Уильям Котцвинкл - Ип

• Название: Ип
• Автор: Уильям Котцвинкл
• Издательство: Правда
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1985

Первый, сокращенный перевод на русский язык новеллизации к/ф «Инопланетянин» сделан Ростиславом Рыбкиным и опубликован в 1985 году в журнале «Смена» с предисловием космонавта Юрия Глазкова и иллюстрациями Виталия Федорова.

---

«Спаси меня!» — воззвал он к своему Капитану, который в далекой ночи мчался на Корабле Наиудаленнейшего Света.

«Приди, мой Капитан, приди за слабеющим ботаником первого класса».

«Растения умирают».

«И я… боюсь, что я тоже умираю».

— Теперь мы обязательно должны обо всем рассказать. Эллиот, — заговорил Майкл. — Без помощи нам не обойтись.

Эллиот повернулся к Майклу: в глазах у младшего брата плавали, сверкали угрожающе, блестели щупальцами медузы-аурелии.

— Нельзя, Майкл. Не делай этого.

Эллиот знал: от остального мира ничего хорошего Ипу ждать не приходится. Армия не поймет. Правительство тоже. Они схватят чудесное существо и начнут делать с ним всякое.

— Он будет наш с тобой… пополам, — сказал хрипло Эллиот. — На это я могу согласиться.

Майкл вытер пот с лица, судорожно пытаясь понять, что в моральных пределах их игры означает половинное право владения. Исходившая от постели сила раскачивала его взад-вперед, двигала, как марионетку, по комнате, и Майкл знал, что даже с половиной этой силы им не совладать. Уж слишком велика она по сравнению с их собственной силой. Стены пульсировали тьмой, и в каждой волне этой тьмы Майкл видел тысячу маленьких силуэтов Ипа: за каждым из них горел космический огонь. Не собирается ли космическое существо сжечь весь мир?

— Эллиот… — Пытаясь укрыться от дикого танца перегруженных избыточной энергией атомов, Майкл неверными шагами отошел от кровати. — Если нам не помогут, мы его потеряем. И… тебя тоже, Эллиот.

Глаза Эллиота были теперь как красные физалии, это их красноватые щупальца двигались в его взгляде. Земля и вообразить себе не могла бы ту энергию, которая сейчас была в этих глазах. Эллиот светился, как раскаленный в горне металл. Он и так умел притвориться, что у него высокая температура, но на этот раз…

Майкл подхватил одной рукой Эллиота, а другой поднял Ила.

Майкл был большой и сильный, но вес этих двух существ для его рук…

Только чудом держал он железный шар Эллиота и космическое солнце Ипа. От энергии, сосредоточенной внутри Ипа, пальцы Майкла дергались. Волшебное электричество, накопленное за десять миллионов лет изучения Вселенной, перетекало сейчас к нему.

Майкл втащил их обоих в ванную и поставил под душ. Нужно погасить этот огонь, охладить Эллиота…

На Ипа и Эллиота хлынула вода.

Пошатываясь, Ип шагнул под водопад… но ведь это водопад на Венере, в потаенном гроте, во тьме которого пляшут невидимые реки. Ип закрыл глаза, и реки на него хлынули. Он думал, что будет прилетать сюда снова и снова но нет, скоро для него все кончится.

И ничего он не сберег, забыл, что «горе тому, кто любопытен», а ведь эту поговорку хорошо знают все, кто летает к дальним мирам.

Хочешь, заглядывай в измерение, хочешь, выглядывай из него, но смерти остерегайся.

Какой же он глупец, что не сберег своего бессмертия! Много звездных миль гладко протопал, а все равно оступился.

И вот теперь… последний душ.

Перепончатыми ногами Ип шлепал по воде и напевал чуть слышно: ему казалось, что он в одной из древних пещер космоса и эхо откликается под ее сводами:

— …Пе-реломы буд-дуттт…

Колени его были как из свинца, казалось, тонны свинца спрессованы в них, и он, не в силах больше стоять, опустился на дно ванны.

С ним вместе опустился и Эллиот.

— Ип, вылечи себя…

Эллиота пронизывали мощные разряды энергии, но управлять этой энергией он не мог; для него она была просто огнем, обезумело прыгающим в его теле, и целительный луч был погребен в волнах пламени.

Дверь внизу отворилась, и в дом вошла Мэри, а с нею Герти.

— Пойди развесели своего брата, — сказала Мэри.

Мэри поставила сумку с продуктами на стул: едва она вошла в дом, невыносимая головная боль возобновилась. Будто в лоб, прямо в его середину, вонзили нож.

Пытаясь хоть как-нибудь уменьшить боль, она подвигала головой, сжала виски.

Вниз по лестнице чугунно загрохотали шаги Майкла, который перед ней тут же и появился.

— Потише, милый, — сказала Мэри, — а то пол проломишь.

— Мам, я кое-что должен тебе сказать. Только ты сядь.

Мэри начала медленно опускаться в кресло. О боже, лишь бы не какое-нибудь новое несчастье с ее детьми, лишь бы не сегодня, лишь бы не укусы или еще что-нибудь жуткое, мальчишечье, с драками!

Она тяжело села, и кресло заскрипело под ней, как сухожилия, которые вот-вот лопнут.

— Что-нибудь серьезное?

— Такое серьезное, что ты и представить себе не можешь.

Она вскочила: голова кружилась, что-то ужасное надвигалось на нее со всех сторон.

— Помнишь домового?

Теперь глаза, как медузы, были у Майкла.

На лестнице послышались шаги Герти, и Мэри почувствовала, как в доме сотрясается пол от веса пятилетнего ребенка.

— Мамочка, — закричала Герти, — они ушли! В чулане их нет!

— Их? — Мэри посмотрела на Майкла.

— Лучше я тебе просто покажу, — сказал Майкл.

Он повел ее на второй этаж, к ванной.

— Дай самое торжественное обещание, какое только можешь, что… — начал он.

— Майкл… — Как заколки, выскальзывающие из волос, остатки мыслительных способностей покидали ее голову, а тут еще Майкл заговорил на языке «Подземелий и драконов». — О чем идет речь?

Майкл сдвинул занавеску ванны. Мэри моргнула, и мгновение глаза ее были закрыты, потому что она боялась их открыть: ей сперва показалось, будто на дне ванны шевелится клубок рептилий. Но когда Мэри открыла глаза, она увидела в ванне Эллиота и…

— Мы болеем… — Эллиот поднял руку. — …Мы умираем…

По ним текла вода, по Эллиоту и этой страшной маленькой фигуре, башне кошмаров в три фута вышиной. Башня кошмаров обнаружила признаки жизни: губы существа задвигались, и Мэри услышала надтреснутое эхо огромных пещер:

— …тон… ко… е… и… гиб… ко… е… су… ще… ство…

— Он с Луны, — сказала Герти.

Мэри схватила Эллиота и рывком вытащила из ванны. Только бы убежать скорей, откуда бы ни была эта мокрая, похожая на рептилию тварь, такая страшная, что на нее смотреть невозможно, и цеплявшаяся, как ей показалось, за Эллиота.

— Все вниз! — крикнула она, заворачивая Эллиота в полотенце и толкая детей вперед.

Разум сейчас не управлял ее поведением, ее вело только чувство. Страшилище в ванне может там оставаться — ее с детьми через минуту в доме не будет. Ни о чем другом она сейчас не думала.

— Мы не можем оставить его одного, — запротестовал Эллиот.

Не отвечая ему, Мэри по-прежнему толкала детей вперед. Она открыла наружную дверь, и последний остаток разума тут же ее покинул: по ту сторону двери стоял космонавт.

На космонавте был скафандр с круглым прозрачным шлемом. Она захлопнула эту дверь и бросилась к боковой. Ту уже открывал другой космонавт.

Мэри кинулась к окну. С наружной стороны опустилось полотнище из прозрачного пластика, и она увидела, как третий человек в скафандре прикрепляет его к оконной раме.

А через несколько мгновений весь дом накрыл огромный пластиковый колпак.

К наступлению темноты дом был весь упакован в прозрачный, но непроницаемый для воздуха винил; воздух поступал через огромного диаметра трубы из гибкого пластика, опоясывавшие дом кругом и сверху. Со всех сторон, закрепленные на специально для этого воздвигнутых лесах, дом освещали прожекторы. Улица была перекрыта, а на асфальтовом въезде стояли грузовики и трайлеры. Появлялись и исчезали люди в светло-синих тренировочных костюмах.

Войти в дом можно было только через фургон.

Сейчас в фургоне был Ключник, он как раз надевал тренировочный костюм и шлем. Потом он открыл заднюю дверь фургона и вошел в одну из прозрачных труб. Пройдя по ней, он оказался перед переходной дверью на «молнии»: открыв эту дверь, он вступил в находящийся на карантине дом.

— …невероятно… просто невероятно…

Скептически настроенный микробиолог в герметическом шлеме разговаривал сам с собой, голос его странно хрипел, а лицом он напоминал золотую рыбку, оказавшуюся в слишком маленькой баночке; растерянный, он стоял в части дома, отведенной его бригаде специалистов; они изучали соскобленные с Ила образцы поверхностных тканей, первое же знакомство с которыми лишило их дара речи; и дар этот не спешил к ним возвращаться теперь, когда они пытались хоть что-нибудь в организме Ипа понять.

В другой части дома бригада медиков работала с членами семьи. В гостиной, переоборудованной в палату «скорой помощи», у Мэри сейчас брали кровь на анализ.

— Наблюдались ли какие-либо изменения среды в доме с тех пор, как этот… ЭТО… у вас находится? Изменения в температуре, влажности, интенсивности света?

Не желая или не будучи в состоянии говорить, Мэри смотрела на врача и молчала. Рядом другой врач измерял кровяное давление Майкла.