Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че

• Название: Гевара по прозвищу Че
• Автор: Пако Тайбо II
• Жанр: Биографии и Мемуары

Его жизнь была полна приключений и борьбы, его смерть окружена тайной, его влияние на современников и потомков огромно, и каждое приходящее поколение открывает его для себя заново. Каков он был, Гевара по прозвищу Че, аргентинец, принятый кубинским народом как сын, человек, научивший латиноамериканцев сражаться за свою свободу?

Пако Игнасио Тайбо И, писатель и ученый, не просто рассказывает о жизни и борьбе Эрнесто Гевары, но и раскрывает многие загадки, связанные с жизнью и смертью.Че, предавая огласке архивные документы, ранее недоступные исследователям.

Биография Эрнесто Че Гевары, принадлежащая перу Пако Игнасио Тайбо II, получила широкое признание и стала мировым бестселлером.

---

После этого Че обратил оружие против Эдлая Стивенсона, который к тому времени уже удалился из зала. Че заявил, что американец лгал, отрицая существование эмбарго на медикаменты, что все его разговоры о непричастности США к событиям в заливе Кочинос были бессовестным лицемерием: "Они были готовы дать убежище тем, кого сами вооружили". Он напомнил аудитории о том, как Стивенсон упорно утверждал, что самолет, бомбивший и обстреливавший Кубу во время сражения на Плая-Хирон, поднялся с территории самого острова, хотя на самом деле его действия были частью операции ЦРУ. Он вонзил нож поглубже: "Будь что будет, но, явившись на эту Ассамблею или любую другую, мы все равно останемся легкой головной болью, так как будем называть вещи их настоящими именами, а представителей Соединенных Штатов именовать "всемирными жандармами-Насильниками"".

Его речь была не только твердой и исполненной фактов и образов, несомненно отложившихся в памяти слушателей, но еще и очень личной и вследствие этого очень необычной для Организации Объединенных Наций.

14 декабря Че дал интервью ведущим телепрограммы "Лицо нации" Ричарду Хотлету, Теду Шульцу и Полу Найвену. Перед выпуском передачи в эфир о ней сказали, что она представляет собой "непосредственную и неподготовленную беседу", без заранее предоставленных вопросов. Че не слишком хорошо сыграл свою роль: он был возбужден и часто повторялся. "Мы не принимаем условий для восстановления отношений с США и не выдвигаем их. Лучше всего для США было бы забыть о нашем существовании. ...Революции не ввозятся извне; они являются результатом той эксплуатации, которой правительства Латинской Америки подвергают свои народы".

Был ли он сторонником разоружения и вывоза ракет? "Конечно. Почему мы не проводим взаимных инспекций; если хотите, мы можем демонтировать все базы атомного оружия".

По поводу изоляции: "У нас много друзей среди народов Латинской Америки". Насчет китайско-советских разногласий: "Мы считаем, что необходимо единство". О возможности мирного перехода к социализму: "В Латинской Америке это очень трудно, фактически невозможно".

Когда Че приходил в кафетерий Организации Объединенных Наций, чтобы поесть, вокруг собирались толпы желающих посмотреть на него и, если удастся, поговорить. Он ходил по Нью-Йорку, покупая книги. 16 декабря, как будто в ответ на его речь, Конгресс США принял поправку к закону о помощи иностранным государствам, которая требовала от всех стран, пользовавшихся помощью США, принять участие в блокаде Кубы.

На следующий день Че покинул Нью-Йорк и отправился в Алжир. По дороге он отправил отцу письмо из Дублина: "Я нахожусь на изумрудном острове твоих предков. Когда люди с телевидения узнали об этом, то пришли, чтобы расспросить меня про историю семейства Линч, но на тот случай, если они окажутся конокрадами или кем-нибудь еще в этом роде, я хранил молчание".

В Алжире Че встретился с символической персоной африканской революции - Джози Фэнон, вдовой Франца Фэнона. Че сказал тогда: "Африка представляет собой поле одной из наиболее важных битв, если не самой важной.... В Африке имеются большие возможности для успеха, но есть и большие опасности". Насколько сильно антиколониальная революция в Африке владела тогда его мыслями?

Не задержавшись в Алжире, Че бросился в стремительное турне по континенту, словно ему было необходимо как можно скорее пересечь столько стран, сколько окажется возможным, и сделать это с максимально возможной скоростью. Казалось, речь в ООН была непредвиденной случайностью, а его настоящей Целью и являлась Африка, что им владела навязчивая идея исколесить весь континент. Перепрыгивая из аэропорта в аэропорт, °н завязывал отношения с новыми прогрессивными лидерами, вел беседы с предводителями национально-освободительных групп, разговаривал со студентами и журналистами, посещал Учебные лагеря партизан, дамбы, природные заповедники и парки, новые фабрики, вел переговоры с президентами стран, находившихся на передовой линии антиколониальной борьбы.

26 декабря Че прибыл в Мали, а 2 января 1965 года - в Браззавиль (столицу бывшей Французской Экваториальной Афри. ки), где у него состоялись переговоры с президентом Альфонсом Массемба-Дебой. Он также встретился с революционным лидером Анголы Антонио Агостиньо Нето и, согласно инструкциям полученным от Фиделя Кастро, предложил неоперившейся ещё революции помощь в виде кубинских инструкторов для партизан.

7 января Гевара прибыл в Конакри, столицу Республики Гвинея, а к 15 января оказался в Гане, где провел переговоры с президентом Кваме Нкрумой и дал пресс-конференцию, на которую явился облаченный в накидку из ткани национальной ганской расцветки. Еще через неделю он был уже в Дагомее (теперь Республика Бенин), а 24 января вновь прибыл в Алжир. Оттуда, к удивлению заинтересованных наблюдателей, особенно агентов разведывательных служб США, он отбыл в Китай, где находился со 2 по 5 февраля.

Его сопровождали Османи Сьенфуэгос и Эмилио Арагонес. Целью визита было разъяснение позиции Кубы по отношению к противоречиям между Китаем и СССР. (Они встретились лишь с Чжоу Эньлаем и Лю Шаоци; ходили слухи о том, что Мао Цзедун отказался принять их, что некоторые из членов делегации очень сильно переживали.) По словам переводчика, Че очень спокойно выслушивал обвинения китайских руководителей в том, что на недавней конференции коммунистических партий Латинской Америки они приняли сторону Советского Союза и таким образом отказались от прежнего своего нейтралитета в споре СССР и Китая. Встреча оказалась не только бесполезной, но и болезненной для Че, хотя сам он ощущал себя ближе как раз к китайской позиции.

6 февраля Че прилетел в Париж, где провел двадцать четыре часа в ожидании продолжения своего африканского турне. Он посетил Лувр, прежде всего греческие и египетские залы; особый интерес он проявил к живописи Эль Греко, Рубенса и Леонардо да Винчи. Он долго смотрел на Мону Лизу, а потом задержался перед работами Иеронимуса Босха. В Париже Густаво Рока, друг Че, еще раз подтвердил известия о гибели Хорхе Масетти и Эрме-са Пеньи.

В столице Танзании Дар-эс-Саламе Че принимал Пабло Ри-вальта, его старый товарищ по оружию, участвовавший вместе с Геварой в боях за Лас-Вильяс. Позднее он вспоминал:

"На приеме во дворце в Дар-эс-Саламе он встретился с президентом Джулиусом Ньерере. Они говорили о кубинской помощи Танзании. В переговоры даже вошли конкретные обязательства: поставка небольшой текстильной фабрики, а также ряд других актов содействия, главным образом присылка врачей и инженерно-технического персонала. Все это подробно обсуждалось в ходе действительно неофициальной встречи. Они также говорили и о поддержке освободительных движений. Ньерере был согласен с Че".

Но самые важные переговоры Че проводил не с президентами, а с представителями вооруженных групп революционеров, особенно с преемниками Лумумбы из Конго, которые основали в Танзании опорную базу.

"Посещение Дар-эс-Салама оказалось особенно поучительным. Там живет множество "борцов за свободу", большинство весьма приятно устроились в гостиницах, сделав из своего положения настоящую профессию, порой превращающуюся в прибыльный бизнес, всегда проходящий в комфортабельных условиях. Это было основным условием переговоров, в которых они обычно требовали военной подготовки на Кубе и финансовой поддержки.

Я также встречался с конголезскими бойцами. С самого начала можно было сказать, что в их среде имелось невероятное множество разнообразных тенденций и мнений, в отличие от лидеров конголезской револющш".

Че предложил Лоренту Кабиле, командующему Повстанческим фронтом, а затем и его высшему предводителю Гастону Су-мальо, что обучение должно происходить в Конго, причем в боевых условиях. Ривальта вспоминал: "Большинству присутствовавших на встрече эта мысль не понравилась. Она им не понравилась, так как на самом деле они преследовали цель покинуть Конго, а не вернуться туда". Че предложил прислать им человек тридцать инструкторов, число которых должно было со временем возрасти до 130. Вот что Ривальта рассказывал о подробностях:

"Я говорил с Че по поводу группы кубинцев, которая должна была оказать поддержку вооруженной борьбе в Конго, и даже предложил поставить во главе ее Виктора Дреке, поскольку он был чернокожим, а они просили направлять чернокожих бойцов, а также потому что мы знали, как он действовал в ходе кампании в Эскамбрее. Я тогда подумал и об Эфехенио Амейхейрасе, который уже находился в Алжире; его Че тоже знал со времен Сьерра-Маэстры и был знаком с его храбростью и отвагой. Я предложил Че этих двоих, а также и себя самого. Че не ответил, а только улыбнулся".

Предлагая помощь кубинской бригады, Че действовал не только по собственной инициативе; ему дал соответствующие распоряжения Фидель, а тот, в свою очередь, опирался на пожелания Национального совета Кубинской революции, куда были первоначально направлены просьбы о поддержке. На эту же базу опирались и переговоры, которые Че провел в Браззавиле с Нье-рере и Массембо-Дебой. Судя по всему, никто не передал детали достигнутых соглашений разведке Соединенных Штатов, хотя та была очень обеспокоена африканским турне Че - прежде у них не было сведений о его интересе к этому континенту. Как было сказано в распространенном месяцем позже письменном меморандуме ЦРУ, не имелось никаких сведений об отправке кубинского оружия в Африку, не считая груза, отправленного в Алжир в 1963 году.