Ядвига Войцеховская - По эту сторону стаи

• Название: По эту сторону стаи
• Автор: Ядвига Войцеховская
• Жанр: Фэнтези

Аннотация:

По легенде люди, которых когда-нибудь забирали в Волшебную Страну, всю жизнь хотят вернуться обратно. Да только не факт, что Волшебная Страна вся такая из себя волшебная. Уж какая есть)) Когда-то служанка Долорес О`Греди чудом обрела свободу. Но, спустя время, выясняется, что свобода - это далеко не всё. Когда-то полицейский Джои Купер узнал, что существует нечто большее, чем охота в каменных джунглях большого города. Но, спустя время, выясняется, что спокойная жизнь не для него. Попытка объснить то, что случается с людьми, которые против воли попадают в закрытые сообщества, и почему эти сообщества не исчезают, как вид, в итоге ассимиляции, несмотря на приток свежей крови. Что бывает, когда один кошмарный тип на свою голову женится на ирландке, а коп начинает искать ответ на вопрос "что дальше?" Перевод стихов со староанглийского и просто с английского - мой. Вторая, самостоятельная часть дилогии. В отличие от первой части - не хоррор.

---

   - Не считать чего?! - Дорин кажется, что она ослышалась.

   - А вы не знали, миссис Макрайан? - саркастически говорит он. - У Морриган случилась досадная неприятность: ей до чёртиков надоел супруг. В итоге милорд отправился проверять, есть ли на небе Создатель, а спустя некоторое время леди Макрайан поняла, что погорячилась.

   Дорин не знает, что сказать. Она не дурочка и давно догадалась, что нечто в этом роде и случилось с мужем Красной Дамы, вот только Макрайану об её прозорливости знать не обязательно.

   - И что было дальше? - любознательно спрашивает она.

   - Леди поселила его по соседству со своей спальней. Какова затея, а?! - Макрайан начинает хохотать. - Мёртвый, он, по крайней мере, не одолевал её чрезмерным вниманием.

   - Поселила... как? - опешив, спрашивает Дорин.

   - А вот так, - говорит он. - Но не всего.

   - По частям? - брякает она, живо представляя себе университетский анатомический театр.

   - Зачем по частям? Она оставила себе его башку, - поясняет Макрайан. - Поэтому у неё красное платье.

   - Почему - поэтому? - Дорин понимает, что, по его мнению, должна обо всём прекрасно догадаться и сама, но на это её мозгов не хватает.

   По крайней мере, пока они находятся внутри головы, сидящей на плечах.

   - Разве вы не знаете, миссис Макрайан, что, когда убийца приближается к телу жертвы, раны начинают сочиться кровью? - строго спрашивает он, словно они в школе на уроке, а не где-то между солнцем и луной разговаривают об отрубленных головах и мужеубийцах.

   - Нет, - говорит она.

   - Так знайте! - кажется, Макрайан всерьёз считает, что Дорин должна вызубрить все бредни шотландских гор.

   - Только представьте, как удобно. Берёте на колени что-то размером с кошку - ба! - да ведь это ваш муж. Но это не значит, что я позволю вам сделать то же самое с моей головой, - предупреждает он, будто она тут же опрометью бросится за ножом или топором и примется экспериментировать.

   - Старая психопатка, кажется, задурила вам мозги, - вдруг угрожающе говорит Макрайан. - Завесьте зеркало тряпкой и поставьте лицом к стене.

   "Не баньши ли это?", - думает она, как в голове вдруг мелькает догадка.

   - Она человек? - спрашивает Дорин в лоб.

   - Она - Макрайан, - сквозь зубы отвечает он.

   "Что это за очередная игра?!" - раздражённо думает Дорин. Фразы, которые повторяются с завидным постоянством - словно заклинание, тайная формула или код. Такое впечатление, что этот мир пронизан какими-то ключевыми словами, которые не обозначают ничего и в то же время обозначают всякий раз разное. Словно пространство вокруг расчерчено на квадраты гигантской сетью, в которую попала безмозглая мышь. Она выскальзывает из одной ячейки сети - чтобы тут же запутаться снова.

   - Вы и впрямь отрубили голову своему мужу? - после спрашивает Дорин у Красной Дамы.

   Та смеётся.

   - Оттяпала, как капустный кочан, - весело говорит она. - В таком виде он развлекал меня не в пример лучше. И, по крайней мере, молчал.

   Дорин тоже предпочитает промолчать. Ей отчего-то уже хочется и впрямь убрать зеркало подальше.

   - Не бойся, дитя, - говорит Морриган. - Ведь на насилие нужно отвечать насилием.

   "Вы человек?" - хочет спросить Дорин, но понимает, что услышит в ответ ту же магическую формулу.

   Она один за другим приводит в порядок шкафы, изгоняет из углов пыльные шарики и отчищает с пола подозрительные пятна. Её ужасно раздражает стирка. Своей одежды у неё не осталось, а то немногое, что пригодно, требуется выстирать, а потом развесить на холодном ветру, который грозит выбить из рук корзину и сушит кожу. Кажется, она и впрямь стала похожа на прачку, с этой бельевой корзиной и прищепками, зажатыми во рту.

   В Кастл Макрайан одна грязища и пылища, которые, видать, копились десятилетиями. Сколько же можно, - думает Дорин, созерцая единственную чистую вещь поблизости: стопку носовых платков. Часть из них уже порядком поистрепалась, края начинают сыпаться, теряя чёткость формы. Делать нечего, Дорин берёт свою рукодельную корзину и принимается за работу. Она как раз пытается вдеть нитку в иголку, отвернувшись к окну и глядя на просвет - иначе игольного ушка не разглядеть, - как прямо над ухом раздаётся гневное:

   - Теперь вам помешали и мои платки? - Дорин вздрагивает от неожиданности. - Вы и их решили отправить в утиль?

   Внезапно рычанье прекращается. Макрайан стоит перед ней, сжав кулаки, и сопит, словно паровоз. Дорин догадывается, что он только что заметил в её руках иголку.

   - Какого лысого чёрта вы делаете? - наконец, спрашивает он.

   - Сейчас я уже не буду делать никакого чёрта - ни лысого, ни волосатого, - сердито говорит она, трясущимися руками втыкая иглу в атласную подушечку. - Сморкайтесь в дырку, мистер.

   Макрайан берёт платок, вертит его и так и сяк, нюхает и, кажется, сейчас попробует на вкус.

   "Вот вам!" - мстительно думает Дорин.

   Ближе к вечеру над горами проносится гроза, озаряя пустые коридоры вспышками молний. "Дождь смывает все следы", - Дорин остаётся только предполагать, чем таким важным может быть занят Макрайан. Сидя в одиночестве, она всё-таки подрубает проклятущие платки шёлковой ниткой, и так и засыпает, чуть ли не с ними в обнимку, а ночью он снова валится рядом, едва не придавив её своей тушей. Хорошо хоть рядом, а не на неё. Дорин ощущает сильный запах спиртного и псины, и вдобавок почти сразу понимает, что Макрайан мокрый, будто плавал в реке, не раздеваясь, и теперь с него натекла порядочная лужа, так, что кровать пропиталась влагой и чёрт знает, чем ещё.

   - Господи боже! - восклицает Дорин, пугаясь спросонья, и резво вскакивает. Лежать в воде она не намерена, с неё довольно!

   - Да вы, верно, наклюкались и упали в канаву с дождевой водой, - брезгливо говорит она, не без оснований предполагая, что он не слышит ни слова.

   Чёрт, чёрт, чёрт! Как тут не поминать чёрта - ну, не Создателя же! Когда-то она уехала из Килларни, чтобы было что-то, но не вот это. Не отвратительная туша, литрами глушащая "Джонни Уокер" и воняющая, как мусорный бак.

   Она, всхлипывая, зажигает свечу, одиноко торчащую в подсвечнике, залитом многослойными восковыми слезами.

   - Я припоминаю отличную считалку, - Морриган снова манит её сложенным веером. - Хочешь, я научу ей тебя?

   Почему бы и нет? Чем ещё тут заняться, особенно по ночам, как не разговорами с леди, отрезавшей голову собственному мужу, - думает Дорин, изо всех сил стараясь не заплакать.

   - Повторяй за мной, - Красная Дама дирижирует пальцем, указывая то на себя, то на Дорин. - Сейчас мы посчитаем сорок, дорогая. Каждая сорока что-нибудь да значит.

   One for death and two for birth,
   Three for wind and four for earth,
   Five for fire, six for rain,
   Seven's joy and eight is pain,
   Nine to go, ten back again![2]

     Правильно, ведь это считалка. Такая игра... Только разве про смерть не должно быть в конце? - думает Дорин. Ах, да.

   "...Восемь - от боли внезапно согнёшься,
   Девять - уйдёшь, а на десять - вернёшься..."

   Мир существует сейчас только в круге, очерченном светом свечного огарка. Там есть тёмное дерево бюро, край ящика с длинной царапиной, неудачно прочерченной ключом, и её, Дорин, руки, теребящие рукав. Сейчас этот мир переместится в каморку под крышей, и тогда в круге света будет существовать что-нибудь другое. Вот прямо сейчас, и чем быстрей, тем лучше: Дорин берёт подсвечник, и горячий воск льётся на пальцы.

   Но, кажется, там, рядом, есть что-то ещё. То, чего раньше не было. Кому, как не ей, знать, что тут было и чего не было. Невесть откуда взявшийся бокал? Старинный кубок с гербом?

   На бюро стоит чайная чашка тонкого английского фарфора, откуда печально свисает цветок. Лиловая смолёвка с изломанным стеблем, кое-как приткнутая в чашке с водой, бессильно поникла. Горный цветок, который сорвали, сунули в карман и принесли в эту комнату, больше похожую на могилу.

   Похожую - ещё минуту назад...

   "Девять - уйдёшь, а на десять - вернёшься..." - вспоминает Дорин.

   ...Красная Дама молчит, в усмешке заломив бровь...

   Дорин почти не думает о том, что снаружи. Её мир ограничен глыбой Кастл Макрайан и самой верхушкой горы. Чего уж там, она привыкла. Если не можешь уйти - надо как-то изменить место, где находишься, делать своё дело, выгоняя запах смерти и тлена запахами пищи, мыла и колодезной воды. Здесь не случается почти ничего, даже Макрайан не устраивает никаких представлений, будь то для неё или без неё. Поэтому появление незнакомца застаёт её врасплох.

   Дорин видит его почти внутри, около входа, и от неожиданности едва не роняет бельё. Она не успевает подумать, кто это, как он миновал опеку владетеля, но нутром чует, что ожидать чего-то хорошего ей, Дорин-уже-не-О`Греди, не стоит.