Павел Евдокимов - Женщина и спасение мира

• Название: Женщина и спасение мира
• Автор: Павел Евдокимов
• Жанр: Религия

Книга жившего во Франции русского христианского писателя и богослова Павла Евдокимова "Женщина и спасение мира" хорошо известна на Западе, где она впервые была опубликована в 1958 году на французском языке. К теме женщины русское богословие, к сожалению, обращалось и в прошлом и в настоящем довольно редко. Автор пытается осмыслить предназначение, роль и место женщины в историческом онтологическом и эсхатологическом контексте. Он пишет уверенными мазками, умело пользуется святоотеческим наследием и трудами современных православных и католических богословов. Несомненная эрудиция и хорошее знание источников, могут создать впечатление, что в его книге раскрывается церковное учение. Конечно же это не так. В замечательной работе "К вопросу о "Filioque" (СПб. 1913г.) наш выдающийся церковной историк Василий Болотов (f5 апреля 1900 г.) дает четкие критерии различения теологумена и частного богословского мнения и проводит их отличие от догмата. "Содержание догмата — истинное, — говорит он, — содержание теологумена — только вероятное, это — богословские мнения святых отцов единой неразделенной Церкви. От теологумена я различаю достаточно резко богословские мнения. Это лишь частные мнения тех... кто не более как только богословы... Каждый русский богослов является в сущности представителем только своего личного мнения... и если я свои частные мнения выбираю... из круга богословских мнений, я отвечаю за них как за свои собственные догадки".

С подобным частным мнением и догадками мы как раз и имеем дело у Евдокимова. А если это так, то с его идеями можно не соглашаться и полемизировать. Такая творческая полемика, думается, и стала бы важным и полезным результатом публикации на русском языке его во многом спорной книги.

Протоиерей Владимир Башкиров, г. Минск

---

Пророк трансцендирует настоящее; кажется, что он его разрывает, но в действительности он есть связь, которая соединяет феноменологию настоящего с ее ноуменом. Пророческая харизма — это чувствительность к присутствию Божьему; она свидетельствует о том, что в сердце истории — "неопалимая купина". Дух Божий избрал некогда, в эпоху Ветхого Завета, целое облако свидетелей Своих вторжений в мир. В Новом Завете это звание является всеобщим: его получает каждый в таинстве Миропомазания, которое делает из человека харизматическое существо, запечатленное Духом Святым.

Пророк не предсказывает будущее, но он видит события с точки зрения эсхатологии; точка, с которой он смотрит, находится не в будущем отрезке исторического времени, но в последнем дне. Его харизма есть дар служения Церкви, так как непосредственный опыт богообще-ния неудержимо влечет его к апостольскому служению свидетельства. Это не наставление и не катехизическое епископское учительство, но толкование тайн веры через посредство того живого "богословского места", которым является сам человек. Отец Ив Конгар предлагает удачное различение двух видов пророчества в Церкви: священническое пророчество ex-officio (по должности) и пророчество верных ex-spiritu (по духу). Священство епископов относится к структуре Церкви, к иерархической функции; здесь профетизм проявляется в области церковных таинств и пастырства. Пророчество верных относится к жизни Церкви, к вечному таинству присутствия Божьего в человеческой душе, к живому ответу на Любовь Бога. Обращенное к миру, всеобщее священство находится между структурой Церкви и профанной реальностью мира и является единственной связью между ними. Само это положение уже есть служение, призыв к тому, чтобы свидетельствовать в этом мире, в котором, по словам Романо Гвардини, — как это ни трагично — "мысль о Парусии уже не играет никакой роли в христианском сознании". Пророческая харизма именно вводит опыт Бога в ткань истории и взрывает ее изнутри, создавая новое измерение. Пророчество ex-spiritu должно видеть "отставание" церковной жизни по сравнению со все нарастающей скоростью мирской жизни, оно должно замечать самые революционные изменения в экономических, политических и социальных структурах, чтобы опыт Бога разбивал, разрывал эфемерную непрозрачность этого мира. Его свидетельство подобно персту Предтечи, указывающему на Грядущего; его ревность отрицает прежде всего время этого мира, если оно не раскрывается для ожидания. Церковь в своей тайносовер-шительной практике есть переход к Царству; возвещать это же в мире — в этом смысл пророческой харизмы.

Христианская жизнь устремлена к предельному. Напряжение, создаваемое этим устремлением, соответствует не моральному совершенству человеческих усилий, но участию в трансцендентном действии Бога. Речь идет не о деятельности ума, улавливающего Бога, но о деянии Бога, улавливающего нас; речь идет не о том, чтобы знать, но чтобы быть познанным Богом (Гал.4.9). Именно на уровне этого улавливания мира Богом — улавливания окончательного, принадлежащего к Парусии — царственное священство в своих творческих ответах по-разному выражается в мужчинах и женщинах. Общее свидетельство принимает очень конкретные формы в зависимости от особого харизматического состояния.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ХАРИЗМЫ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ

• 1 • Если майевтическое искусство Платона помогает умам рождать мысли и если обольстительное искусство Кьеркегора выявляет очевидности, то Иоанн Предтеча' крестит и рождает в зон Духа. Учитель правды, он исполняет эту правду вместе со Христом и таким образом приобретает власть судить о человеческом. Он взвешивает его на весах Иова, оценивает и определяет человеческие призвания и заставляет их осуществлять, чтобы свершалась судьба. Пресвятая Дева полагает слова жизни в Свое сердце; Оранта — молящаяся. Она слушает песнопение своей собственной тайны. Она вся — Рождество, тайна судьбы, "Она непрестанно рождает Слово"2. Запечатленный Духом Святым, "человек бесконечно превышает человека", выходит за границы человеческого, ищет и находит Царствие, в нем преобразуя мир. Именно ради этого претворения судьбы даются харизмы и дары — как дождь с неба, без меры, "благодать на благодать". Служения и достоинства дополняют друг друга: "...все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение" (Еф.4.16). Но в истории нарушение равновесия человеческих составляющих неизбежно приводит к тому, что вопросы ставятся неправильно. Таков "вопрос о женщине": когда мужчина ставит его изолированно, он изолирует самого себя, отрезает от прозрачных источников жизни, ставит под вопрос свою собственную искусственность и оказывается неактуальным. Мы уже достаточно говорили о существе дела: речь идет о мужчине и о женщине, даже глубже — о мужском начале и о женском начале в их взаимодополнительности; не о некоторых аспектах сотрудничества по договоренности в некоторых ограниченных областях, а о взаимной конвергенции в совершенно новой реальности, отсутствие которой обрекает человека на незавершенность. Мужское и женское начала антиномичны. Это значит, что в естественном порядке они несовместимы. Они проявляют себя как дополнительные только в порядке Благодати, во Христе. В этом все значение таинства брака. Нужно уточнить смысл дополнительности, чтобы предотвратить неверные решения. Мужское и женское по причине своей неповторимости исключают всякий общий знаменатель, который позволил бы им устремиться к осуществлению невозможного синтеза.

С другой стороны, как обращенные лицом друг к другу и созданные Самим Богом, они никак не могут быть сведены один к другому. И наконец, взятые такими, какие они есть — вне жизни в таинствах, — сопоставленные и просто поставленные рядом, навсегда чужие друг для друга, они отражают в самом своем взаимном притяжении лишь бесконечность расстояния: падение. Откровение предлагает решение, при котором один включает другого, ничего не устраняя и ничего не уродуя в другом. Такой синергизм — во взаимном достижении полноты — возводит истинную сущность каждого даже выше первоначального прообраза в адамовой природе. Чем больше мужчина и женщина углубляют свой собственный тип и делают это не в отдельности, но в архетипичес-кой взаимности, тем больше их способность к полному усвоению положительного ядра друг друга и тем самым к достижению своей собственной истины. Опасный антагонизм полов разрушается не только монашеским радикализмом; он может быть действительно преодолен не иначе как через взаимное духовное обращение. Его элементы, в метафизическом смысле супружеские и единосущные, находят свою высшую точку в Том, в Ком нет ни мужчин, ни женщин, ибо во Христе порочное разделение перекрывается полнотой совпадения противоположностей.

Однако всякое эоническое видение предполагает свою melanoia: решительную перемену, которая доносит раскаяние до самых корней всех способностей человеческого духа и вызывает "воздерживание от суждения" перед очевидностью истины, чтобы она говорила сама[360]. Из сознания исчезают все случайные, чисто психологические и исторические свойства, и оно открывается к абсолютно девственному — во взгляде Божьем, открывающемся в Библии.

"И Дух и невеста говорят: прииди! И слышащий да скажет: прииди! Жаждущий пусть приходит и желающий пусть берет воду жизни даром" (Откр.22.17). "Вот, я делаю последнего, как первого" (ср. Откр.22.13). Адам и Ева будут воссозданы в форме архетипического единства: Пресвятая Дева и Иоанн Предтеча, интегрированные во Христа; единение, предображенное в двух полюсах каждой души: каждый есть одновременно "раба" и "друг Жениха".

В единстве будущего века каждый найдет в своей собственной ипос-тасной действительности способ присвоения единой и общей для всех природы — во взаимной и всемирной прозрачности всех и каждого: сияющие отражения супружеского единства, но не монад, а мужского и женского в их целостности — два измерения единой Полноты воссозданного Адама; каждый будет центром сознания мужского начала, и каждый будет центром сознания женскогоначала.

Но уже сейчас надо нейтрализовать удушающее влияние на ум произвольных представлений, которые действуют в силу привычки, через коллективный психоз бытующих мнений. Совершенно необходимо настаивать на возвращении к источникам, к библейским истинам, которые оказываются удивительно ясными: "...не хорошо быть человеку одному" (Быт.2.18); "...ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе" (1 Кор. 11.11); "Что Бог сочетал, того человек да не разлучает" (Мф. 19.6); Царство наступит тогда, когда двое будут одно. Святоотеческая мысль добавляет еще одно тонкое и последнее уточнение: брак есть лишь пророческий образ будущего века, человечества in slalu naturae integrae [в состоянии целостной природы].