Генри Мортон - Шотландия: Путешествия по Британии

• Название: Шотландия: Путешествия по Британии
• Автор: Генри Мортон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35499-3

Шотландию для мира открыли два великих уроженца этих мест — поэт Роберт Бернс и романист Вальтер Скотт, а повторное «открытие» Шотландии состоялось уже в XX столетии — и в немалой степени заслуга этого «открытия» принадлежит Генри Волламу Мортону. В Шотландии Мортон побывал дважды; и если первая поездка была во многом «поверхностной», то во второй раз путешественник попытался сполна проникнуться шотландским духом — и это ему удалось. Всюду, куда бы ни приводила дорога или горная тропа, Генри Мортон осматривался по сторонам с неподдельным и благожелательным интересом, какого, казалось бы, трудно ожидать от англичанина в Шотландии, с интересом, который сумел передать в своих книгах и которому последние немало обязаны своей непреходящей популярностью.

---

Через несколько лет после того как Карл I был коронован в Вестминстере, шотландцы узнали, что его величество собирается посетить землю своих предков. Он отправился в путь в июне 1637 года, в сопровождении герцога Леннокса, маркиза Гамильтона, шотландских и английских лордов, общим числом около пяти сотен. Эдинбург пребывал в состоянии волнения. Король проехал в Западный порт, где горы расступались перед королевским величием, а нимфа в бархатном облачении цвета морской волны и зубчатом головном уборе склонилась перед ним, представляя Эдинбург и приветствуя Стюарта на его родине.

Мэр и бейлифы стояли навытяжку в своих отороченных мехом одеждах. Городская стража по торжественному случаю была в дублетах из белого атласа, бриджах из черного бархата и тончайших шелковых чулках. Стражникам вручили парадные мушкеты и пики, которые отличались от обычных позолотой. В таверне «Меркат Кросс» бог Вакх пил за здоровье короля, а в пабе «Трон» девять «хорошеньких мальчиков» составили свиту пастуха Эндимиона, который, как и все жители Эдинбурга, облачился в лучшие одежды, в данном случае — в пунцовый бархат. Так, с герольдами, которые несли штандарты со львами, придворными, копьеносцами и трубачами, король Карл I вступил в Эдинбург, понятия не имея, что церемония обратится в нечто большее, чем пышный, но довольно заурядный и скучный карнавал.

Горожане видели монарха по многим случаям, обычно верхом на прекрасном коне, в пурпурном плаще, отороченном драгоценным мехом и золотыми кружевами, свисавшими до конского хвоста, так что тот приходилось придерживать пяти грумам. Но во все это великолепие вкрадывалась нота страха. Карла короновали в Холируде. Ходили слухи о церемонии, совершенной в аббатской капелле. Говорили, что в нее внесли алтарь с двумя восковыми свечами, что там были дорогие ткани, а священник опускался на колени перед распятием.

Первая волна ропота предвещала начинающуюся бурю, отзвуки которой уже прокатывались по тавернам Кэннонгейта. Карл распрощался с любящими горожанами, кортеж двинулся на юг, и король не подозревал, что с этого мгновения всякий шаг неуклонно ведет его к снежному январскому утру и эшафоту Уайтхолла.

В Англии Карл и архиепископ Лод погрузились в составление сложных планов по восстановлению Шотландского епископства и внедрении английской литургии в практику шотландской протестантской церкви. Был издан указ, согласно которому в употребление вводился служебник, соответствующий английскому молитвеннику, по нему должны были читать тексты во всех церквях Шотландии в воскресенье 23 июля 1637 года. Это стало предвестием настоящей беды для шотландцев. Против выступил Роу: «Сравните эту книгу с католическим требником, и вы найдете крайне мало отличий».

В воскресное утро церковь Сент-Джайлс в Эдинбурге была переполнена. Очевидно, всем, кроме короля и его советников, было ясно, что должно произойти нечто серьезное. Введение литургии не было новостью для Шотландии. Подобная попытка была предпринята в 1549 году, когда Эдуард VI постарался навязать шотландцам английский молитвенник, но столкнулся с сильным протестом. Теперь, в той же напряженной атмосфере, настоятель собора Хэнни прошел к кафедре с книгой в коричневом кожаном переплете. Сам вид книги вызвал бунт. Прихожане отказались выслушать хотя бы слово из нее.

— К нам вторгается Рим! — закричали они.

— К нам приходит Ваал! — вторили другие.

— Ты посмеешь прочесть нам мессу? — донеслось до несчастного настоятеля.

Но в него летели не только слова. Легенда гласит, что служанка Дженни Джеддес нанесла первый удар в защиту Ковенанта: схватила складной стул, на котором до того сидела, и яростно метнула его в голову настоятеля, к счастью, не слишком точно. Кафедра опрокинулась, и настоятель упал, а вооруженные алебардами городские стражники кинулись на его защиту. Так завершилось «черное, мрачное воскресенье» в Эдинбурге.

Со времен Реформации у шотландцев укрепилась привычка противостояния римской церкви, те, кто подписывал Ковенант, прочно утвердили в обществе пресвитерианское учение. Первый Ковенант был подписан в 1557 году, следующий в 1581 году. Документ категорически отвергал католицизм. Король Яков I (он же VI Шотландский) подписал его в 1590 году, а потом повторно в 1596 году.

Теперь вновь возникла угроза, и старые ковенантеры оживились, готовясь сражаться за веру до конца. Дворяне, чиновники, почтенные горожане и торговцы собрались в Эдинбурге, чтобы подписать новый документ. Некоторые делали себе надрезы на руках, чтобы подписаться собственной кровью. Дворяне разъезжали по стране, чтобы знакомить население с Национальным Ковенантом и собирать подписи. Ненависть к епископальной церкви, страх введения папства разожгли в Шотландии настоящее пламя. Каким безумием были одержимы Карл и его советники, когда решили принуждать к новым условиям упрямый и неподатливый народ, называвший епископов «бессловесными псами», «антихристовыми плевелами» и «исчадиями Зверя»? Великий Монтроз, ставший ковенантером, в праведном гневе придумал жутковатое определение. Он заявил, что епископы являются «квинтэссенцией папства», а животворная сила Евангелия «похищена введением в Церковь мертвого служебника, порождение потрохов Вавилонской Блудницы».

Когда шотландцы начинают говорить в таком стиле, кому-то грозит серьезная опасность.

По всей Шотландии появились голубые знамена, на которых было написано золотом: «За веру, короля и королевство», а в восточных портах бросали якоря корабли с грузом оружия из Польши. Была созвана Генеральная ассамблея Шотландской церкви, которая решительно осудила епископальную церковь, заявив об отлучении от церкви ее сторонников и отмене института прелатов. Шотландские войска пересекли границу. Шотландия заключила союз с Францией. В горящее пламя влили масло…

Карл направился на север с плохо обученной и не заинтересованной в победе армией. Один из новобранцев так скверно стрелял, что умудрился попасть мушкетной пулей в шатер самого короля! История не рассказывает о его дальнейшей судьбе. Итак, Карлу пришлось заключить с шотландцами мир. Это привело к первому сближению шотландского и английского народов. Пакт получил название Священной Лиги и Ковенанта.

Карл оказался в ловушке между английскими пуританами и шотландскими ковенантерами. Для шотландцев Лига и Ковенант означали одно и то же; но для англичан между ними существовала очевидная разница. Карл оскорбил конституционное чувство англичан и возмутил здравый смысл шотландцев. Англичане боролись за политические принципы, а шотландцы — за религиозные убеждения. Англичане хотели получить военную помощь, а шотландцы мечтали о пресвитерианском царстве Христа. Англия погружалась в пучину гражданской войны, а Шотландия — в религиозную войну, а между этими двумя странами оказался заносчивый самодержец, который метался по английским графствам в сопровождении длинноволосых «кавалеров». Война продолжалась семь лет. Железнобокие солдаты Кромвеля распевали псалмы, проходя по Англии, а в Шотландии великий Монтроз выиграл шесть битв, возглавив мародеров Макдональдов, Камеронов и бездомных Макгрегоров. Однако его силы были разгромлены при Филипоу, неподалеку от Селкерка: четырехтысячная английская кавалерия наголову разбила его армию, обагрила мечи кровью женщин и детей, следовавших за шотландским лагерем, перерезав всех без милосердия.

Карл проиграл и пуританам, и ковенантерам. Ковенантеры передали его пуританам, а те отправили монарха в вечность. Но отвага, с которой он смотрел в лицо смерти тем снежным январским утром в Уайтхолле, в день казни, была не меньшей, чем храбрость любого из ковенантеров, павшего на вересковом поле Гэллоуэя. В конце пути Карл вспомнил о высоком имени Стюартов, и когда палач с криком: «Смотрите на голову предателя!» высоко поднял над плахой отрубленную голову, знакомую нам по полотну Ван-Дейка, по толпе прокатился приглушенный ропот; возможно, среди зрителей присутствовали старики, за 62 года до того видевшие, как бабушка казненного короля встретила смерть в Фодерингэе.

Но шотландский крестовый поход за Кальвина не начался. Карл II цинично подписывал все, что ему подавали, а впоследствии отрекался от обещанного. Дикая радость, с которой шотландцы приняли одного из «старых Стюартов», вскоре сменилась смятением, когда стало ясно, что Карл II с той же решимостью, что и его отец, намерен утверждать господство епископальной церкви. Прежнее пламя ковенантского движения стало разгораться вновь.

Джеймс Шарп, священник из Крэйла и лицемерный интриган, отправился в Лондон пресвитерианином, а вернулся архиепископом Сент-Эндрю! Это одно из главных предательств в истории Шотландской церкви. Девять других пресвитерианцев также приняли митры. С жестокостью новообращенных они обратились против прежних товарищей. Более 270 священников лишились жизни, отказавшись отречься от своих убеждений и принять мзду Иуды. По всей Шотландии прокатилась волна преследований. Но, хотя религиозное рвение народа дошло до белого каления, церкви пустовали. Ковенантеры ударились в бега. На беглых священников устроили настоящую охоту, как охотились на католических священников при Якове VI. Как только становилось известно, что где-то по соседству появился такой священник, люди собирались со всей округи, чтобы встретиться с ним среди гэллоуэйских холмов. Вряд ли в шотландской истории есть нечто более впечатляющее, чем эти собрания в вересковых полях, на которых присутствовали тысячи верующих, готовых принимать причастие под открытым небом, в то время как вооруженные преследователи сидели в засаде, ожидая команды Тернера по прозвищу Ловец Овец и его приближенных.