Евгения Кириченко - Большая Садовая улица ,4

• Название: Большая Садовая улица ,4
• Автор: Евгения Кириченко
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989
• ISBN: 5-239-00693-8

На одной из самых оживленных магистралей столицы — Садовом кольце, близ площади Маяковского, стоит небольшой дом. В окружении расположенных поблизости многоэтажных громад он кажется особенно хрупким. Его главный, выходящий на Большую Садовую фасад* украшенный торжественным портиком из четырех колонн дорического ордера, обнаруживает некоторое сходство с особняками начала прошлого столетия. Однако дом сравнительно молод. Его построил выдающийся архитектор Ф. О. Шехтель.

Книга знакомит с одним из примечательных эданий Москвы — домом, сооруженным крупным зодчим конца XIX — начала XX века Федором Осиповичем Шехтелем. Выдающийся памятник архитектуры принадлежит к своеобразной разновидности жилых домов, построенных архитекторами для себя.

Рассказывается также о других домах, которые построил в Москве Шехтель, а также о замечательных людях, с которыми связана история дома на Большой Садовой, — членах семьи Шехтеля, о военачальнике Р. П. Эйдемане и скульпторе И. Д. Шадре.

---

Шехтель был великим тружеником. Он очень много работал, любил и умел работать. Тема постоянного самозабвенного труда — одна из главных в письмах Шехтеля к Лентовскому и Чехову. Вот характерная выдержка из письма к Лентовскому 1886 года — времени их наиболее активного сотрудничества:

«…не вините меня строго за мое дезертирство — до среды я опять должен пропадать, чтобы успеть кончить думу и пустить в ход кой-какие дела, которые совсем запустить или бросить я не могу — я кормлюсь ими — ведь я не птица же божья.

В среду я приеду к Вам и энергично примусь за дело, за один день осилю все, что хотите…

Могу Вас уверить, Михаил Валентинович, что только крайняя необходимость заставила меня бросить на несколько дней Ваше дело и, я не буду скромничать, нет, сработал в этот небольшой промежуток времени горы (подчеркнуто Ф. О. Шехтелем.—Е. К.). Послезавтра я буду у Вас».

Семь лет спустя, в 1893 году, в письме к Чехову тема творчества предстает уже глубоко выношенной: «Работаю я много, впрочем, одно это меня и удовлетворяет и делает более или менее счастливым; я уверен, что без работы я был бы никуда не годен — как ча-! сы, не заводимые регулярно и постоянно».

Это уже другой образ Шехтеля-труженика, сознательно следующего избранному пути.

Обаятельный образ Шехтеля — представителя русской художественной интеллигенции возникает на страницах воспоминаний архитектора И. Е. Бондаренко (1870–1946), его младшего современника, работавшего в 1895–1896 годах помощником у Шехтеля:

«Шехтель был образованным, культурным человеком… У Шехтеля была большая хорошая библиотека, откуда он черпал мотивы своей архитектуры.

Библиотека эта была для нас значительным стимулом в работе, и мы свободно ею пользовались.

Работать было интересно. Отдельная мастерская во дворе большого дома тогда Гиршман (ранее Пороховщикова на Тверской). Мастерская была хорошо обставлена, с удобными столами, сделанными по рисунку (Шехтеля. — Е. К.); в соседней комнате, украшенной во всю стену французским гобеленом, работал сам Шехтель. Работа шла с 9-ти до 4-х с завтраком в 12 часов… Это не напоминало работы у Каминского. Здесь веяло свежим духом и большой культурой. Шехтель был другом Левитана, Антона Чехова, его брата Николая Чехова и других литераторов и художников. Бывал ежегодно за границей, знал языки и все время упорно работал…»

Заметки, письма, наконец, работы зрелого мастера— проекты особняков и общественных зданий (Художественного театра и Ярославского вокзала) дают возможность почувствовать еще одну грань личности Шехтеля — архитектора-философа, выражающего кардинальные идеи искусства конца XIX — начала XX века.

Шехтель был одним из тех, чьими усилиями во главе с новым директором Строгановского училища Н. Н. Глобой начиная с 1896 года осуществлялась его реорганизация, а работы учеников и уровень преподавания получили мировое признание. Преподавателем училища Шехтель оставался до конца жизни.

Активность натуры в сочетании с темпераментом общественного деятеля и широтой культурных интересов делают Шехтеля одной из видных фигур художественной жизни Москвы. В 1898 году он наряду с А. П. Чеховым выступает одним из учредителей Литературно-художественного кружка. Он же отделывал в 1900 году его новое помещение на Мясницкой (ныне ул. Кирова, 7). Шехтелю принадлежала мысль об устройстве музея Художественного театра. В 1905 году мы видим его в числе участников обеда, данного московской художественной интеллигенцией в честь С. П. Дягилева — редактора «Мира искусства» и организатора «Выставки исторических портретов» в Таврическом дворце.

Не остался Шехтель в стороне и от дела, сплотившего на рубеже веков художественные круги Москвы.

Зодчий с большим сочувствием отнесся к идее создания Музея изящных искусств при кафедре истории изящных искусств Московского университета. В 1896 году И. В. Цветаев привлек его к составлению проекта здания музея; с 1898 года он член комитета по устройству музея. По просьбе Цветаева Шехтель пропагандирует идею создания музея среди московского купечества. Его имя фигурирует и в числе жертвователей. Шехтель передал в дар будущему музею отлитые в гипсе в Берлине слепки фриза Пергамского алтаря; участвовал он в создании музея и как автор проекта оформления Пергамского зала. Для музея Шехтелем были спроектированы также неосуществленные парадная лестпица и центральный зал (палата Славы) в византийском стиле. В 1910 году мы встречаем его среди инициаторов создания комиссии по изучению старой Москвы при Московском археологическом обществе с целью устройства в будущем музея старой Москвы; десять лет спустя, в 1922 году, — среди учредителей Общества друзей чеховского музея в Москве.

К 1902 году ведущая роль Шехтеля в архитектуре Москвы стала настолько очевидной, что его дом и мастерская превратились в центр подготовки «Выставки архитектуры и художественной промышленности нового стиля», действовавшей с декабря 1902 года по февраль 1903-го. Выставка имела целью не только объединение приверженцев модерна и декларацию жизнеспособности нового стиля. Однако далеко идущие замыслы организаторов выставки по созданию нового архитектурного общества осуществить не удалось. Вскоре Шех-тель был избран председателем Московского архитектурного общества и на протяжении полутора десятилетий, вплоть до 1922 года (то есть в труднейшие годы первой мировой войны, революции, гражданской войны), оставался его бессменным руководителем. Это наиболее яркий факт в многообразной общественной деятельности зодчего.

Шехтель — участник всех пяти состоявшихся в России с 1892 по 1912 год архитектурных съездов, международных съездов зодчих, почетный член Общества британских архитекторов, архитектурных обществ Рима, Вены, Глазго, Мюнхена, Берлина, Парижа. К числу друзей и единомышленников Шехтеля принадлежат крупные московские архитекторы А. Э. Эрихсон и И. П. Машков. Через мастерскую Шехтеля, работая в качестве его помощников, прошли многие ставшие затем признанными мастера рубежа и первой половины нашего столетия — И. Е. Бондаренко, В. В. Иордан, И. А. Фомин, А. В. и И. С. Кузнецовы, В. Д. Адамович и другие. Их привлекали в мастерскую личность руководителя, дружеская атмосфера, культура работы и интересные заказы. Но была и оборотная сторона медали, которая вынуждала наиболее талантливых сравнительно быстро покидать мастерскую: жесткая воля творца оставлявшего на долю помощников лишь техническую работу, заставлявшего даже чертежи выполнять в свойственной ему графической манере.

В последние тринадцать лет жизни, с 1914 по 1926 год, Шехтель относительно много проектирует. Но лишь единичные проекты были реализованы. Эпохальные события мирового масштаба прервали интенсивную строительную деятельность. Началась первая мировая война. За нею последовали Великая Октябрьская революция, гражданская война, разруха.

Последнее десятилетие в жизни Шехтеля, совпавшее с первым десятилетием Советской власти, — трудный и насыщенный для него период. Шехтель стремится быть нужным и полезным новому социальному строю. В 1921–1923 годах зодчий работает в архитектурно-техническом совете Комитета по строительству государственных сооружений (Комгоссоре). Он является председателем художественно-технической комиссии при НТО ВСНХ (Научно-технический отдел Всероссийского Совета Народного Хозяйства). Кроме того, Шехтель — председатель и член жюри едва ли не всех объявляемых Московским архитектурным обществом конкурсов, преподаватель Вхутемаса. В 1920-е годы им созданы конкурсные проекты Мавзолея В. И. Ленина, памятника 26 бакинским комиссарам, крематория. В последние годы жизни он работает над двумя грандиозными проектами — Днепрогэса и моста через Днепр и комплекса сооружений, связанных с предполагавшимися работами по обводнению Голодной степи. Шехтель проектирует ирригационные сооружения, многочисленные общественные и административные здания, жилые дома. Еще одна работа, также связанная с созданием промышленно-технической базы молодого государства, — заводские корпуса Болшевского оптического завода и поселок при нем. Однако из всех работ \ осуществлены были лишь два наиболее скромных проекта— Туркестанский павильон на 1-й Всесоюзной сельскохозяйственной выставке 1923 года и пьедестал памятника А. Н. Островскохму перед Малым театром. Последние два года Шехтель тяжело, мучительно болел. Умер зодчий 7 июля 1926 года. Похоронили его на Ваганьковском кладбище, в спроектированном им самим семейном склепе,

МОСКВА ШЕХТЕЛЯ

Разные лики творчества Шехтеля — это во многом разные лики Москвы, определяющие своеобразие и характер застройки ее отдельных районов. Благодаря редкостной одаренности и поразительной творческой активности зодчего творчество Шехтеля является не только фактором, отражающим многоликость Москвы, но и фактором, ее создающим.