Джавахарлал Неру - Открытие Индии

• Название: Открытие Индии
• Автор: Джавахарлал Неру
• Издательство: Издательство инстранной литературы
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1955

Эта книга видного политического и государственного деятеля, одного из лидеров национально-освободительного движения в Индии, ее первого премьер-министра Джавахарлала Неру была написана им в тюрьме в 1944 году, в момент, когда борьба за освобождение страны от колониального владычества близилась к победному завершению. В ней рассказывается об истории, драматических страницах освободительной борьбы, культуре, религии, быте и традициях Индии. Автор размышляет о важнейших проблемах жизни индийского народа.

---

Глава девятая

ПОСЛЕДНЯЯ СТАДИЯ (3). ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОИНА

НАЦИОНАЛЬНЫЙ КОНГРЕСС ОПРЕДЕЛЯЕТ СВОЮ ВНЕШНЮЮ ПОЛИТИКУ

Национальный конгресс, подобно всем другим политическим организациям в Индии, долгое время был всецело поглощен проблемами внутренней политики и уделял внешнеполитическим событиям мало внимания. В двадцатых годах он начал проявлять некоторый интерес к международным делам. Подобного интереса не проявляла ни одна другая организация, если не считать небольших групп социалистов и коммунистов. Мусульмански организации интересовались Палестиной и время от времени принимали резолюции, в которых выражали свою солидарность с тамошними арабами-мусульманами. Они внимательно следили за воинствующим национализмом в Турции, Египте и Иране, однако не без некоторых сомнений, ибо национализм этот носил светский характер и вел к реформам, которые не вполне согласовались с их представлениями о мусульманских традициях. Национальный конгресс постепенно выработал собственную внешнеполитическую линию, основанную на ликвидации политического и экономического империализма во всем мире и установлении сотрудничества между свободными странами. Эти принципы йаходились в согласии с требованием о предоставлении независимости Индии. Еще в 1920 году Конгресс принял резолюцию о внешней политике. В этой резолюции подчеркивалось наше желание сотрудничать с другими странами и в особенности установить дружественные отношения со всеми соседними государствами. Позднее Конгресс рассмотрел также вопрос о возможности новой большой войны и в 1927 году, за двенадцать лет до начала второй мировой войны, уже определил свою политику в этом вопросе.

Это было за пять или шесть лет до прихода Гитлера к власти и до начала японской агрессии в Маньчжурии. Муссолини укреплял свою власть в Италии, однако в то время он еще ие проявил себя в качестве серьезной угрозы всеобщему миру. Фашистская Италия находилась в дружественных отношениях с Англией, и английские государственные деятели восхищались дуче.

В Европе было в то время несколько мелких диктаторов, и все они, как правило, поддерживали хорошие отношения с английским правительством. В то же время в отношениях между Англией и Советской Россией наступил полный разрыв: был совершен налет на Аркос, и дипломатические представители были отозваны. Англия и Франция проводили в Лиге наций и в Международном бюро труда явно консервативную политику. В то время как все представленные в Лиге наций страны, а также и США в ходе бесконечных дискуссий о разоружении высказались за полное запрещение воздушных бомбардировок, хАнглия сделала ряд существенных оговорок. Английское правительство на протяжении многих лет использовало самолеты, как оно выражалось, «в полицейских целях» — для бомбардировки городов и селений в Ираке и в Северо-западном пограничном районе Индии. Оно отстаивало это свое «право», препятствуя тем самым достижению какого-либо общего соглашения по этому вопросу в Лиге наций, а впоследствии на конференции по разоружению.

Германия — Германия Веймарской республики — стала полноправным членом Лиги наций. Локарно превозносили как предвестника вечного мира в Европе и триумф английской политики; другая точка зрения на все эти события состояла в том, что происходит изоляция Советской России и против нее создается единый фронт в Европе. Россия тогда только что отметила десятую годовщину своей революции. Она установила дружественные связи с различными восточными странами — Турцией, Ираном, Афганистаном и Монголией.

Китайская революция также развивалась весьма успешно, и националистические армии завладели половиной Китая. При этом они пришли в столкновение с иностранными, в особенности с английскими, интересами в портовых городах и в глубинных районах страны. Впоследствии в гоминдане возникли внутренние раздоры, и он раскололся на соперничающие друг с другом группировки.

В международных отношениях чувствовалось постепенное движение в сторону серьезного конфликта между Англией и Францией, возглавлявшими европейскую группу стран, и Советской Россией, связанной с рядом восточных стран. Соединенные Штаты Америки держались в стороне от обеих этих групп: глубокое отвращение к коммунизму отдаляло их от России, а недоверие к английской политике и конкуренция с Англией в области финансов и промышленности препятствовали объединению их с английской группировкой. Помимо всех этих соображений, в Америке сказывались изоляционистские настроения и страх оказаться вовлеченными в европейские раздоры.

В этих условиях общественное мнение Индии, разумеется, было на стороне Советской России и восточных стран. Это не означало, что коммунизм встречал одобрение в сколько-нибудь широких кругах, хотя социалистические идеи завоевывали все большее число приверженцев. Успехи китайской революции вызывали восторг как предвестники близящегося освобождения Индии и ликвидации европейской агрессии в Азии. Мы стали интересоваться националистическими движениями в Голландской Индии, Индо-Китае, а также в странах Западной Азии и в Египте. Превращение Сингапура в крупную военно-морскую базу и расширение гавани Тринкомали на Цейлоне представлялись нам частью общих приготовлений к будущей войне, в которой Англия будет пытаться укрепить и упрочить свои империалистические позиции и сокрушить Советскую Россию, а также поднимающиеся националистические движения Востока.

Такова была обстановка, в которой Национальный конгресс начал в 1927 году определять свой внешнеполитический курс. Конгресс заявил, что Индия не может принимать участие в империалистической войне и что ни при каких обстоятельствах нельзя принуждать ее к вступлению в какую бы то ни было войну не заручившись согласием ее народа. В последующие годы эта декларация была неоднократно повторена и в соответствии с нею велась широкая пропаганда. Эта декларация стала одной из основ политики Национального конгресса, а также, как это признавалось всеми, и политики Индии. Ни один человек и ни одна организация в Индии не выступили против нее.

Между тем в Европе совершались перемены, появились Гитлер и нацизм. Конгресс немедленно отозвался на эти перемены и осудил их, ибо Гитлер и его доктрина казались прямым воплощением и усилением того самого империализма и расизма, против которых Конгресс вел борьбу. Японская агрессия в Маньчжурии вызвала еще более сильную реакцию ввиду нашей симпатии к Китаю. Японо-китайская война, события в Абиссинии, Испании, Чехословакии и Мюнхен усиливали все эти настроения и напряженность в связи с приближением войны.

Однако эта грядущая война, повидимому, должна была отличаться от той, какую мы себе представляли до появления Гитлера. И тем не менее английская политика была почти неизменно профашистской и пронацистской, и трудно было поверить, что она может в один прекрасный день измениться и провозгласить защиту свободы и демократии. Англия упорно продолжала держаться своих основных империалистических воззрений и стремилась сохранить свою империю, она также оставалась глубоко враждебной к России и ко всему тому, что Россия собой олицетворяла. Однако становилось все более очевидным, что, несмотря на все желания умиротворить Гитлера, он превращался в господствующую силу в Европе, которая полностью нарушала прежнее равновесие сил и угрожала жизненным интересам Британской империи. Война между Англией и Германией становилась вероятной. Какой же должна быть наша политика в случае возникновения этой войны? Как сможем мы примирить два основных направления нашей политики — оппозицию английскому империализму и оппозицию фашизму и нацизму? Как мы сумеем согласовать наш национализм с нашим интернационализмом? Это был трудный вопрос при существующих обстоятельствах, трудный для нас, однако он не представил бы никаких трудностей, если бы английское правительство предприняло шаги, показывающие нам, что оно отказалось от своей империалистической политики в Индии и намерено полагаться на добрую волю народа.

В споре между национализмом и интернационализмом победу должен был одержать национализм. Так бывало в любой стране при всяком кризисе, а в стране, находящейся под чужеземным господством и хранящей горькую память о непрерывной борьбе и страданиях, это должно было быть неминуемым, неизбежным результатом. Англия и Франция изменили республиканской Испании и предали Чехословакию, принеся тем самым интернационализм в жертву тому, что они ошибочно, как это показали последующие события, считали своими националь-нымег интересами. Соединенные Штаты Америки придерживались изоляционизма, несмотря на их очевидное сочувствие Англии, Франции и Китаю и ненависть к нацизму, японскому милитаризму и агрессии. Только Пирл Харбор заставил их ринуться в пучину войны. Советская Россия, этот символ интернационализма, проводила строго национальную политику, повергая тем самым в смущение многих своих друзей и сторонников. Только внезапное нападение германских армий, совершенное без предупреждения, втянуло СССР в войну. Скандинавские страны, Голландия и Бельгия пытались избежать войны и осложнений в тщетной надежде спасти себя, и все же война их настигла. Турция в течение пяти лет с трудом балансировала на тонком острие не очень строгого нейтралитета, руководствуясь исключительно национальными соображениями. Египет, который при всей его видимой независимости остается до сих пор полуколониальной страной и представляет собой один из главных театров военных действий, находится в странном и ненормальном положении. Фактически это воюющая сторона, полностью находящаяся под контролем вооруженных сил Объединенных наций, и в то же время, повидимому, он не является воюющей стороной.