах солнца, шаловливые херувимы и нимфы на украшенном богатой росписью высоком сводчатом потолке резвились среди золотистых облаков.

Две огромные, покрытые мелкой сеткой трещин, бело-голубые вазы с изображением раскосых китайских девушек стояли у изгиба лестницы, и Лили, видевшая в Ратнари-Хаусе немало подобных вещей, догадалась, что они стоят целое состояние.

— Господи Иисусе, — прошептала Мейзи, когда они взбирались по мраморной лестнице, — никогда не собиралась замуж за какого-нибудь богатого хлыща, но теперь, кажется, понимаю, что в этом находят другие.

— Ты бы другими глазами взглянула на это райское местечко, если бы тебе пришлось самой мыть тут лестницы, — шепнула в ответ Лили, вспомнив мраморные полы в Ратнари-Хаусе.

Не важно, сколько у нее будет денег в будущем, она ни за что не станет заставлять другого человека драить ей полы, решила Лили.

— Верно подмечено.

Мейзи и Лили отвели одну комнату на двоих, и когда девушки остались одни, Лили уселась на ближайшую из двух одинаковых кроватей. Белоснежные стеганые покрывала из хлопка выглядели новыми и свежими, но все остальные вещи в комнате казались древними и выцветшими, в том числе тяжелые занавески с цветочным узором и потертый ковер на полу.

— Да, здесь тебе не «Ритц», — разочарованно фыркнула Мейзи.

— Это самая обычная семейная спальня, — объяснила Лили, — в таких остаются ночевать члены семьи или друзья детей. Настоящие комнаты для гостей выглядят получше, но не слишком помпезно. Излишняя роскошь считается дурным тоном.

— А я бы купалась в роскоши, живи я здесь, — вздохнула Мейзи, с любопытством открывая один за другим ящики комода.

— Потому-то мы с тобой никогда и не станем женами богатых хлыщей, — рассмеялась Лили. — Нам захочется иметь круглосуточное отопление, шелковые постельные покрывала, как у Греты Гарбо, и свой «роллс-ройс», а шикарные мальчики предпочитают старые занавески, обходятся без отопления да еще заставляют тебя штопать им носки, вместо того чтобы купить новые. Богатым людям нет нужды выставлять свое богатство напоказ.

— Странные они какие-то, вот что я тебе скажу, — покачала головой Мейзи, и подруги начали спешно приводить себя в порядок, готовясь к встрече с матерью Дайаны и остальными гостями.

— Мама в малой гостиной, — предупредила Дайана, когда все трое тронулись вниз по широкой мраморной лестнице. — Ей не терпится познакомиться с вами, она так много о вас слышала.

Дайана сменила дорожный костюм на пару стареньких брюк для верховой езды и легкий свитер. В этом наряде она казалась совсем юной, и Лили поймала себя на мысли, что дома Дайана выглядит немного иначе, чем в Лондоне. И в который раз за этот день Лили вспомнила Тамарин. Она представила себе, как привозит туда на свадьбу Дайану с Мейзи и показывает им все заповедные уголки своего детства. Лес, где они с Томми когда-то играли в прятки, ручей, вблизи которого лежали на животах, болтая руками в студеной воде. Она познакомила бы подруг со своей мамой, и она бы им непременно понравилась. Лили мечтательно улыбнулась. Маму все любят, она такая добрая и приветливая. Но возможно, с Дайаной мама держалась бы по-другому, более церемонно, ведь Дай — одна из тех, других. Почему люди придают так много значения подобным вещам? Разве это так важно?

Малая гостиная помещалась в левой части дома, рядом с покоями хозяев, а все восточное крыло было отдано под санаторий.

Увидев девушек, мать Дайаны встала и с улыбкой протянула руки им навстречу.

— Как замечательно, что вы приехали. — В ее голосе слышалась искренняя радость. Леди Белтон была точной копией Дайаны, только постарше, с тем же милым лицом и живой улыбкой, и с волосами, тронутыми сединой.

— Здравствуйте, леди Белтон, — чопорно поздоровалась Лили.

— У меня такое чувство, словно я давно вас знаю, девочки. Вы были очень добры к Дайане. Я никогда не устану вас благодарить. — Мать Дайаны улыбалась так тепло и приветливо, что Лили вздохнула свободнее. «Может, все не так уж плохо», — с надеждой подумала она.

Сэр Арчи при всем своем дружелюбии был джентльменом старой закваски: он умел быть очаровательным и радушным, но ни на минуту не забывал о своем положении. А леди Белтон больше походила на Дайану и была добра ко всем, независимо от их происхождения и социального статуса. «Леди Айрин она бы не понравилась», — с удовольствием отметила про себя Лили.

Обед проходил «в узком семейном кругу», как простодушно выразилась Дайана. За столом к Лили, Мейзи, Дайане, Эванджелине Белтон и сэру Арчи присоединилась Сибил со своим женихом, капитаном Филиппом Стэнхоупом, молчаливым молодым человеком с тяжелым квадратным подбородком.

Сибил хотя и была всего на два года младше сестры, характером резко отличалась от Дайаны. Весь вечер она говорила только о предстоящей свадьбе, брюзжала насчет платья и цветов и жаловалась, что из-за «этой ужасной затянувшейся войны» бракосочетание не будет таким пышным, как могло бы быть.

Лили подумала о тех, кто на себе испытал ужас войны, о Мейзи, потерявшей мать, и молодых людях в отдаленном крыле дома, чьи тела и души навсегда искалечены тем, что им пришлось пережить на линии фронта. Здесь, в тихом мирке Белтонуорда, война казалась чем-то далеким и нереальным. Сибил была членом местной «Земледельческой армии»[11], организовывала работу девушек-дружинниц, и Лили невольно задумалась, как же она обращается с несчастными девятнадцатилетними девчонками, вызвавшимися помочь фронту и оказавшимися за много миль от родного дома, вынужденными вставать в пять утра, чтобы доить коров или садиться за руль трактора.

— Вы выросли на ферме. Вам бы следовало вступить в «Земледельческую армию», — вдруг резко сказала Сибил, обращаясь к Лили, как будто прочитала ее мысли.

— Выходит, я зря училась на медсестру? — невозмутимо откликнулась Лили.

— Но вы ведь работали медсестрой еще в Ирландии, — возразила Сибил обвинительным тоном, словно этот факт перечеркивал все заслуги Лили. — Не здесь, не в Англии.

Лили почувствовала, как в душе ее закипает гнев. Знакомое ощущение. Она давно научилась справляться с ним.

— Нет, — произнесла она будничным тоном. — Я не работала медсестрой в Ирландии. Я только помогала местному доктору.

— Сибс! Лили прирожденная медсестра, не то что я, — воскликнула Дайана.

— Что ж, раз ты так говоришь, — пробормотала Сибил, грозно нацелив на Лили свой длинный нос.

— Так откуда, говорите, вы приехали, дорогая? — поинтересовался сэр Арчи.