Эдуард Володарский - Террористка Иванова

• Название: Террористка Иванова
• Автор: Эдуард Володарский
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2009

Много бед выпало на долю простой домохозяйки Полины Ивановой. Ее сына покалечила бойцовая собака; муж, решивший отомстить хозяину пса, попал в тюрьму и там умер от сердечного приступа… А сам хозяин остался безнаказанным, благодаря «крепкой руке» в правоохранительных органах. Отчаявшись добиться справедливости, Полина вооружается именным пистолетом мужа и бутылкой с нитроглицерином, купленной на черном рынке, и берет в заложники начальника райотдела милиции, которого она считает виновным во всех ее несчастьях…

Этот роман — и захватывающий детектив, и трогательная любовная история, и остросоциальная драма. По его мотивам снят одноименный телесериал с Марией Шукшиной и Алексеем Серебряковым в главных ролях.

---

Глава 5

Совещание оперативников затянулось. В комнате было сильно накурено, в пепельницах на столах полно окурков.

— Я договорился, что передачу примут, — говорил Пилюгин в телефон. — Пока передачи не положены, но я договорился. Почему не положены? Мало сидит, всего несколько дней, потому и не положены. Но я договорился. Так что действуйте, Иван Витальевич. — Пилюгин положил трубку и посмотрел на своих сотрудников: — Надо закругляться ребята, а то мы будем балабонить до ночи. И курить давайте поменьше, что ли. В горле от дыма першит. Значит, мы установили, из какого склада воруется взрывчатка…

— Да, это точно. Все оперативные разработки ребят из Нальчика говорят о том, что это склад МВД Северо-Кавказского округа, — сказал капитан Тулегенов. — В разработке у них находятся двое — капитан Скворцов Андрей Сергеевич и майор Журбин Анатолий Степанович. Там дело идет к аресту. Уверен, что после ареста нам смогут сообщить, с кем эти офицеры имели контакты в Москве, кому здесь поставлялась взрывчатка. Ждать осталось совсем недолго.

— Сколько, они не сказали? — спросил Пилюгин.

— Максимум десять дней. Более того, они очень просили пока ничего здесь не предпринимать — мы можем спугнуть подозреваемых в Нальчике.

— А мы и не можем пока ничего предпринять, — сказал Голубев. — У нас нет подозреваемых. Ни один из моих осведомителей ничего определенного сообщить пока не может.

— Мои тоже, — сказал Тимонин.

— Оперативники в Нальчике считают, что у них произошла утечка информации — короче говоря, крыса у них завелась… кто-то их продал.

— Откуда такие выводы? — спросил Пилюгин.

— Убитый в гостинице Юрий Табиев работал на них. Он выехал с партией взрывчатки для передачи ее в Москве. Но, видимо, получателя кто-то предупредил, и он, забрав товар, ликвидировал курьера. В Нальчике говорят: о том, что Табиев согласился на них работать, знал очень узкий круг людей. Вот теперь гадают — кто их продал?

— А сам получатель не мог как-то расколоть Табиева? — спросил Пилюгин. — Или как-то догадаться… понять, что тот, как говорится, ссучился?

— Ну, для этого надо быть таким асом… — пожал плечами Тулегенов.

— А может, он такой и есть?

— Поймаем — выясним… — улыбнулся Голубев.

— Михаил Геннадьевич, а вы террористку нашу еще не допрашивали? Было бы очень важно выяснить, где она достала нитроглицерин? — спросил Тулегенов.

— Был один разговор, — ответил Пилюгин. Спросил. Молчит… Мне кажется, она что-то знает, но пока молчит.

— А за эту ниточку стоит потянуть, — сказал Голубев. — Я про нитроглицерин на подпольном рынке взрывчатых веществ даже не слышал. И, видимо, раздобыть его не так-то просто. Я наводил справки на складах Минобороны и МЧС. В Московской области девять складов обзвонил — ни на одном нитроглицерина нет. И даже не помнят, когда он у них был. Но Иванова его достала. Вопрос — где? У кого? Куда легче достать тротил… или там… гексоген. Пластид, в конце концов. С ними обращаться куда легче и безопасней.

— Не в этом дело, — сказал Тулегенов. — Для пластида, тротила и гексогена нужна взрывная машинка, а ее установить надо, подсоединить к таймеру… и прочая мура — во всем этом разбираться надо, а нитроглицерин сам взорвется. Помнишь, как она каплю из бутылки на пол уронила — взрыв! А попробуй швырни такую бутылку в стенку — представляешь, как рванет? Мощность похлеще, чем у тротила или пластида.

— А в качестве компонента при изготовлении других взрывчаток нитроглицерин употребляется? — спросил Голубев. — Честно говоря, я в этом деле ни бум-бум.

— С саперами из спецназа поговорить надо, — подал голос Тимонин.

— Вот ты и поговори, — сказал Пилюгин. — И поскорее.

— Слушаюсь, Михаил Геннадьевич.

— Меня, товарищ майор, в первую очередь интересует, где и у кого она его достала, — гнул свое Голубев. — Это у нас единственная ниточка. Тянуть за нее надо, тянуть!

— Буду тянуть. Завтра собирался к ней пойти… — Пилюгин раздумывал. — Упрямая она баба… страшно упрямая.

Зазвонил телефон, и Пилюгин снял трубку:

— Майор Пилюгин слушает… что, что? Как? — лицо Пилюгина изменилось, челюсть отвисла, в горле забулькало. Левой рукой он дотянулся до графина с водой, но никак не мог вытащить стеклянную пробку. Голубев кинулся к столу, вытащил пробку, налил в стакан воды и протянул Пилюгину. Тот выпил жадными глотками, сказал хрипло: — Да, слышу… я сейчас приеду…

Бессмысленными глазами он обвел товарищей, но тут же встряхнулся, с силой провел ладонями по лицу и уже резко, пружинисто встал, мгновенно превратившись в прежнего Пилюгина, решительного и быстрого. — Я в роддом, ребята. Вы работайте, работайте…

— Что случилось-то, Геннадьич? — спросил Тулегенов.

— Да вроде… жена померла…

Пилюгин стремительно вышел. В комнате воцарилась мертвая тишина.

Он гнал машину на предельной скорости. Проскочил на красный свет и услышал за спиной возмущенную трель милицейского свистка. Он резко вильнул к обочине, и шедшая сзади машина едва не врезалась в него. Пилюгин откинулся на сиденье и закрыл глаза.

— В чем дело, гражданин? Нарушаем?! Чуть ДТГ не совершили! Документы попрошу!

Пилюгин достал удостоверение, показал капитану-гаишнику.

— Понятно… И все-таки, зачем так гнать?

— Прости, капитан… — прохрипел Пилюгин и посмотрел на гаишника блестящими от слез глазами. — Жена у меня в больнице умерла… понимаешь?

Капитан долго обалдело смотрел на Пилюгина потом сказал с тревогой:

— Давай я за руль сяду, майор, а? Отвезу тебя, а то на тебе лица нет.

— Ничего… сам доеду…

— В аварию попала?

— Нет, в роддоме… во время родов.

— Да как же это? И спасти не смогли?

— Не смогли…

— Э-эх, вот беда так беда… — пробормотал капитан и наклонился к окну: — Держись, майор… что тут скажешь? Ничего не скажешь… беда…

Пилюгин выжал сцепление и рванул машину с места.

— Мы сделали все, что смогли. Кесарево сечение… она потеряла много крови. Мы очень сожалеем…

— А ребенок? Что с ребенком? — хрипло спросил Пилюгин.

— Ребенка, к счастью, удалось спасти, — чуть улыбнулся врач. — Он чувствует себя хорошо.

Пилюгин молчал, тупо глядя перед собой, потом проговорил с трудом:

— Кто родился? Мальчик, девочка?

— Ох, простите, мы вам не сказали — голова кругом идет, — растерялся врач.

— Мальчик! — вдруг сказала медсестра. — Такой хорошенький — четыре пятьсот. Мальчик супер!

И эта полная, широкоплечая, с круглым лицом, на котором выделялись румяные большущие щеки и курносый нос, медсестра показалась Пилюгину такой красавицей, что он смотрел на нее, широко раскрыв глаза, потом улыбнулся и переспросил шепотом:

— Мальчик? Четыре пятьсот?

— Да, да, мальчик!

И окружающий Пилюгина мир — лица медсестры, врача, стол и стеклянные шкафы — вдруг стал искриться, расплываться. Это слезы мешали ему видеть…

Пилюгин сидел на кухне. Небольшая фотография жены стояла перед ним. И еще стояла выпитая наполовину бутылка водки, рюмка, яблоки и груши в стеклянной вазе, пепельница, полная окурков…

Витька лежал в гостиной на диване, лежал с открытыми глазами, напряженно прислушиваясь к звукам в квартире. На секретер светил желтой лампой ночничок, льдисто отсвечивали стекла стенки-серванта…

А Галка лежала в своей комнатке на узкой кровати у стены. К обоям были пришпилены фотографии из глянцевых журналов — знаменитые артисты, звезды попсы и рока; на столе — гора учебников и тетрадей, плеер с наушниками. Галка тоже не спала…

Пилюгин смотрел на фотографию жены, говорил шепотом:

— Ты же так хотела ребенка… почему же так? За что такая несправедливость? Ладно, пусть на мне грехов всяких много — работа такая, но тебя-то за что?

Он налил и выпил, ладонью утер губы, потянулся за сигаретой. В кухню бесшумно вошла Галка, в одних трусиках и майке, волосы растрепаны. Она молча подошла к отцу, прижалась к нему, обняла за шею и голову положила ему на плечо. Пилюгин смутился.

— Вот думаю, Галчонок, как нам теперь без мамы жить?

— И я все время думаю, — отозвалась Галка. — Никак заснуть не могу.

— Надо будет тетю Нину из Питера позвать, — тихо сказал Пилюгин.

— Зачем? — тоже почти шепотом спросила Галка.

— А кто же будет за маленьким смотреть? Тебе в школу надо, мне — на работу…

— А когда нам его отдадут?

— На днях, наверное… не знаю точно.

— Я боюсь… — вдруг прошептала Галка.

— Чего?

— Боюсь, я не буду его так любить, как маму любила…

Пилюгин внимательно посмотрел ей в глаза. И Галка печально и серьезно смотрела на отца. Он встряхнул ее, держа за худенькие голые плечи, сказал громко: