Тобша Лирнер - Сфинкс

• Название: Сфинкс
• Автор: Тобша Лирнер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-40693-5

Таинственный древнеегипетский артефакт.

В эзотерических текстах его называют астрариумом. Считается, что он дарует своему хозяину бессмертие. Возможно, он побывал в руках самого Моисея, а впоследствии принадлежал таинственному «последнему фараону» Нектанебу II, судьба которого неизвестна…

Поначалу англичанин Оливер, которому этот артефакт достался от трагически погибшей жены, не верит в древние легенды. Но постепенно он убеждается: астрариум действительно обладает очень необычными свойствами.

Однако завладевший астрариумом Оливер оказывается втянут в головокружительную, опасную гонку, цель которой — охранить древнюю тайну от опасных и могущественных людей…

---

Поработав с Кусто, Барри пошел своим путем — много мотался по свету и наконец осел в Александрии. Он называл себя сексуальным маньяком, ценил моногамию не больше, чем заяц-самец, и считал брак отвратительным отжившим институтом. Хотя это не помешало ему жениться трижды: на индуске, на буддистке-тайке и на мусульманке. И всякий раз неудачно.

— Знаешь, я любил Изабеллу, — сказал он, сделал несколько больших глотков пива и посмотрел на меня. — Понимаю, Оливер ты англичанин, но прояви хоть сколько-нибудь чувства. Ты сводишь меня с ума.

Я взглянул на свое обручальное кольцо.

— Пока не могу. Наверное, через несколько дней расклеюсь.

Взгляд Барри пронзил меня насквозь, голубовато-серые радужки купались в море лопнувших капилляров.

— Ты не понимаешь, — заявил он, рисуя в воздухе круг, включающий бар, посетителей и Азиза, закуривавшего в углу сигарету. — Все это иллюзия, квантовая пена частиц, материя, тела, нейроны. Она по-прежнему с тобой в твоем…

Меня накрыла волна гнева. Мне не требовалось его сочувствие.

— Хватит трепаться, Барри. Не забывай, что я атеист. И мне не нужны никакие спиритуалистические сказочки.

— Это не треп. Неужели ты на самом деле считаешь, что мы только бренная плоть и кровь? Древние египтяне все понимали правильно. За внешней реальностью, которая находится перед нашими глазами, скрывается целый мир. Знаю — собственными глазами видел в космосе.

— Если хочешь знать мое мнение, слишком много неподвластных законам субстанций.

Не желая сдаваться, он поднял бокал с пивом.

— Что ж, может, ты и прав. Может, серое вещество старины Барри просто слегка пережарилось. Но я был знаком с ребятами-физиками, у которых коэффициент умственного развития втрое против моего, и они со мной соглашались. Но все это не меняет сути дела — Изабелла ушла слишком рано.

Он допил пиво. Следуя его примеру, я тоже осушил бокал и сделал новый заказ.

— Понимаешь, я был с ней, когда она утонула, пытался ее спасти…

— Приятель, никто не знал, что будет такой толчок. Это невозможно. Подводные землетрясения случаются постоянно, но какого дьявола она делала в бухте? Погружение там строго запрещено. Попробую догадаться: вы оба из МИ-15 и прочесывали дно в поисках военных секретов.

— Не надо так шутить, — забеспокоился Азиз. — В Александрии даже у змей есть уши.

— А у мышей члены. — Изображая параноика, Барри заглянул сначала под стол, затем под стойку.

Не обращая внимания на браваду австралийца, я понизил голос.

— Меня уже допрашивали по поводу того погружения — двадцать четыре часа кряду. В конце концов из нефтяной компании позвонили британскому консулу, и тот вытащил меня из полиции.

— Засранцы, никакого почтения к горю. — Теперь Барри говорил серьезно. — Но Изабелла на что-то напала. Признайся, ведь так?

Я покосился на Азиза, который возился со стаканами на расстоянии, откуда не мог нас услышать. Мне показалось, что он нарочно отошел от нас. Я повернулся к австралийцу.

— Она действительно кое-что нашла. Предмет, который, по ее мнению, имеет историческую ценность.

— И что же это такое?

— Я хочу, чтобы ты сделал углеродный анализ всех деревянных частей. Внутри бронзовый артефакт — так по крайней мере считала Изабелла. — Последние слова Фахира промелькнули у меня в голове. Я отнес сумку домой, но ограничился тем, что вынул металлический цилиндр с астрариумом. — Я видеть его не желаю. Для меня это всего лишь история — ничего не значащий предмет, который совершенно не стоит жизни Изабеллы.

Должно быть, машину компании вел обратно к вилле Барри, потому что я для этого был слишком пьян. Все окна были темными, и только на первом этаже горел небольшой фонарь. Идя нетвердой походкой ко входу, я с благодарностью подумал, что Ибрагим не ложился спать ради меня. В те дни я не раз слышал, как он плакал за дверью своей комнатенки. С тех пор как Изабелла утонула, он замкнулся и почти ничего не говорил, словно считал, что посетившая дом смерть была слишком важной гостьей и к ней следовало относиться с особым уважением. Он закрыл все зеркала и прогнал пригретого Изабеллой котенка, утверждая, что животное может принести несчастье.

Пока я неловко возился с ключами, Ибрагим сам открыл входную дверь. Правоверный мусульманин, он категорически не одобрял пьянство и нахмурился, когда я споткнулся в холле. Барри поддержал меня, чтобы я не упал.

— Месье Уарнок убит горем, — торжественно объяснил австралиец и рыгнул.

Ибрагим с отвращением поморщился от исходящего от нас запаха спиртного и, совладав с собой, ответил:

— Воистину так. Но я слышал, что в таких случаях лучше помогает крепкий кофе. Вам сварить?

— Прекрасная идея, — пробормотал я, надеясь, что у меня не слишком заплетается язык. — Мы с моим другом выпьем в гостиной.

Барри прошел за мной в большое помещение и присвистнул, когда я зажег свет.

— Черт, не представлял, какое здесь шикарное место. Стоит привыкнуть к подобному дерьму, и это станет началом морального распада, не говоря уже о твоем мандате социалиста.

— Что еще за мандат социалиста? — промямлил я.

— Дружище, Изабелла тебя сдала.

— В бытность студентом я вступил в так называемую социалистическую партию Великобритании с единственной целью — трахаться. Мне хотелось одного — вырваться из родительского дома, где приходилось жить по принципу «двое встают, двое ложатся».[7] И я совершенно не хотел оказаться в шахте. В итоге все получилось по-моему — что ж, расстреливай меня, если есть желание. — Я не собирался перед ним оправдываться, но прозвучало это именно так.

— Да ты, оказывается, ходок вроде меня.

Барри схватил водруженную на буфет каску времен Второй мировой войны, нахлобучил набекрень на голову и принялся, вытягивая ногу, маршировать по паркетному полу.

— Полагаешь, стоит остановиться, и твое прошлое — тяжелое детство, пустые свиданки, сомнительная мораль и рабочее происхождение — навалится на тебя: бах-бах, и ты готов?

— Иногда появляется такое чувство. — Я сел на пол, ощутив себя совершенно выжатым после событий прошедшего дня: похороны, поминки и странная встреча на кладбище. — Барри, я слишком пьян и несчастен, чтобы философствовать.

Настроение австралийца тут же изменилось. Он снял каску и помог мне подняться.

— Ты прав, дружище, веди меня к золотому тельцу.

Я отпер дверь в спальню. Обычно мы на вилле не закрывали замки, но настойчивые предупреждения Фахира все-таки пробили заволакивающий мое сознание туман. Это было самое малое, что я мог делать. Стальной цилиндр стоял на полу в середине комнаты — там, где я его оставил. Грязь и вода все еще сочились из трубы на ковер. Барри нагнулся и постучал по стенке цилиндра.

— Это внутри?

— Если верить металлоискателю. Что-то вроде навигационного инструмента — по крайней мере так считала Изабелла. Еще она упоминала, что механизм заключен в деревянный корпус.

— Навигационный инструмент? О какой эпохе мы рассуждаем?

Не представляю, стал бы я так откровенничать, если бы не был пьян. Но лицо Барри показалось мне таким открытым, а белокурые жесткие волосы торчали во все стороны, словно иглы дикобраза.

— Об эпохе Птолемеев, кажется, о времени Клеопатры. — Я помнил, что Изабелла относила астрариум к периоду жизни Клеопатры, но подозревала, что прибор может быть и древнее. Теперь я пожалел, что не слушал ее сбивчивых объяснений внимательнее.

Глаза Барри сузились.

— Невозможно! Навигационных инструментов в то время не существовало.

— Разве не твои слова, что мы себя обедняем, потому что мыслим согласно общепринятым восприятиям и представлениям?

— Врешь ты все — точная цитата: «представлениям восприятий». Дружище, ты что-то недоговариваешь. Выкладывай, что думала Изабелла по поводу того, что нашла.

— Что это разновидность астрариума со сверхъестественными качествами.

Австралиец вытаращил глаза.

— Так считала Изабелла, — быстро добавил я.

— Замечательно! Это многое проясняет. Оливер, я знаю, что ты циник, но давай вспомним, как воспринимали магию древние египтяне. Она была неразрывно связана с религиозным поклонением и интеллектуальными исканиями. Например, Исиду звали Величайшей в магии, и ей было дано узнать тайное имя Бога-солнца. Тот, бог письменности, также был богом магии. В его задачу входило сортировать творения высших божеств: Осириса, Гора, Птаха, Амона и Ра. Это давало ему огромную власть. — Барри пользовался любой возможностью поговорить о древних египтянах и, касаясь этой темы, чувствовал себя как рыба в воде. — Каждый уважающий себя маг — как я, например — имеет богатую библиотеку. Маги читали каждое святое слово, каждую запятую, каждую книгу Тота. Они полагали, что благодаря знаниям сумеют сравняться могуществом с богами. Говорю тебе, их представления были гораздо сложнее, чем описано в учебниках истории. И не исключено, заметь, только не исключено, что негодники были правы.