Сергей Девкин - Тайпэн. Оскал войны

• Название: Тайпэн. Оскал войны
• Автор: Сергей Девкин
• Жанр: Фэнтези

Что такое на самом деле война? «Все средства дозволены и правил нет»? «Мы люди, а не скоты, и имеем уважение к противнику»? Или что–то еще? Кто из философов древности прав, а кто лишь пытается оправдать чужие поступки? Искать ответы на эти вопросы не просто, особенно когда видишь перед собой разоренные города и деревни родной страны. Но тайпэну Ли Ханю придется пройти новую часть своего Пути, чтобы остаться собой или измениться уже безвозвратно.

---

Путь вглубь захваченной провинции был отныне открыт, и генералу Манчи еще только предстояло узнать о новом сильном противнике, появившимся на его карте военных действий. А чтобы он точно обратил на них внимание, Куанши чуть позже изложил Ли еще несколько дополнительных задумок, подброшенные ему Йотокой.

Глава 4

Ночная гроза оставила после себя неприятную сырость и легкую утреннюю прохладу. Одинаковые темные фигуры с длинными кованными сашми стояли через равные промежутки у острых каменных зубцов и периодически ежились, кутаясь в теплые плащи. Промозглый яростный ветер, трепавший вишневые флаги с древними гербами, рождал соблазнительные мысли о горячих жаровнях и сухих соломенных циновках внутри квадратных башен, но стражи Циндао слишком хорошо понимали, чем может грозить их мимолетная слабость в столь опасные и непредсказуемые времена.

А далеко внизу на просторной равнине, еще недавно разделенной на равные квадраты полей и чайных высадок, сверкал огнями осадный лагерь юнь. Тайпэн Ши Гхань из рода Юэ, прямой потомок истинных царей народа Чжу, с легкой долей презрения взирал на своего врага со смотровой площадки надвратного бастиона. Это место не зря прозвали «Долиной вражеских котлов», ведь именно здесь останавливалась всякая армия, вторгавшаяся в земли, снискавшие бессмертную славу в сказаниях о монахе Юэ, ставшем более трех тысяч лет назад защитником и правителем этого края. И точно также пылали когда–то внизу костры «железных» полков Фуокан, бесстрашных штурмовых отрядов нееро, свирепых горцев из княжеств Даксмен и даже далеких предков тех, кто теперь явился под стены Циндао. Лишь одна армия никогда не почтила своим присутствием «Долину котлов», точнее, она ни разу не останавливалась здесь на постой. Имперские солдаты куда больше предпочитали казармы, закусочные и увеселительные дома кланов тэккэй, расположенные в самих стенах прежней царской столицы. Лишь перед Единым Правителем склонились гордые чжу, лишь его они признали более достойным, чем всех остальных. Ведь только та, что была верна Императору, сумела захватить все их царство всего за один день без битв, без войн и без единой смерти. И в этом краю имя Ночной Кошки Пограничья до сих пор считалось не менее священным, чем имя основателя того самого рода, к которому она согласилась примкнуть.

Лагерь юнь внизу сонно ворочался, как человек, впервые заночевавший в чужом доме. Утренний туман, стекая со скалистых отрогов, неторопливо расползался длинными языками по окраинам полевого стойбища. А за спиной у тайпэна Гханя все еще мирно спал древний Циндао, словно и вовсе не заметивший появления армии захватчиков под своими стенами.

Поднимаясь ступенями по пологому склону горы, столица Чжу представляла собой поистине невероятный шедевр фортификации и оборонительной архитектуры, в которой различные стили и эпохи, смешиваясь, дополняли и усиливали друг друга. Четыре кольца стен и бастионов смыкались на самой вершине, вырастая угловатой громадой величественного комплекса Юэ–сэн. Там, где смыкались каменные переходы двух отдельных уровней, высились миниатюрные копии царского замка. В случае нужды, эти могучие форты могли продолжать обороняться, даже будучи в полном окружении, отрезанными ото всех остальных. То же самое можно было сказать о восьми надвратных бастионах и еще доброй полудюжине башенных «пятерок». Но главной особенностью Циндао были укрепленные посты, щедро рассыпанные по разноцветным кварталам на каждой из широких «ступеней» городской застройки. В обычное время там располагались казармы стражи, тюрьмы и управления императорских приставов. Однако стоило возникнуть необходимости, и каждая такая контора, огороженная высокой каменной изгородью и увенчанная четырехэтажной квадратной башней с загнутой крышей, за считанные минуты превращалась в настоящий форпост, способный задержать противника на долгое время и попортить ему немало крови. Скважины и запасы продовольствия в обширных подвалах, никак не соединявшихся с другими подземными коммуникациями города, делали осаду таких постов просто бессмысленной.

Мысли о судьбе Циндао сейчас не беспокоили Ши, тайпэн был уверен в несокрушимости своего родового домена, и лишь время, на которое затянется осада, вызывала у ставленника Императора некоторое раздражение. Его племянник дзито Гао, сын Кара Суня, уверил нового командующего обороной, что и без резервов военных складов запасов в городе хватит до следующей весны. Гхань был в курсе того, что большая часть императорских войск находится вблизи западных границ, но их появление вряд ли могло затянуться дольше, чем на указанный период. Опасаться следовало лишь штурма, но сейчас и здесь у юнь было слишком мало сил. Разведчики насчитали штандарты двух больших полков и двух малых, не считая отдельных отрядов всадников и осадного парка. В иные времена сто семьдесят с лишним сотен воинов были бы грозной силой, но против почти девяти тысяч солдат, скопившихся в столице провинции, этого было явно уже недостаточно. Конечно, это не мешало юнь грабить и разорять территории, лежащие по ту сторону от «Долины котлов», но самые богатые деревни и их жители, а также обширные чайные плантации и крупные государственные мануфактуры были надежно укрыты «за спиной» у древнего города. При желании ничто не мешало начать выращивать на этих землях горную рожь, а скотных дворов там итак было в избытке, а значит, осада Циндао вообще теряла хоть какую–то надежду на успех. Разумеется, юнь могли отыскать горные тропы, что провели бы их в благодатный край в обход городских стен, но на это тоже нужно было время, а с приходом зимы эти пути становились непригодными не только для людей, но и даже для криворогих архаров.

Штурм был единственным ответом для командира Юнь, но вот решится ли он начать его сейчас, располагая лишь наличными силами и не дожидаясь подкреплений с восхода? Ши Гхань не был намерен доверять решение этого вопроса самому командиру противника, и сейчас его глаза изучали вражеский лагерь не только из праздного любопытства.

Раскатистый грохот и султан огненного дыма, взметнувшийся ввысь, стал первым сигналом, которого дожидался тайпэн. Вслед за первым загремели новые взрывы, и там, где еще недавно стояли ровные ряды шатров, расплескалось море огня и пепла. Ракетные батареи юнь исчезали одна за другой, заставляя южных захватчиков выскакивать из палаток и носиться кругами по переполошенному лагерю. Пламя стремительно перекинулось на палатки и груженые возы инженерных отрядов, расположившихся на самом дальнем краю лагеря. Огненные дорожки, протянувшиеся туда и несколько взрывов, пусть и не таких сильных, как предыдущие, но довольно заметных, не оставляли никаких сомнений в деянии человеческих рук. Пожар ширился и разрастался, а звон тревожных гонгов и крики врагов были столь сильным и многочисленны, что стали отчетливо долетать до слуха Ши. Улыбнувшись с заслуженным самодовольством, Гхань спрятал ладони в широкие рукава вишневого суо и в сопровождении телохранителей из числа родовых воинов направился ко входу в помещения бастиона.

Через несколько часов, когда уже весь город судачил об утреннем происшествии, а юнь наконец–то удалось справиться с разрушительной стихией, тайпэн и дзито приняли в одном из внутренних дворов Юэ–сэн вернувшихся с победой бойцов.

В черной облегающей одежде, выкрашенной простым углем, или в пестрых зеленых накидках, наподобие дорожных плащей, разведчики и диверсанты низко склонились перед своим командиром, но тот немедленно велел им подняться. Сейчас в этом месте не нужно было говорить благодарственных речей и восхвалять чьи–то успехи. Создатель хитрого плана и его достойные исполнители получили намного большее удовлетворения от самого факта удачного завершения их маленькой авантюры. Больше у юнь не было ни артиллерии, ни инженерного корпуса, и уйдут недели, прежде чем они сумеют хоть как–то зарастить эту рану.

Усмехнувшись себе в густую черную бороду, Гхань сделал знак поджидавшему денщику из числа придворных ну–бэй, и поднос с мешочками золотого песка начал свое неспешное движение между замерших рядов. Ши умел вознаграждать по достоинству тех, кто был ему верен и оказывался способен исполнить данное им поручение. Но, несмотря на всю радость момента, мысль, сверлившая разум тайпэна еще с прошлой ночи, никак не хотела утихнуть. Почтовый голубь принес хорошие известия о том, что центральные провинции не останутся безучастно взирать на участь своих южных соседей, и войска Императора уже собираются, чтобы нанести свой удар. И только одно в этой новости столь сильно коробило душу Ши Гханя, что не давало ему уснуть. Этой причиной были имена командиров, входивших в имперский совет, а точнее то, что одним из них могло бы быть имя Сяо Ханя, имя единственного сына главы рода Юэ.