Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че

• Название: Гевара по прозвищу Че
• Автор: Пако Тайбо II
• Жанр: Биографии и Мемуары

Его жизнь была полна приключений и борьбы, его смерть окружена тайной, его влияние на современников и потомков огромно, и каждое приходящее поколение открывает его для себя заново. Каков он был, Гевара по прозвищу Че, аргентинец, принятый кубинским народом как сын, человек, научивший латиноамериканцев сражаться за свою свободу?

Пако Игнасио Тайбо И, писатель и ученый, не просто рассказывает о жизни и борьбе Эрнесто Гевары, но и раскрывает многие загадки, связанные с жизнью и смертью.Че, предавая огласке архивные документы, ранее недоступные исследователям.

Биография Эрнесто Че Гевары, принадлежащая перу Пако Игнасио Тайбо II, получила широкое признание и стала мировым бестселлером.

---

В шесть или семь часов утра они высадились на землю Конго поблизости от маленькой деревушки Кибамба.{25}

38. Ожидание.

Ранним утром, с первыми лучами восходящего солнца, кубинцев встретила небольшая группа конголезских партизан, одетых в желтую униформу. Встречавшие выкрикивали лозунги и скандировали приветствия. Как выяснилось в дальнейшем, это был единственный случай, когда кубинцы увидели военное обмундирование на бойцах Конголезской народно-освободительной армии. "Удивительные солдаты с хорошим пехотным вооружением, которые устроили нам торжественный почетный караул".

Ближе к вечеру состоялась вторая встреча с несколькими командирами отрядов.

У Че состоялась странноватая беседа с одним из конголезских офицеров:

"Полковник Ламберт... сказал мне, что они не волнуются из-за самолетов, так как у них есть дава, лекарство, которое делает их пуленепробиваемыми:

- Они несколько раз попадали в меня, но пули просто падали на землю.

Я быстро понял, что он говорит совершенно серьезно. Дава - это микстура из трав и других волшебных компонентов; ею обливают бойца, делают мистические знаки, а на лбу почти всегда делают отметку древесным углем. Боец теперь защищен от любого вражеского оружия (хотя это зависит и от силы доктора-колдуна), но не должен прикасаться к чужим вещам или же к женщине, не принадлежащей ему, а также не должен бояться, иначе он окажется беззащитным. И любая неприятность получает простое объяснение: погибший испугался, что-то украл или же переспал не со своей женщиной. Раненый - испытывал страх. Ну а поскольку мертвецы ничего не могут рассказать, то им легко приписать все три промаха.

Вера настолько сильна, что никто не идет в бой, не выполнив предварительно церемонию давы. Я постоянно опасался, что это суеверие повернется против нас - что конголезцы обвинят нас в каких-то ошибках, совершенных во время боя, из-за которых погибло много народу; в разговорах с командирами я несколько раз пытался разубедить их в этом. Это оказалось невозможно: дава была признанной статьей веры. Наиболее политически просвещенные из партизан говорят, что это естественная сила; как диалектические материалисты, они подтверждают силу давы, тайны которой принадлежат докторам-колдунам и ведьмам из Джунглей".

Че решил признаться Чамалесо, кто он есть на самом деле. Конголезец "оказался поражен. Он без конца повторял: "Международный скандал" и "Только чтобы никто не знал, не говорите никому". Это действительно вызвало большой переполох, и я даже опасался за последствия". Конголезский лидер не стал тратить времени попусту, но, опасаясь ответственности, той же ночью отправился в Танзанию, чтобы сообщить Кабиле, что Че Гевара находится в Конго. Вслед за этим последовало длительное ожидание.

В конце апреля Че впервые предложил конголезцам организовать обучение сотни бойцов, которые могли бы вступить в бой спустя месяц, когда к обучению приступила бы вторая группа.

"Как всегда во время той войны, мы получали уклончивые ответы. Они попросили меня изложить все это в письменной форме. Я так и сделал, но никто не знал, куда запропастилась бумага. Мы продолжали настаивать на переходе и начале работы на базе, расположенной дальше в горах. ...Но мы не могли идти туда, потому что командующий не прибыл; мы должны были ждать, потому что: "Мы проводим встречи".

Шли дни, Че все больше и больше раздражался, но никакого выхода не было. Он решил двинуться в путь и организовать постоянную базу на горе около Лулуабурга. Конголезцы, которые поначалу согласились было на этот план, не давали окончательного согласия. "Они начали строить для нас жилье, и на это потребуется несколько дней", - так они сказали. Я терпеливо объяснил, что мы хотели помочь".

В это время Че провел несколько бесед с некоторыми из местных командиров, которые дали ему подробную картину племенных разногласий и борьбы между предводителями. Один из них, Оленга, повышал себя в чине всякий раз, когда захватывал город.

"И так проходили дни. Я работал в течение нескольких дней в амбулатории с Куми, и наблюдал несколько тревожных случаев. Чрезмерное количество венерических заболеваний! - в основном подхваченных в Кигома.

Я был обеспокоен тем, что проститутки в Кигома были способны инфицировать так много людей. ...Кто платил этим женщинам? Чем им платили? На что тратились деньги революции?"

Но что было значительно хуже, партии оружия и жизненно важного военного снаряжения всегда прибывали некомплектными: для полевых орудий и автоматов всегда недоставало боеприпасов или запасных частей, винтовки поступали с несоответствующими патронами, а мины оказывались без детонаторов.

Это было организованное бедствие. Солдаты выгружали продовольствие и оружие на берегу, смешивая все в веселом беспорядке.

"Мы были должны что-то делать, чтобы избежать полного безделья". Начались занятия французским языком, суахили, общеобразовательными предметами. "Боевой дух был все еще достаточно высок, но по мере того, как дни за днями проходили в бездействии, товарищи начали перешептываться. И угроза лихорадки, поразившей почти всех нас, продолжала нависать над нами".

А на театре военных действий тем временем было тихо. Че и Рафаэль Серкера оказывали помощь партизанам, получившим пулевые ранения в основном не в бою, а в ходе грубых развлечений и поединках в баре.

Посреди всего этого хаоса Че распевал танго на неизвестно какой мотив и читал "Капитал", избранные работы Хосе Марти и биографию Маркса, написанную Мерингом.

8 мая в лагерь Кибамба прибыли восемнадцать кубинцев под предводительством Сантьяго Терри и конголезского лидера Леонарда Митудиди. Митудиди, университетский активист и один из руководителей освободительного движения среднего звена, хорошо говорил по-французски и отвечал за организацию поставки оружия партизанам на восточном фронте. Он привез Че сообщение от Кабилы, в котором конголезский лидер просил Ге-вару быть поосторожнее и не разглашать свое настоящее имя.

Проведя месяц в навязанном безделье - таким было участие кубинских добровольцев в несуществующей войне, - Че решил отправиться в Лулуабург. Новая база располагалась в наивысшей точке горного хребта, приблизительно в трех милях от Кибамбы. Скрытый облаками пик вздымался на высоту около 10 000 футов. Подготовка кубинцев оказалась недостаточной для этого усилия: они предполагали действовать на равнинах, и несколько бойцов заболели от высоты. У самого Че во время подъема случился приступ астмы. Был получен приказ напасть на Альбер-твиль двумя подразделениями, при участии кубинцев. Че писал: "...приказ абсурден. Мы ощущаем недостаток подготовки, нас только тридцать человек, из которых десять больны или выздоравливают. Однако я проинструктировал людей и велел им приготовиться к походу и бою, хотя я постараюсь изменить планы или по крайней мере задержать их осуществление".

Во время встречи Че сумел доказать Митудиди, который успел возвратиться и выступал в роли начальника штаба фронта, что предложение было очень опасным и что "гораздо важнее досконально разведать всю боевую зону и изучить все средства, имеющиеся в нашем распоряжении. Высшее командование не имело ясной картины того, что происходило на каждом из отдельных фронтов".

Для оценки ситуации было организовано три экспедиции. Четвертая, в которой должен был принять участие Че, откладывалась снова и снова: то было необходимо дождаться бензина, то лодки, то обязательного прибытия Кабилы (который так и не появился). Это было первое ясное представление, которое кубинцы получили о состоянии революционного процесса в Конго.

Дреке провел четыре дня, бродя взад и вперед по районам Лу-лембе и Физу, примыкавшим к озеру Танганьика, и обнаружил множество преувеличений: там, где якобы находилась тысяча человек, оказалось всего восемьдесят, а там, где предполагались "фронты", уже в течение некоторого времени не было никаких боевых действий. Нарастало ощущение апатии. Эдуарде Торрес отправился в отряды действующего фронта и там обнаружил, что повстанцы даже и близко не желают подходить к казармам жандармерии правительства Чомбе.

Еще хуже, по мнению Че, было положение с кадрами: "Просто дармоеды. Их никогда нет поблизости, когда они нужны. Высшие чины проводили целые дни в пьянстве, они напивались до изумления, нисколько не беспокоясь тем, чтобы скрывать это от своих людей и населения". Он сделал вывод, что учебный лагерь обязательно должен располагаться вдали от племенного влияния и возможностей устраивать пирушки.

Фредди Иланга было четырнадцать лет, он говорил по-французски, имел пистолет и был офицером. Он вспоминал: "Мне сказали: "Это Че". Именно так. "Ты слышал, что я сказал?" И мне объяснили, чтобы я молчал об этом или меня расстреляют. "Что за хер такой этот Че для них, чтобы угрожать мне расстрелом?" - спросил я себя". Через несколько дней Митудиди сказал Че, что Фредди назначен его учителем суахили. Начались занятия под деревом на базе Лулуабург. "Он не нравился мне, так как у него был очень проницательный взгляд, - рассказывал Фредди. - Он смотрел на тебя так, будто заставлял что-то сказать".