Мишель Хоанг - Чингисхан

• Название: Чингисхан
• Автор: Мишель Хоанг
• Издательство: Ростов-на-Дону: «Феникс», 1997. — 352 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-222-00396-5

Чингис-хан, или хан Вселенной, — этот титул, данный кочевыми родами Центральной Азии Тэмуджину (Темучину), стал его именем, а позднее — символом варварства. Великий хан, талантливый полководец, создатель ясы — свода законов для кочевых племен, завоеватель, разрушитель, убийца миллионов людей — это все о нем, о Чингисхане…

На основе древних рукописей, в том числе принадлежащих перу современников великого хана, книга подробно и беспристрастно рассказывает о жизненном пути создателя Монгольской империи.

Предлагается широкому кругу читателей.

---

Как перед началом любой войны, шаманы выполнили ритуальные жертвоприношения перед туком (touq) — тканью, украшенной девятью черными хвостами гнедых лошадей, — который будет впереди войска; перед этим стягом, призванным удержать suide, духа-покровителя рода, они опрокинули чаши с кумысом. Нет сомнений, что знаки судьбы, прочитанные шаманами, были благоприятны, так как Тэмуджин немедленно бросил свои войска на запад по течению реки Керулен. Долгим и трудным был переход через крутые горы с обрывистыми склонами; пришлось переправляться через реки, чтобы достичь поля битвы у Хангая. Развернувшийся там бой был ужасен, он обескровил войска найманов и положил конец их могуществу.

РЕШАЮЩАЯ ПОБЕДА

Найманам не удалось привлечь в свои ряды онгхутов; тем не менее они оставались грозной силой. В самом деле, к tayang'у присоединились другие племена: ойраты, кераиты, восстававшие против любого подчинения Тэмуджину, а также меркиты, татары, тайтчиуты — все старые враги хана, жаждущие реванша. По-прежнему все так же упорно противостоявший своему бывшему anda вождь джайратов Джамука был рядом с tayang'ом, который во главе почти 50 000 всадников готов был дать свой последний бой.

Силы монгольского хана были не так велики, но он мог рассчитывать на воинский пыл и верность своих друзей по оружию: Джелмэ, Хубилая, Субетэя, Джэбэ, своих братьев Тэмугэ и Джучи-Казара. Кажется, найманов удивил порядок, в котором находились монгольские войска: на них почти не отразился переход через значительную часть Монголии. Мнения монгольского командования по поводу целесообразности внезапной атаки разделились, но и на этот раз раскол и предательство позволили Тэмуджину добиться успеха.

«Сокровенное сказание» сообщает, что монголы разожгли большое количество походных костров, чтобы обмануть противника. Tayang, попавшись на эту уловку, заколебался, собрался отводить войска. Его сына, Кучлука Сильного, возмутило проявление подобной трусости: по его словам, принцесса Гурбезу — и та лучше бы командовала армией, чем отец. На смену нерешительности приходит неуверенность в себе.

Первые же стычки, произошедшие у подножия горы Наку, очень обеспокоили tayang'а, так как его передовые отряды сильно пострадали. Не решаясь нанести рискованный удар, он сдерживает свои кавалерийские части, рвущиеся в атаку. Рядом с ним Джамука пристально вглядывается в ряды врагов, пытаясь понять, кто ими командует. Две или три сотни метров разделяют обе армии, и благодаря боевым знаменам, одежде воинов и масти лошадей Джамука узнает Джелмэ, Хубилая, Субетэя и Джэбэ; он указывает на них пальцем tayang'у, высказывая свое мнение о грозящей опасности и тактических изменениях, которые следовало бы предпринять.

«Сокровенное сказание» рассказывает о битве с пафосом, который напоминает сражение греков с троянцами на земле Малой Азии: «А что это за люди, которые бросаются и обступают нас, подобно жеребятам, выпущенным на волю ранним утром, вспоенным молоком кобылиц и скачущим вокруг своих матерей?» — спрашивает царь найманов.

«Это, — отвечает Джамука, — племена урутов и мангхутов. Они преследуют, как дичь на охоте, воинов, вооруженных пикой и мечом, вырывают из их рук окровавленное оружие, опрокидывают их, убивают и набрасываются на их тела!»

«А что это за человек виднеется за ними, подобно голодному коршуну горящий нетерпением броситься на свою добычу?» — опять спрашивает царь. «Это, — отвечает опять Джамука, — мой anda Тэмуджин. Все тело его закалено в огне, выковано из железа, и нет ни единой трещинки, куда мог бы войти и кончик шила. Видите, как он набрасывается на нас, подобно голодному грифу?»

Затем Джамука описывает генералов из стана врагов, которые во главе своих всадников бешено атакуют ряды найманов. Со своеобразным диким вдохновением, за которым угадывается скрытое восхищение, он живописует подвиги врагов. Он говорит, что брат Тэмуджина, Джучи-Казар (Тигр), полон такой могучей силы под своей тройной кольчугой, что может пронзить тела насквозь своими наточенными стрелами. В описании, переданном монгольской хроникой, сквозит странная тяга Джамуки к врагу, с которым он был дружен в прошлом. В каждом слове чувствуется непреодолимое, колдовское обаяние Тэмуджина. Вслед за этим Джамука вдруг бежит, предупредив об этом через гонцов своего «anda» Тэмуджина!

Ночью найманы были окружены на горе Наку, их войска, лишенные всякой инициативы, рассеяны. Мелкими группами всадники спускаются по склонам, пытаясь пробиться. В зарослях дерутся вслепую, убивая друг друга. Роковая ночь, ставшая свидетелем истребления найманских племен и их союзников. На рассвете монголы идут на приступ. Всадники мечами добивают раненых, ударом копья настигают бегущих. Tayang получает глубокую рану. В неразберихе никто не знает, как ему помочь. Его укладывают на землю, в то время как верные ему люди для защиты решаются на последний приступ. Но это мужественное сопротивление сметено с такой же легкостью, с какой заплетают косу. Tayang'у суждено умереть в одиночестве. Пишут, что Тэмуджин, потрясенный его мужеством в бою, похоронил его с почестями. Только Кучлуку, сыну tayang'а, и Джамуке удалось избежать побоища. Победители грабили лагерь побежденных; они забирали оружие, драгоценности, одежду, насиловали их жен и дочерей. Принцесса Гурбезу, оскорбившая монголов, стала служанкой хана. Среди пленных находился хранитель печати и советник tayang'а уйгур Тата Тонга, перешедший на службу к Тэмуджину. Союзники найманов, соседние племена, все дружно перешли на сторону победителя, а один из меркитских вождей предложил ему свою собственную дочь Кулан; она станет одной из фавориток хана.

ПОСЛЕДНИЕ МЕРКИТЫ

После этой войны, окончательно избавившей Тэмуджина от найманов-несториан, его единственными, еще грозными противниками оставались три группы меркитстких племен. Их стоянки находились между озером Байкал и горами Алтая и в северном массиве Селенги; эти народности, в большинстве своем жители лесов, представляли собой союз с непрочными связями; монголы Тэмуджина часто использовали их, как резерв. Но под влиянием центробежных сил, создаваемых многочисленными мятежными группировками, они в конце концов восставали. Части меркитов под предводительством Токтоха-Беки удалось даже создать внутри области, путь в которую был прегражден густым лесом, зону, не контролируемую монголами. Около 1204 или 1205 года Тэмуджин решил покорить это мятежное гнездо и дошел до гор Улан-Дабан и Табин-Ула, соединяющих монгольский Алтай с его сибирскими отрогами.

Это район крутых обрывистых склонов, густо поросших лесом, где больше всего берез, лиственниц, разнообразных хвойных пород, — царство тайги. Всадники Тэмуджина сумели проложить себе путь сквозь непроходимую чащу и добраться до убежища Токтохи, который там встретил смерть. Знать из его свиты бежала вместе с вождями различных малозначительных родов, они сумели начать партизанскую войну против захватчиков. Но монгольские войска быстро перекрыли все пути к воде. Преследуемые по пятам меркиты были вынуждены разделиться на отдельные группы, становившиеся все малочисленнее, с каждой остановкой теряя все больше грузов и продовольствия. Они будут продолжать сопротивляться еще несколько лет, организуя внезапные рейды и атаки, более или менее успешные.

К 1217 году отдельные группы меркитов, втянутые в отчаянную безнадежную борьбу за независимость, еще продолжали бродить по непроходимым лесам. Тэмуджин приказал Токучару, своему зятю, и Субетэю, одному из лучших своих генералов, привести их к покорности. Говорят, что монголы использовали для этого «железные повозки» (Temur-tergen), то есть повозки с металлическим каркасом, которые лучше выдерживали путь по каменистой местности; однако это кажется маловероятным, так как, без сомнения, было трудно обеспечить продвижение по лесу тяжелых телег. Как бы там ни было, Субетэю удалось подавить последние вспышки партизанской войны меркитов. Кочевники среди других кочевников, призрачные шайки, голодные, уничтожаемые, попавшие в плен, порабощенные или растворившиеся в общей массе, меркиты мало-помалу совсем исчезнут.

Время этих событий, указанное в монгольских и китайских источниках, разнится на десять лет, но точно одно: Тэмуджин хотел покончить с мятежными меркитами. Трудно сказать, была ли это продуманная стратегия, за которой последуют другие войны на истребление. Не нужно забывать, что меркиты и монголы были одного поля ягоды; если они делили те же владения, между ними должны были существовать экономическое соперничество, споры из-за охотничьих угодий, кража скота. Кроме того, обе группы вели противоположный образ жизни, что порождало непонимание, естественный антагонизм: для степного кочевника углубиться в лес, чтобы затравить дичь, значило проникнуть в мир, полный тревоги, столкнуться с неведомым. Напротив, у жителей леса обычно не было стада; прежде всего лесные охотники, трапперы, они рисковали появиться на открытом пространстве равнины только для того, чтобы при отсутствии дичи украсть каких-нибудь отбившихся от стада коз и снова вернуться в свои хижины.