Виктор Сафронов - Легионеры

• Название: Легионеры
• Автор: Виктор Сафронов
• Жанр: Прочие приключения

У каждого свой, непростой и тернистый путь в Иностранный легион.

---

Как-то раз ночью, выйдя по нужде, Рысак увидел как Славка, зацепившись шеей за веревку, зависнул в коридорчике и неловко дрыгает ногами.

Другой бы на его месте постоял, посмотрел, правда ли, что висельники очень бурно испражняются и эрекция достигает гигантских размеров? Или, все-таки врут люди? А Рысак оказался не таким. Он оказался человеколюбивым. Достал свою точилку для карандашей, пиковину в виде финки, веревку перерезал и выпустил затейника из петли.

Очень уж совестливый оказался Славик Попов, сам себе приговор вынес и сам его привел в исполнение. Потом стыдился своей слабости, каялся.

В целях профилактики и искоренения суицида, дали ему «баян Георгия Георгиевича» (шприц героина) «ширнуться». «Травы пыхнуть, на десяток косяков», отсыпали, т. е. помогли, чем сами были богаты. И глаза у человека опять стали интересоваться окружающей его жизнью и метеопрогнозом на завтрашний день.

Так вот, чтобы он больше не скучал и ерундой всякой не занимался, пристроили его золотые руки к «потешному делу». У зека одна мечта, как сорваться на волю. Вот инженер-то наш и чертил всякие воздушные аппараты и машины для подкопа. И ему хорошо, и ворам развлечение. А как известно из любимых книг, сказка — ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок.

* * *

Коронация Рысака в законники проходила без излишней помпы. Но с соблюдением всех необходимых в таких случая ритуалов.

Пришлось, правда на трое суток покинуть зону. Для этого, сперва, лечь в лагерную больницу. Лепила, то есть врач, был из своих же заключенных, но уже расконвоированный. Он и придумал достойный диагноз обследование по которому, необходимо было провести за территорией зоны, на стационарном оборудовании специализированной больницы.

Через некоторое время все медицинские и вертухайские формальности были решены. Для его этапирования к месту прохождения обследования, из областного центра прибыл специальный конвой.

В одном из прибывших конвоиров с трудом, но можно было узнать крупного феэсбешного начальника, Ивана Петровича (по крайней мере, именно так, его называли другие). Гебешник очень колоритно смотрелся в погонах старшего прапорщика конвойной службы.

О том, насколько они, то есть те, кто его вербовал для стукачества, или чего-то еще, берегли Колю Рысака, говорил лишь один факт. За все время пребывания в зоне, его лишь один раз выдернули в оперчасть. Там, прямо в коридоре перед дверью кума, пожилой конвоир назвав ничего не значащие слова, служившие паролем, указал ему связного, через которого можно было подать сигнал тревоги или передать просьбу.

Рысак потом навел справки, об этом молчаливом человеке, откликающегося на кликуху «Дылда». И очень сильно удивился, так как, тот отбывал срок за вооруженный грабеж и захват заложников. На такие дела его толкнула, согласно материалов дела, необходимость срочной операции для больной жены.

Было ли в самом деле такое дело или это был обычный кадровый офицер, чья служба заключалась в таких специфических условиях ее несения, Николая в это никто не посвящал. Да, ему это и даром не надо было. Тогда же его предупредили, что кроме указанного связника, его «пасут» еще несколько человек. Причем, даже не так для контроля, как просто в целях безопасности и профилактики здоровья.

Иван Петрович пристегнул его наручниками к себе. По какой-то еще энкэведешной инструкции Љ 18/49-СТ465, лиц склонных к побегу, а Рысак относился именно к этой категории заключенных, можно было перевозить на короткие, до ста километров расстояния, в отдельном боксе транспортного спецсредства. В сопровождении пристегнутого конвоира… В бумаге была потертость, читалось плохо, то ли пристегнутого, то ли расстегнутого… Но дело не в этом. Всю дорогу они ехали закрытые снаружи и о многом успели переговорить.

* * *

О том что состоится сходняк, в ФСБ было известно, значит знало и МВД. Между этими ведомствами была достигнута договоренность, на этот раз воровской съезд не трогать.

Пусть люди встретятся, подведут итоги, наметят перспективы и определят цели. Хозяйство-то большое. За время прихода к власти демократов, режимных лагерей добавилось. Значит и дел в них стало больше.

Когда «братва» собралась за огромным накрытым столом. До, примерно, третьего тоста чувствовалась скованность и отчуждение. но, как-то голоса сами собой стали громче и беседа пошла веселее. Разговор состоялся обстоятельный, долгий и серьезный.

Ожидаемой пальбы не получилось, все конфликты, специально привлеченными «быками-мордоворотами», гасились в зародыше.

Братва, после того, как все запланированные мероприятия закончились, осталось весьма довольна и угощением, и культурной программой с песнями, танцами, да молодыми проститутками. Для желающих было и нюхнуть, и уколоться. Никто не осудит. Жизнь вора сложная и тяжелая штука, он сам вправе ею распоряжаться.

Такая же непростая жизнь у сотрудников спецслужб, о чем и говорить не приходиться. Как бы противовес тяжелой воровской судьбе. Двое суток они глаз не сомкнули, грамма не выпили, питались всухомятку. Но, кино о каждом из прибывших, они сняли любо-дорого. Даже те, которые, якобы, спали в отведенных светелках и горницах, а сами провели, что-то похожее на тайное заседание из жизни бывшего политбюро ЦК КПСС. И тех всех засняли и, чтобы в дальнейшем руководству было сподручней смотреть, записали их слет со стереофоническим звуком.

* * *

Рысака короновали в законные воры, без сучка и задоринки. Единогласно. Многие из присутствующих знали его лично. Всем было известно, что он сейчас «чалится»» на зоне и его личное появление на сходняке, вызвало удивление и восхищение.

Молодец пацан, не побоялся, явился сам, проявил к людям уважение. Впрочем, московские воры хотели поговорить о странной случайности, совпавшей по времени с его арестом, с одной стороны и убийством Мордана, с другой.

Однако, после рассказанной красивой эпопеи о похождениях и геройствах кандидата, в борьбе за достижение воровских идеалов, (чему были свидетели, видевшие своими глазами его молодое, прострелянное тело), интерес к таким совпадениям, потускнел и затерся.

Водки и вкусной закуски было еще на десять таких сходняков. Но, странное воровское правило, водкой особо не увлекаться, сыграло свою роль. По крайней мере, за столом, в присутствии всей братвы, напиваться, считалось не совсем правильно и могло расцениваться другими, как проявление к ним неуважения. Для вновь избранного было сделано исключение, но и он им не воспользовался. Понимал, что качество его новой, «коронованной» жизни после сегодняшнего дня изменилось.

В напутственном слове возведенному в высший воровской сан, один из самых авторитетных воров Байкал сказал:

«Смотри, бродяга, мы все за тебя сегодня, как бы поручились. Не подведи нас. Теперь ты, среди нас, как равный, среди равных. Будь здоров и помни, что отныне твоя семья, это все те, кого ты сейчас видишь. Мы верим в тебя»

* * *

На обратном пути в зону, он опять ехал в одной связке с представителем ФСБ, а может и не ФСБ? Какая в принципе разница.

Иван Петрович, «мухомор гребанный», поздравил его с «коронацией» и сообщил, что не все было так просто и гладко, с его выдвижением и посвящением в «рыцари фомки и отмычки».

Вор из Сибири, с достаточно часто встречающимся погонялом Синоним был одним из старейших авторитетов приехавших на сходняк. К его мнению прислушивались и с ним считались, именно он и высказал свои сомнения по его поводу. Но фактов не привел, а сослался на своего кореша, смотрящего в той зоне, где отбывал наказание Рысак. Мол молодой, это почти в тридцать-то лет, не пользуется авторитетом. Воры на это отпарировали, что молодец, не выпячивается. Что-то сибирский вор еще говорил, но прямых преград и предъяв, у него не было. Поэтому, высший совет все его сомнения оставил без внимания.

Много еще рассказал Иван Петрович, с усмешкой добавив, что если бы они, «читай ФСБ», были заинтересованы в смене смотрящих, то сделать это не составляет никакого труда. Слишком много на каждого накопилось бумажек, фотографий, кино- и видео- материалов. Особенно это касалось того, что на языке блатных называлось крысятничеством или иначе кражей у своих. Заключалось оно в том, что большая часть получаемых доходов, особенно от торговли наркотиками, скрывалась ими и шла не в воровской общак, а наличные нужды.

Дорога обратно была длинной. Обстоятельный разговор у них продолжился. Иван Петрович отечески (ага, пожалела кошка мышку) посоветовал Колюне, по возвращении на место, особо на рожон, с остающимся смотрящим зоны Данилой Белокаменным не лезть. Тот считался вором хитрым и очень злопамятным. А также, опасаться с его стороны провокаций. Прошел-де слушок, что Данила заявил одному из своих приближенных, что двум медведям в одной берлоге не ужиться. И что готовиться новому «законнику», теплый прием с разными сюрпризами.