Дэвид Уайз - Охота на «кротов»

• Название: Охота на «кротов»
• Автор: Дэвид Уайз
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1994
• ISBN: 5-7133-0792-1

Автор книги — известный американский публицист, знаток секретных служб США — живо и убедительно рассказывает об одной из самых болезненных для ЦРУ историй — истории о том, как дезинформация, умело запущенная КГБ, в значительной мере парализовала работу американской разведки против СССР и его европейских союзников.

Для широкого круга читателей.

---

Кулак был не заурядным сотрудником КГБ, а шпионом, специализировавшимся на добыче научно-технических секретов. Имел степень доктора химических наук и ранее работал химиком-радиологом в одной из лабораторий Москвы[146]. В начале весны 1962 года он явился в контору ФБР в восточной части Манхэттена и предложил свои услуги. Он заявил, что недоволен отсутствием продвижения по служебной лестнице в КГБ. По его словам, советская система не оценила его способностей. Нельзя исключать, что как Кулак, так и здание конторы ФБР могли находиться под наблюдением советской разведки. Юджин Питерсон, который 15 лет проработал в контрразведке ФБР и возглавил советский отдел, согласился с мыслью, что если «Федора» был искренен, то он испытывал судьбу, избрав такой путь установления первичного контакта. По мнению Ю. Питерсона, «это было рискованно, причем возникло много вопросов».

Питерсон, высокий здоровяк с лысиной, светлыми голубыми глазами и скептическим выражением лица, добавил: ««Федора» предоставил недостаточное количество контрразведывательной информации. Он не установил факты проникновения КГБ в объекты своего интереса. Главным образом информация «Федоры» касалась того, «кто есть кто» в резидентуре КГБ в Нью-Йорке».

Эдгар Гувер полностью доверял «Федоре», но всегда существовала возможность того, что сомнения в отношении источника на исполнительском уровне не доходили до него. А сомнения все же существовали. Как отметил Питерсон, «с самого начала имелись вопросы и, безусловно, в последние четыре-шесть лет».

С другой стороны, утверждал бывший высокопоставленный сотрудник ЦРУ, «Федора» обеспечил США ценной информацией. Он убежден, что Кулак был эффективным источником по нескольким причинам. Этот бывший сотрудник ЦРУ считает: «На сей счет была целая серия моментов. Прежде всего внимание «Федоры» к мельчайшим деталям в вопросах наблюдения и контрнаблюдения. Если вы ведете наблюдение за человеком, то, когда он идет на встречу, вы видите по нему, предпринимает ли он меры предосторожности, опасается ли слежки. «Федора» опасался возможного наблюдения за собой. Если он выходил из своего офиса и направлялся прямо на конспиративную квартиру, мы понимали, что здесь что-то не так. Кроме того, он проявлял готовность раскрывать сведения о сотрудниках КГБ. Что он и делал. Вообще разведчики не любят сообщать сведения о своих коллегах».

Более того, «Федора» раскрыл США получаемые от КГБ задания о сборе научно-технической информации. Работник ЦРУ утверждал: «Он передал нам задания КГБ на сбор информации в области науки и техники, перечень сведений, которые советская разведка стремилась получить, помог установить объекты интереса КГБ в военной области, прежде всего производителей вооружений. Все, чем он интересовался по своей работе, относилось к военной сфере: танки, ракеты и прочее. Он был очень полезным источником, принимая во внимание наши скромные возможности в советской колонии в те дни».

С тем чтобы представить Кулака в глазах его руководства (КГБ) в качестве ценного работника, ФБР предоставляло ему соответствующую информацию — подлинные секреты США, которые, однако, предварительно просматривались и обрабатывались ЦРУ и другими разведывательными ведомствами и о которых «Федора» затем уже сообщал в Москву. По словам сотрудника ЦРУ, «эти материалы имели низкий гриф секретности, но не были фальшивыми».

Регулярные тайные встречи Кулака с представителями ФБР записывались на видеопленку. Работник ЦРУ сообщил: «Я видел записи этих встреч и его опросов. Коренастый парень, типичный русский. С ним вели беседы нью-йоркские сотрудники ФБР на английском языке. И была большая бутылка шотландского виски, которое все пили».

В 1963 году Кулак покинул секретариат ООН и перешел на работу в советское представительство при этой организации. В 1967 году он сообщил ФБР, что его отзывают в Москву в связи с обычной ротацией кадров. Когда в 1971 году Кулак вновь приехал в США в качестве атташе по науке, он возобновил отношения с ФБР. Но позиции «Федоры», если он действительно был агентом проникновения, становились все слабее и слабее. В газетных отчетах, включая таковой Симура Херша в «Нью-Йорк тайме», выдвигались предположения, что ФБР осуществило проникновение в советское представительство при ООН. Так, писал Херш, одна из причин, по которым президент Р. Никсон создал секретное подразделение под видом рабочих по обслуживанию помещений Белого дома, состояла в показном беспокойстве, что «высокопоставленный сотрудник КГБ… работавший на американскую контрразведку, мог быть скомпрометирован» расследованием уотергейтского дела[147].

В 1971 году во время шумной истории с документами Пентагона — секретной историей вьетнамской войны, просочившейся через журналиста Дэниеля Элсберга в «Нью-Йорк тайме», — Кулак сообщил, что комплект документов был передан в советское посольство. ЦРУ подняло на смех это сообщение. На встрече с Дэвидом Янгом, одним из руководителей секретного подразделения «водопроводчиков» в Белом доме, директор Управления Ричард Хелмс сказал, что он игнорирует эту информацию, потому что «мы знаем человека, который передает нам такие сообщения, и у нас есть свои сомнения в отношении их»[148].

В общей сложности Кулак — «Федора» — проработал в Нью-Йорке два года в секретариате ООН, начиная с 1961 года, и два срока в советском представительстве при ООН в период с 1964 по 1977 год с четырехлетним перерывом между ними, когда он отзывался в Москву[149]. Несмотря на сомнения в отношении Алексея Кулака, его, как и других добровольных информаторов из КГБ, не могло обойти вознаграждение: в течение шестнадцатилетнего периода ФБР заплатило ему примерно 100 тысяч долларов.

Питерсон утверждает: «В 1977 году, когда «Федора» готовился к окончательному возвращению домой, мы указали ему на опубликованные статьи и сказали, что он сам справится с ситуацией. По моему личному мнению, если бы он не был подставой, его бы казнили».

После работы на ФБР и передачи ему информации в течение более двенадцати лет Кулак — «Федора» — возвратился в Москву в 1977 году и впоследствии был зафиксирован там ЦРУ живым и здоровым. Это, конечно, не подтверждает, что он был искренним с ФБР. Но это также не означает, что Кулак честно работал на США, избежав разоблачения, или что все это время он действовал как двойной агент. Питерсон считает: ««Федора» мог быть под наблюдением в Москве, и, когда он столкнулся с ЦРУ, КГБ мог вмешаться и свернуть это дело».

В 1978 году писатель Эдвард Джей Эпштейн раскрыл скрывавшегося под псевдонимом «Федора» человека, описав его как сотрудника КГБ, работавшего под прикрытием ООН и занимавшегося сбором научно-технической информации[150]. Сотрудники американской разведки были потрясены этим разоблачением, потому что описание их источника в советском представительстве носило настолько конкретный характер, что они предположили, что ему уже конец. Бывший высокопоставленный сотрудник ЦРУ отмечал: «После книги Эпстейна мы пришли к выводу о том, что с "Федорой" покончено. Он никоим образом не миг выжить»[151]. Но по странному стечению обстоятельств, насколько ЦРУ удалось узнать, с ним ничего не случилось.

Борис Соломатин, работавший в 1971–1975 годах резидентом КГБ в Нью-Йорке, во время второй командировки Кулака предложил свой вариант возможного толкования событий. В интервью с автором этой книги, состоявшемся в Москве в сентябре 1991 года, Соломатин, хотя и отказался назвать «Федору» его настоящим именем, сказал: «Имелись обстоятельства, которые отклоняли подозрения от него. Во время войны он получил звание Героя Советского Союза, и это снимало подозрения».

Споры об искренности «Федоры» никогда не утихали. ЦРУ поверило в его искренность в 1975 году (после ухода в отставку Энглтона)[152]. ФБР столкнулось с большими трудностями, прежде чем составить свое определенное мнение о нем, и часто склонялось в ту или иную сторону в данном вопросе. В 1967 году ФБР, кажется, признало «добросовестность» сотрудничества «Федоры»[153].

Однако более позднее исследование, проведенное под руководством Джеймса Нолана-младшего, заместителя помощника директора ФБР по контрразведке, и завершенное в марте 1976 года, содержало вывод о том, что «Федора» являлся подставой. Как говорили, ФБР вновь видоизменило эту точку зрения в начале 80-х годов. К 1990 году в ЦРУ стало известно, что Кулак умер естественной смертью.

В то же самое время, когда «Федора» активно работал на американцев, ФБР, а позднее и ЦРУ получали информацию от другого советского источника в Нью-Йорке — Дмитрия Федоровича Полякова, офицера ГРУ (советской военной разведки). Он проходил под псевдонимами «Топхэт» в ФБР и «Бурбон» в ЦРУ, которое головному убору предпочло спиртной напиток. В разведывательных кругах имена «Федора» и «Топхэт» фигурировали неразрывной парой словно яичница с ветчиной. В 1966 году Поляков был направлен в Бирму, в начале 1970 года откомандирован в Индию, где с ним поддерживал связь сотрудник ЦРУ Пол Диллон. Возвратившись из этой командировки в Москву, Поляков продолжал передавать информацию ЦРУ, используя переданный ему американцами импульсный радиопередатчик. В 1990 году советская сторона заявила, что «Топхэт» схвачен, а позднее было сообщено, что он был казнен 15 марта 1988 года[154].