Хаим Нахман Бялик - Стихотворения и поэмы

• Название: Стихотворения и поэмы
• Автор: Хаим Нахман Бялик
• Издательство: В.И.Кишиневский
• Жанр: Поэзия
• Год: 2005

---

I. «Между Тигром и Ефратом…»

Между Тигром и Ефратом,

На пригорке, на горбатом,

В листьях пальмы, вся блистая,

Княжит пава золотая.

Я взмолилась златокрылой:

"Ты сыщи мне, где мой милый!

Подхвати его на месте

И, связав, умчи к невесте.

А не свяжешь, или нечем, —

Кликни зовом человечьим

И скажи... А что — не знаю...

Ты скажи, что я сгораю.

Скажешь: сад расцвел богато,

И зарделся плод граната —

Но замки-ворота целы,

И не сорван плод созрелый.

Скажешь: ночью я часами

Плачу горькими слезами

И мечусь, полунагая,

Покрывала обжигая.

А нейдет — тогда шепни ты:

"Сундуки мои набиты —

Шелк, сорочки, одеяла —

Я сама их вышивала...

И перина пуховая,

Что сготовила родная

За бессонные за ночки

К ложу брачному для дочки...

И, запрятана глубоко,

Ждет фата поры до срока, —

Все по счету, я готова, —

Что ж не видно дорогого?"

Шорох-шелест меж листами —

Молвит пава ей устами :

"Полечу во мраке ночи

И раскрою другу очи.

В грезе образ твой навею,

В сердце зов запечатлею:

Он проснется, хвать метелку

И верхом — в твою светелку.

"Я примчался издалека,

Радость жизни, светоч ока,

И хочу не шелк прозрачный,

Но любовь в подарок брачный.

Что мне в роскоши наряда!

Мне приданого не надо:

Твои косы — шелк прекрасный,

Твоя грудь — как пух атласный.

И за мной казна большая:

Чуб — и удаль молодая.

Выходи ж навстречу друга,

Нареченная супруга..."

Вот и ночь. Туман пронзая,

Взмыла пава золотая,

Взмыла к небу и пропала —

И обета не сдержала.

И с утра до темной ночи

Подымаю к тучкам очи:

Тучки, белые туманы,

Где же милый мой желанный?..

II. «Над колодцем, что в саду…»

Над колодцем, что в саду,

У ведра я тихо жду:

По субботам он стучится

У меня воды напиться,

Жарко. Все в глубоком сне:

Листья, мухи на плетне,

Мать, отец... Не спим мы двое:

Я да сердце молодое.

Да не спит еще ведро,

И роняет серебро

Кап-кап-кап на дно колодца...

Милый близко... сердце бьется...

Чу — в саду шуршат кусты —

Это пташка или ты?

Это милый! Скоро, скоро!

Я одна, нигде ни взора...

Сядем рядом, руку дай

И загадку отгадай:

Отчего так жадно рвется

Мой кувшин к воде колодца ?

И зачем мое ведро

Плачет, сея серебро,

Без утехи, без ответа

От рассвета до рассвета ?

И зачем так больно мне

Где-то в сердце, в глубине?

Правда ль — мама говорила —

Что тебе я опостыла? —

Отвечает мой жених: —

Сплетни недругов моих!

Через год мы, той весною,

Будем мужем и женою!

Будет чудная весна,

Небо в золоте без дна,

И деревья все с приветом

Нас осыплют сладким цветом.

Братья, сестры, вся семья,

Свахи, дружки и друзья,

Тьма гостей за скрипачами

Поведут нас со свечами.

На ковер тебя взведу —

Пред колодцем, здесь в саду;

Ты подашь мне дар богатый —

Белый пальчик розоватый.

И промолвлю громко я:

"Посвящаю — ты моя" —

А враги придут к нам в гости

И полопают со злости...

1906–1908

Перевод В. Жаботинского

«Взвойте вы к змеям, и пусть разнесут вашу ярость по свету….»

* * *

Взвойте вы к змеям, и пусть разнесут вашу ярость по свету.

Брошены вы средь пустыни, на камнях ее раскаленных;

Вкруг — нагота мировая в безмолвном проклятии Бога.

Род отлученный от персей земли, вы их запах забыли,

Вид позабыли травы, благовонье цветков после ливня,

Мощь многолетних лесов, ликование водного плеска,

Свежесть и влажную тень вечно-юного дерева жизни.

Съедены крохи души, не осталось ни цвета, ни корня,

Гложете щебень земной и, алкая, лижете камень,

Ваша надежда — пустыня, молитва — шипенье гадюки,

Взор утомлен наготой и земли, и нависшего неба —

Нет ничего там для вас, и не брезжит ни сердцу, ни взору;

Яростна Божья десница, и гневно нещедрое око,

И не пошлет Он ни тучки, ни ласковых крылышек ветра —

Так догниете в тоске, в обнаженьи вселенской засухи,

Смерти моля и, как зверь, вопия под потугами жизни…

Взвойте к орлам — пусть домчат ваши вопли до вышнего неба …

Вспомнил Господь, и взыскал вашу пустошь и ветром, и тучей

С дальнего края земли прилетели гонцы возрожденья,

Влагою полные тучи, ликуя во сретенье ждущих.:

Зов обновленья неся и для жажды утеху досыта ;

Гром в их утробе дремал, и резвилися проблески молний,

В пляске змеились меж гор и скакали по зубьям утесов.

И долетели к вам тучи, молния ярко сверкнула,

Гром, пробудясь, зарычал — и вдруг разразился — над вами!

Затрепетала пустыня, под вами земля пошатнулась,

Вы поднялися, дрожа, ослепленные, в диком смятеньи,

Брошены в мрак из огня, затопленные блеском и тьмою;

К облаку подняли руки, взывая глазами о капле, —

Но пронеслись облака, улетели своею дорогой;

Вам их насмешливый гром, но не вам их творящая влага.

И, сиротливо дрожа, вы остались на тернах пустыни,

С вялой последней молитвой, таящею корчи проклятий,

Тщетно о смерти моля — и гния в содроганиях жизни…

Взвойте до туч, пусть умчат ваши стоны к безбрежностям моря…

1906

Перевод В. Жаботинского 

Я знаю: кану я, как звездочка, в туман…» /Перевод В. Жаботинского/

* * *

Я знаю: кану я, как звездочка, в туман,

 И пропадет моя могила;

Но гнев мой да вовек дымится, как вулкан,

 Чье пламя спит, но не остыло.

И вечная, как он, как вечны небеса

 Над местом бойни беззащитной,

Да станет наша скорбь, как кость у злого пса,

 В гортани мира ненасытной;

И небо напоит, и всю земную гладь,

 И степь, и лес отравой жгучей,

И будет с ними жить, и цвесть, и увядать,

 И расцветать еще могучей;

Без имени, без форм пройдет из рода в род,

 Свидетель Ужаса нетленный —

И вопль ее немой задержит твой восход,

 День Искупления вселенной!

Но если День придет, и Правды лживый взор

 Над миром в наглости возблещет,

И лицемерный стяг, в крови моих сестер,

 Над их убийцами заплещет,

И Божия печать поддельная на нем

 Бесстыдно солнцу в очи взглянет,

И наглый хоровод, и лживых песен гром

 Над местом пытки нашей грянет —

То хлынет наша кровь по небу и земле,

 И станет солнце тьмой багровой,

Печатью Каина и мира на челе,

 Клеймом бессилья над Иеговой;

И звезды задрожат: О, день великой лжи!

 О, скорбь, неслыханная миру!

И встанет Мститель — Бог, рыча от ран души,

 И занесет Свою секиру...

1906 

Перевод В. Жаботинского

Я знал, в глухую ночь я вдруг погасну, как звезда…» /Перевод Ф. Сологуба/

* * *

Я знал, в глухую ночь я вдруг погасну, как звезда.

 Не будет знать звезда моей могилы,

Но гнев мой все еще дымиться будет, как вулкан,

 Когда уже его погаснет пламя,

И будет жить средь вас, пока закован гром

 И гнев волны таится в океане.

Но вот умножится и ваша скорбь,

 Наполнит лоно мира,

И напоит собой поля небес, поля земли,

 И звезды все, и травы,

И будет с ними жить, дрожать, и никнуть, и всходить,

 И как они, увянув, возродится;

Свидетель зла, бессмертно простоит,

 Без имени, без родины, без вида,

Без слов, без слез, и в ад, и в небо возопит,

 Замедлив избавленье мира.

Когда ж взойдет сиять могилам ваших жертв

 В конце земных времен светило правды лживой,

И кровью вашей пьян, взовьется лицемерный стяг

 В руках убийц, и нагло засмеется небу,

На стяге Божия поддельная печать

 Под солнцем дерзко засверкает, —

От пляски праздничной, от кликов лжи

 Ваш прах святой в могилах затрепещет,

И, омрачившись грустью вашей, дрогнет вдруг лазурь небес,

 И солнце станет сгустком вашей чистой крови, —

Помета Каина над миром и бессилья знак

 Для пораженной Божией десницы, —