Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

• Название: Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

В смертельной схватке схлестнулись два народа. Побежденные и победители, порабощенные и поработители, захватчики нынешние и захватчики вчерашние. Даже у вождей нет выбора - никто не властен убежать от судьбы, остановить древнюю вражду. Сметая границы государств, ломая судьбы и сжигая города, по миру Сэрхирга катится каток войны. Топливом для него служат старая ненависть и иномировые технологии. Кто прав, кто виноват - как разберешься, когда и те, и другие превзошли жестокостью зверей? Можно ли построить аналог СССР на средневековых технологиях? И выдержит ли испытание огнем и железом Любовь, зародившаяся на развалинах мира? Этого знать не дано никому. Потому что рушатся старые правила, а Ночь Мира сменяет Кровавый Рассвет. ВНИМАНИЕ! ПОД НАЗВАНИЕМ "ВЕТЕР, НЕСУЩИЙ СТРЕЛЫ" ЭТОТ РОМАН БЫЛ ОПУБЛИКОВАН ИЗДАТЕЛЬСТВОМ "YAM-PUBLISHING".

---

  - Не беспокойся, Михалис-катэ, - покровительственно положил руку на плечо рыцарь. Лапища у него была поистине медавежья, но Михалыч и сам не был слабаком. Сзади боязливо замер надоедливый старый кузнец: чтобы рыцарь вот так запанибратски приветствовал ремесленника, пусть и оружейника, такого на его памяти не было. - Сам герцог Валлейский готовится вести войска на мятежников. Мы разобьем Торода, а самого его четвертуем. А там морем подбросят подкрепления, тогда и с главной толпой справимся.

  - Может, войском? - остророжно поправил Михалыч.

  - Толпой, Михалис-катэ, толпой. Неотесанные сколенские мужланы, привыкшие копаться в навозе, никогда не станут настоящими воинами. Кровавые Топи это уже доказали.

  - А Гвериф?

  - Что Гвериф? И там все решили рыцари. Мятежные рыцари.

  - Так ведь и у нас в войске много сколенцев, - возразил Михалыч. Отчего-то именно это казалось важным. И правда, если на сторону мятежников встали одни сколенские рыцари, почему не могут восстать другие? - И среди наемников, и среди рыцарей...

  - Михалис-катэ, тех рыцарей лишили имений за неповиновение властям и попытки сопротивления. А у нас те рыцари, которые сохранили имения, а пехотинцы исправно получают деньги. Они уже, наверное, и забыли, что они сколенцы...

  "А вдруг не забыли? Или, что немногим лучше, вспомнят? Причем в самый неподходящий момент?" - подумал Михалыч. Но вслух решил не говорить: в конце концов, все - люди взрослые, а местные расклады знают всяко лучше его.

  - Меч готов, - вместо этого произнес Михалыч. И не удержался: - Не угодно ли приобрести? Но это не обычный клинок, Алкин-катэ. Кажется, мы смогли разгадать секрет мастеров старой Империи. Не угодно ли вам будет посмотреть?

  Рыцарь не ответил ничего. Наверное, потому что почувствовал, что не сумеет сдержать несолидный возглас. Со времен великого Харвана и еще раньше шла слава о небывало прочных, не ржавеющих и рубящих любые латы сколенских мечах. Способ их изготовления знали лишь несколько придворных мастеров во всей Империи, он передавался из поколения в поколение, как и все секреты ремесленных каст. По специальному заказу Императоров изготовлялись эти мечи, но их никому не продавали. Императоры лично награждали ими отличившихся воинов, и не было в Империи воинской награды выше.

  Когда мрак и небывалые морозы Великой Ночи обрушились на Империю, казалось, секрет был утрачен. И вот, оказывается, королевские оружейники смогли его разгадать. Но и это не все: одним из бесценных клинков будет обладать он. Простой белхалгский барон, в прошлом и вовсе наемник.

  - Вы... уверены?

  - Видите эту кольчугу? - указал Михалыч на лежащий на наковальне кольчужный рукав. Видимо, его отрубили в бою, и пока не нашли, к чему прикрепить. Михалыч помнил, какая это собачья работенка - вить "железную рубаху". Доводилось делать такие еще в своем мире - по заказам толкиенистов и клубов исторической реконструкции, а так же разных антикварных лавочек. Жаль портить чью-то работу, но соединить уже готовые куски существенно проще, чем делать новую. Разница как между пряжей ткани и сшиванием готовых кусков. - Возьмите этот меч и попытайтесь ее разрубить. Прямо тут, на наковальне. Меч не сломается и не погнется, обещаю.

  Рыцарь недоверчиво взял оружие в руки, он то стучал пальцем по лезвию, то проводил по нему ногтем, оценивая остроту лезвия, вслушивался в глуховатый металлический звон, качал меч в крепкой руке, проверяя балансировку. Пытался даже колупать пальцем эмаль на гарде. Наконец, удовлетворенно улыбнулся в бороду, нога сама шагнула к наковальне, меч взмыл к закопченному потолку и с оглушительным лязгом, перешедшим в хруст, ударил поперек рукава.

  Остро сверкнули, озаряя багровый полумрак, искры, зазвенели, рассыпаясь по полу, перерубленные кольца. С металлическим шуршанием половинки разрубленного кольчужного рукава сползли на пол, а на массивной железной наковальне осталась внушительная отметина. Михалыч уважительно кивнул: интересно, сам бы он так смог? Ладно, не сейчас, на изломе шестого десятка, а лет так двадцать назад?

  Но еще больше поразился рыцарь. С каким-то даже суеверным страхом он оглядывал лезвие меча - оглядывал и не находил даже мельчайших следов удара. Меч рассек двойную кольчугу, словно плетенную циновку.

  - Это еще не все, - усмехнулся мастер, спеша "добить" вояку. - Как вам хорошо известно, нынешнее оружие легко покрывается ржавчиной. Этот меч не из таких. Он может пролежать зиму под снегом, его можно кипятить в морской воде - но он не заржавеет. Разумеется, и от крови тоже. Ну, и кольчуги, сделанные из такого металла, никогда не возьмут обычные мечи. Вы довольны?

  - Мастер Михалис, - благоговейно произнес рыцарь. - Вам нечего делать в этой дыре. Тут никто не даст вашему оружию настоящей цены. Скоро из Валлея отбудет корабль с гонцом. Вы могли бы также поехать на нем в Алкриф.

  - С превеликой радостью, - вздохнул Михалыч. Ему уже порядком осточертел Валлей, на глазах превращающийся в горячую точку, вечная грызня с шайкой Онорма, и столь же вечный аврал с латанием кольчуг и щитов, заменой копейных древков да сковыванием разбитых мечей безобразной ковки, после которых почти не остается времени на что-то стоящее. Опять-таки, если он решил стать королевским оружейником, лучше делать это в столице. Но что будет с пацаном?

  Последний вопрос он, сам не осознавая, задал вслух. Рыцарь лишь рассмеялся.

  - Ваш раб - ваша собственность. Вы можете взять его с собой, как и все, чем владеете.

  - Хорошо. Но я хотел бы отплыть на торговой барже - как те, что стоят в порту.

  - Они тихоходные и неуклюжие, а ведь близятся осенние шторма.

  - Зато вместительные. Надо вывезти в Алкриф металлы, которые лежат тут с имперских времен. Без них я не смогу делать такие мечи, как ваш.

  - Хорошо. Я попрошу наместника...

  Посудина и правда оказалась препаршивой. Михалыч понимал в навигации не больше среднего землянина, но даже он оценил: посудина из потемневшего от времени дерева неуклюже переваливалась на волнах, отчаянно скрипя такелажем и потрепанными штормами шпангоутами. "Купец" едва слушался рулевого весла, и как он не разваливался, меняя галсы, для Михалыча оставалось загадкой. Двигалась тормозная посудина едва ли не медленнее пешехода, паруса на единственной мачте не давали нужной тяги, а гребцов "купцу" не полагалось. Зато даже на спокойном море начиналась нешуточная болтанка.

  А главное, при всех своих недостатках судно оказалось еще и совсем маленьким: ну что такое для избалованного техникой двадцать первого века землянина деревянное корыто длиной метров тридцать, а шириной не больше пяти? Может, трюмы и можно было бы забить соломой, зерном или тряпьем под завязку, но запасенных с имперских времен железа, никеля, хрома и меди поместилось не больше десяти тонн. Даже с таким грузом суденышко едва ли не черпало бортами воду. Впрочем, и такая грузоподъемность оказалась избыточной: большую часть груза все равно составило зерно.

  Волны лениво лизали борта "купца", парус выгибался дугой, натужно таща перегруженное судно. Студеный сырой ветер трепал седеющие волосы мастера, стоящего на носу. А впереди, в промозглой хмари осеннего утра, неспешно вставали скалы. Их размеры, а главное, радостное оживление немногочисленных матросов свидетельствовали: изматывающее путешествие близится к концу.

  - Алкриф? - поинтересовался Михалыч. О столице Алкского королевства, славном своими мастерами и моряками Алкрифе, как и о его правителе, короле Амори, он был уже наслышан. Михалыч уже убедился, что сделал правильный выбор: судя по всему, повиновались Амори не из страха, а из уважения, а это не признак дурака. Вдобавок, по словам матросов, король, хоть сам Харванид, не чурается водить знакомство с мастеровыми. Такой по достоинству оценит технологии, и не только в металлургии. А главное, не забудет, кому обязан успехами.

  - Он, родимый, он. Если цепь опущена, через час мы будем в порту.

  - Что за цепь-то?

  - Мастер Михалис, через гавань протянута огромная железная цепь. Если она поднята, корабли не могут войти в порт. Подъемные механизмы в башнях, одна на конце волнолома, вторая на берегу залива, в самом узком месте.

  - Ловко сделано, - одобрил Михалыч. - Цепь сделали при нынешнем короле?

  - Нет, еще при Империи. При Императоре Эгинаре, это который святой был.

  "М-да, - подумал Михалыч. - Этого и следовало ожидать. Ну кто сейчас будет строить такие соружения? Удивительно, как они вовсе не провалились в каменный век...".

  Цепь и правда оказалась опущена - видимо, с башен на скалах наблюдатели заметили алкские флаги на флагштоках. Один за другим "купец" и боевые галеры конвоя входили в порт. Расстояние между сторожевыми башнями, скорее даже, не башнями, а небольшими фортами, и правда было невелико. Четыреста метров - ровно столько, чтобы перекрыть судоходный фарватер перекрестным огнем лучников. Да, прорваться в гавань с моря очень непросто. А с суши... Последние пятнадцать миль они шли вдоль берега острова, и все это время по правому борту судна дыбились неприветливые черные скалы, лишь местами прерывавшиеся узкими расселинами. Каждый раз в такой расселине оказывались или дозорная башня, или вовсе небольшая крепость, готовая угостить нападающих стрелами, а может, чем черт не шутит, и снарядами старых катапульт. Без огнестрельной артиллерии и броненосного флота штурмовать Алкриф - дохлый номер.