Юрий Мажарцев - Дембельский альбом

• Название: Дембельский альбом
• Автор: Юрий Мажарцев
• Жанр: Биографии и Мемуары

Воспоминания военного врача о службе на кораблях с лирическими отступлениями...

---

Греция и Россия. Отступление

 Греция... Волшебная Страна, имя которой мы узнаем еще до того, как начинаем говорить считалку …ехал грека через реку…, а потом, познав тайны чтения, открываем для себя чудесный мир мифов и героической истории Греции, так щедро подарившей миру то, что мы зовем человеческой культурой. Став старше, начинаем осознавать единство веры со страной на другом краю Европы. Греки нередко спрашивали нас, словно пароль: Ортодокс?, и, услышав в ответ отзыв, что ортодокс, то есть православный, расплывались в счастливой улыбке, словно говоря, что мы теперь братья. Греки, куда в большей степени, чем мы, осознают единство православной веры с русским народом. Но они еще и помнят, в отличие от нас, родства не помнящих, как это ни грустно, что русские и греки плечом к плечу бились со многими врагами, и что русское государство поддерживало эту маленькую страну с бесстрашным народом. Народ этой Великой маленькой страны обливался кровью, но не уступил всем попыткам омусульманить себя, храня пятьсот лет в магометанском аду чистоту своей православной веры, не продав ее за жизнь и хлеб, как соседняя Албания. Российская империя была тогда первой из немногих держав, которая не только предоставляла приют грекам, но и, не задумываясь, протянула им сильную руку военной помощи.

 Я помню, что всю работу нашего особиста, направленную на предупреждение того, что греки хотят нас куда-то завербовать, и что они враги, воспринималась экипажем сначала с глухим сопротивлением и раздражением, а затем и с нескрываемой неприязнью. Политически неграмотный матрос боцманской команды Филимонов из глухой рязанской деревни даже высказал крамольное предположение, что особист-мусульманин хочет поссорить нас с братьями по православной вере. Я помню, что в качестве аргумента враждебных намерений местного населения Хасаныч упорно приводил такой исторический факт, что Греция признала Советский Союз в 1928 году, уже после всех стран мира. Греки по этому поводу рассказывают такую ответную байку, что в начале двадцатых годов Греция собрала силы и решила рассчитаться с Турцией за все свои страдания. Турки-мусульмане не считали православных греков за людей и пятьсот лет резали их, не делая различия детям, женщинам и старикам.

 Армия греков подступила к самым границам Турции и готовилась начать массированное наступление на эту страну, которая в тот момент была в состоянии тяжелого экономического кризиса. Российские большевики, которым и русская, и православная идея были глубоко безразличны и даже враждебны, очень хотели дружить с Кемалем Ататюрком, турецким лидером, и плевали они и на чувства русского народа и, уж тем более, на греков, с которыми когда-то рядом погибали за свободу Греции русские солдаты, матросы и офицеры. Советское правительство щедро помогло Турции военными советниками, оружием и деньгами в войне с греками. По слухам, военную миссию Советов в Турции возглавлял Михаил Фрунзе. Бог его за это потом наказал. Помощь была эффективной, и грекам пришлось отступить. Греки утверждают, что они были деморализованы тем, что их вечные и верные союзники - русские, совершили столь чудовищную измену. Они долго не могли пережить этого и отказывались признать коммунистическую Россию до тех пор, пока уже все страны Европы не вступили с ней в дипломатические отношения.

 Рассказывали они нам и другую байку, что якобы в Греции установлен где-то бюст Буденного, хотя правда это или нет, утверждать не берусь. Бюст поставлен только лишь потому, что однажды отряд Первой конной армии, которой тот командовал, ворвался в Туркестане в какой-то аул и в запале порубил всех, кто до шашки доставал. А в этом ауле жили и доставали до пролетарской шашки в основном этнические турки. Когда весть об этом славном деянии дошла до Греции, Семена Михайловича провозгласили в этой стране персоной грата, так сказать, и даже решили отметить это событие памятником герою .

 В подобных попытках напоить наших моряков особист так же усматривал стремление скрытых агентов ЦРУ завербовать доверчивого русского моряка. Кстати, греки, уже примерно зная состав экипажа, по опыту общения с моряками с предыдущих советских судов, очень быстро вычислили, чем, в действительности, занимался этот человек на судне. Вычислили и прозвали его полицай. И практически сразу как-то перестали с ним общаться, а уж о том, чтобы оплатить его выпивку в кабаке, и речи не могло быть. Я думаю, за это он не любил их больше всего, потому что сам был очень склонен к злоупотреблению алкоголем на халяву.

О национальном вопросе. Отступление

 И эту главу меня многие отговаривали писать. Предупреждали, что столь тонкая материя, как национальный вопрос, может быть мною неправильно освещена. Дело в том, что партнер по бизнесу, предавший меня, был по национальности татарин, и многие мои друзья опасались, что мои рассуждения по национальному вопросу на флоте могут пройти через призму моего отношения к нему. Но я все-таки решился написать о столь тонкой материи, потому что без этого трудно представить некоторые аспекты обстановки на флоте эпохи развитого социализма.

 Очень много было написано в последние годы о мягком восточном подбрюшье Советского Союза, то есть о республиках Средней Азии и Закавказья. Но еще в годы, казалось бы, несокрушимой власти социализма многие западные аналитики предсказывали, что распад Советской империи начнется с отложения именно восточных провинций. И решающую роль в этом сыграют исламские движения.

 Армия - опора государственной власти. И власть не могла себе позволить чрезмерно разбавить свою опору представителями народов, в недрах которых зреет стремление к отложению. Поэтому любому верблюду было легче пролезть в игольное ушко, чем представителю народа, исторически исповедующего мусульманство, попасть в военный ВУЗ, а потом сделать военную карьеру. К примеру, на нашем курсе из ста с лишним человек было лишь два представителя упомянутых народов. Причем один из них - житель Казани по имени Рустам, был отчислен на шестом курсе за то, что вечером избил на Невском проспекте двух девушек, не пожелавших с ним знакомиться. Причем бил, согласно милицейскому протоколу, …по голове ногой, обутой в ботинок…. Согласитесь, несколько странное поведение для будущего врача-гуманиста. Впрочем, женщина на Востоке всегда находилась в сложном положении по отношению к мужчине.

 На пути выходцев с восточных окраин, желающих стать кадровыми офицерами, стояли отделы кадров, простите за каламбур. Они просто не принимали дел от военкоматов под самыми разными предлогами, а тех, чьи дела были приняты, заваливали на медкомиссии. Как-то, еще офицером, я пьянствовал в одной компании вместе с офицерами отдела кадров. Решал свой кадровый вопрос. Когда доза опьянения дошла до располагающей к полной откровенности, я спросил одного из них:

 - А что, правда черных у вас стараются тормозить?

 Немногословный, как все кадровики, он только кивнул. Но я был, как всякий пьяный русский, настойчив:

 - А почему?

 Он поднял на меня прозрачные голубые глаза, вгляделся в меня долгим, бессмысленным взглядом и проронил с расстановкой:

 -Н е н а д е ж н ы… л е г к о… п р е д а ю т… р у с с к и х… п р и… с л у ч а е…

 Но не только с помощью особых отделов и отделов кадров поддерживался национальный состав Вооруженных сил. Исподволь, незаметно, в процессе формирования офицера, в него закладывался, пусть подсознательно, даже при официально заявленном в государстве равенстве народов, русский шовинизм, и, в конце-концов, в армии и на флоте всегда присутствовал славянский национализм даже в среде образованных, казалось бы, офицеров.

 В нашей экспедиции служил флагманский штурман, очень эрудированный, бывалый человек, который, приняв иногда рюмку-другую, любил порассуждать на сложные философские темы. Меня он нередко избирал своим собеседником. Рассуждения по национальному вопросу были частой темой его монологов. Как сейчас, представляю его крупную голову с сильно поредевшими волосами. И характерные особенности речи, задумчивое вытягивание губ и частенько употребляемое обращение к собеседнику старик. Он явно считал себя одним из последних шестидесятников.

 - Понимаешь, старик, я думаю, что истинно русский национализм - самый оскорбительный, поскольку только в русском государстве есть понятие национальное меньшинство. Представители народов, которых относят к этому понятию, всю жизнь ощущают, что чтобы они не делали, как бы они не пыжились, они всегда останутся меньшинством. Русский народ всегда будет смотреть на них сверху, с усмешкой, без всякой злобы и ненависти реагируя на все отчаянные выходки меньших народов, которые тоже хотят быть такими же великими, как и он. После этого удивляться, старик, что русских ненавидят все народы мира, не приходится. Какому народу приятно, что на него все время смотрят сверху вниз, как на нашалившего пацана, и на все попытки добиться признания себя равным, лишь добродушно усмехаются и только говорят: ишь ты, какой!.