Алексей Шаманов - Заарин

• Название: Заарин
• Автор: Алексей Шаманов
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02247-8

Издательство «Азбука» вслед за романами «Псоглавцы» Алексея Иванова и «Убыр» Наиля Измайлова представляет читателю новый мистический триллер — роман Алексея Шаманова «Заарин», со множеством страшных тайн и приключений. Алексей Шаманов продолжает освоение бурятских мифов и сибирской экзотики, столь успешно начатое им в романе «Ассистент», вошедшем в лонг-лист премии «Национальный бестселлер».

Заарин — так называют у бурят самого сильного шамана, способного быть вестником богов, путешествовать по иным мирам, левитировать, вызывать любого духа, ураганы, ливни и буран.

Сто лет назад неопытный бурятский колдун захотел съесть душу обидчика — и наставник-заарин помог ему стать черным шаманом. Молодой и дерзкий, ученик быстро вошел во вкус и погубил многих… Чтобы отвести от себя подозрение, он обвинил и обрек на смерть самого заарина. Дух великого шамана жаждал возмездия — и восстал из земли, и начал исполнять проклятие, когда в улусе Хандабай, ныне пригороде Иркутска, экскаватор потревожил кости невинно убиенного… На Хандабай обрушился ливень с едким запахом аммиака, который, однако, не потушил пожар, вспыхнувший от удара молнии. Поселок выгорел в границах 1911 года, потом огонь погас сам собой. Вслед за странным пожаром по Иркутску прокатилась волна зверских убийств, а ни в чем не повинные люди оказались в заложниках в самом сердце Байкала, на острове Ольхон.

Можно ли противостоять мести могущественного существа?

Можно, если в дело вмешаются капитан юстиции Юрий Беликов, юная шаманка Джина Лунева, православный экзорцист Виктор Кронштейн, а главное, сила и мудрость самого светлого сакрального текста всех времен — Бардо Тёдол, «Тибетской книги мертвых».

---

— Не спорь с ним, пошли вперед, здесь нам не разминуться.

Действительно, тропа для этого была слишком узка, и путешественники, ведя под уздцы коня, пошли вперед, пока вскоре не нашли меж отвесных скал ровный каменистый пятачок округлой формы метров десять в диаметре. Места на нем с избытком хватило и коню, и людям, и птенцу, увязавшемуся за девушкой. Впрочем, и путник не прошел мимо. Ровно посредине ровной площадки он аккуратно снял с плеч жутковатую свою ношу и, обессиленный, опустился рядом, тяжело дыша.

Джина подошла к самому краю обрыва. Отсюда открывался величественный, но и пугающий вид на соседние горы с покрытыми ледниковыми шапками вершинами, блестящими под лучами полуденного солнца. Они находились на полдороге, вероятно, к такой же вершине, на высоте не менее трех-четырех тысяч метров над уровнем моря — девушка не могла точно определить.

Подошедший Иван потянул Джину за руку.

— Не стой на краю пропасти, жить надоело?

Чуть отступив, она увидела немного ниже уровня вершин движущуюся темную точку.

— Кто это, Иван, летает так высоко?

— Гриф, — ответил тот, — их тут много, должно быть…

Между тем за спиной у ребят что-то происходило. Они повернулись и увидели, как отдышавшийся путник, ворочая труп, снимает с него бинты. Скоро стало видно смуглую кожу, а затем и лицо, точь-в-точь похожее на лицо самого путника.

— Господи, — прошептала Джина, — он, бедный, оказывается, хоронит брата.

— Мне почему-то кажется, что это не брат.

Иван смолк, задумался.

— Ну, договаривай давай, что тебе кажется? — настаивала Джина.

— Это он сам.

— Невозможно!

— Во сне возможно все…

А молодой бурят, продолжая разматывать с трупа материю, казалось ни к кому конкретно не обращаясь, вдруг заговорил спокойным, даже бесцветным голосом:

— Я умирал, а затем хоронил сам себя тысячи и тысячи раз по всем мыслимым и немыслимым обрядам всех религий и сект. Так хоронят своих покойников в высокогорном Непале.

— Вы Гомбо Хандагуров? — спросил смолкшего мужчину Иван, но тот даже головы не повернул в его сторону.

Тот же вопрос повторила Джина, и бурят посмотрел на нее с улыбкой.

— Здравствуй, Джина, ты уродилась красавицей, правнучка.

— Вы знаете имя, которым называют меня только друзья, — констатировала удивленная девушка.

— Я знаю все о тех, кто попадает в мой сон. — Гомбо усмехнулся. — Например, в тебя, девочка, влюблены трое сверстников, но ты со временем полюбишь другого мужчину, родишь ему детей и будешь жить долго и счастливо, если, конечно, переживешь грядущее лунное затмение.

— А я его переживу? — заволновалась Джина.

— Не знаю, — ответил ее прадед, — этого пока не знает никто. Все будет зависеть от того, насколько удачно вы будете действовать, ты сама в том числе.

— Ясно.

Пророчество девушку не порадовало. Дядя шаман ее в свои планы не посвящал, но Джина вовсе не была уверена, что у него есть хоть какой-то план, кроме пассивной обороны дома с помощью заклинаний и камлания. О том, что поделывают следователь с «аномальщиком», она вообще была не в курсе. Словом, девушка, прикинув, посчитала минимальными шансы противостоять могущественному духу заарина. Радужная перспектива…

— Грифы. — Гомбо уже стоял, глядя в небеса, в руке сжимал нож с широким блестящим лезвием.

Джина проследила за его взглядом и тоже увидела птиц, много птиц. Кружась над площадкой, они приблизились настолько, что можно уже было различить и мощные клювы, и голые длинные шеи с характерными перьевыми воротниками.

— Они ждут, — продолжал Гомбо, — они знают, что будет дальше.

— Что? — спросила Джина.

— Священные могильщики-грифы съедят всю плоть до последней крошки, и тогда, возможно, покойный обретет просветление и вырвется из порочного круга сансары. — Гомбо повернулся к правнучке: — Лучше бы тебе отвернуться и не видеть этого.

— Ерунда, у меня крепкие нервы, — слукавила Джина, а ее прадед, усмехнувшись, встал на корточки перед своим трупом и, размахнувшись, одним ударом тяжелого ножа отсек ему голову. Джина вскрикнула, и Гомбо посмотрел на нее.

— Я же просил отвернуться, — сказал он, — дальше будет хуже.

Джина и представить не могла, что может быть хуже. Едва сдерживая желудочные спазмы, она подняла голову и стала смотреть на падальщиков, сужающих круги, которые тоже взгляд особо не радовали. Иван же, напротив, с окаменевшим лицом принялся наблюдать за малоприятными действиями Гомбо. А тот расчленял труп на мелкие составные, не переставая при этом говорить:

— Не стоит быть настолько брезгливой, девочка. В смерти нет ничего постыдного и необычного, даже в постыдной и необычной смерти. Но это все ничего не значащие оценки живых, мертвым на них плевать. Впрочем, им на все плевать… Я умирал тысячами различных способов и понял, что способ не имеет значения, как и погребение или отсутствие его. Результат всего один, альтернативы нет. Я теперь точно знаю, что все самое главное, то, ради чего человек и рождается, начинается за порогом смерти, но…

Закончив свое грязное дело, с ног до головы забрызганный собственной кровью, Гомбо поднялся, нашел неподалеку обломок скалы размером с голову лошади и, подняв, опустил его на отсеченную голову трупа. Череп раскололся, как орех, с подобным же звуком выплеснув на белые скалы густой коктейль перемешанных с кровью мозгов. Затем Гомбо снова замахнулся и снова опустил свой импровизированный молот в то же самое место.

— Что он делает? — спросила Джина Ивана. Отвернувшись, она слышала только звуки.

— Камнем крошит кости трупа, — ответил тот.

Больше терпеть девушка не смогла. Она едва успела повернуться так, чтобы не видеть костедробильной деятельности прадеда, как ее желудок вывернуло наизнанку, и полупереваренный завтрак из яичницы с беконом и двумя чашками черного кофе оказался на маленьком скальном плато высокогорного королевства Непал.

«Интересно, — непроизвольно подумала девушка, — а там, наяву, у костра, где, введенное в транс, мирно спит мое тело, я точно так же облажалась?»

Это ей предстояло узнать в недалеком будущем, а пока она продолжала слышать сначала мерзкий чавкающий треск превращаемых в кровавую кашицу костей, затем голос Гомбо, обращенный к грифам:

— Птички божьи, я накрыл для вас стол! Не побрезгуйте угощеньем!

Джина услышала шорох крыльев опускающихся на плато грифов, их громкий клекот, а Гомбо между тем, отойдя в сторону, чтобы не мешать трапезе, продолжил:

— Так вот, тот, кто пытается извести меня всем этим кошмаром, всегда обрывает мое путешествие на самом интересном месте. В момент смерти сознание переносится в меня же, но живого, который должен возиться с трупом, позаботившись о его достойном погребении по одному из существующих или несуществующих обрядов… Кстати, девочка, лучший способ это тот, которого придерживались наши с тобой предки — древние монголы и буряты. Они просто оставляли усопших в степи, никаких тебе церемоний… Впрочем, какая разница?

Гомбо захохотал.

Джина более-менее пришла в себя, отерла лицо рукавом. Падальщики шумно дрались из-за тела ее прадеда, который продолжал смеяться — как дурак, честное слово…

Джина заметила, что до этого жавшаяся к ее ногам Машенька заволновалась, заерзала, а потом, громко «каркнув», побежала вдруг в самое скопище грифов.

— Маша, вернись! — крикнула Джина, но куда там…

Птенец, растолкав падальщиков, уже клевал кровавое месиво, в которое Гомбо превратил свой труп.

— О господи, — прошептала девушка, отворачиваясь от мерзкой оргии.

Но ужас на этом не закончился. Она увидела, как по вертикальной скале вниз, быстро-быстро перебирая лапками, спускается огромный черный таракан, размером с немецкую овчарку, совершенно омерзительный.

— Это твой дух-помощник? — спросила Джина, едва сдерживая новый приступ рвоты.

— Да, — кивнул Иван.

А таракан уже успел спуститься и точно так же, как минуту назад птенец, растолкал грифов и присоединился к кровавому пиршеству.

— Почему ты позволяешь ему жрать всякую гадость? — спросила Джина, брезгливо морщась.

— Запрещать бесполезно, — ответил Иван. — Боохолдои не едят продуктов Срединного мира, это их единственная пища.

— Так, значит, и Маша — боохолдой? — догадалась девушка.

— А кого ты здесь ожидала встретить? — усмехнулся Иван. — Живого птенца комнатной канарейки? Впрочем, Маша не боохолдой.

— Кто же она?

— Мифическое существо.

Джина снова ничего не поняла, кроме того, что настаивать бесполезно. Впрочем, твердо решила дома вытянуть из парня всю информацию и даже немного больше…

Джина вспомнила наконец, зачем они здесь.

— Гомбо! — крикнула она. — Ты поможешь нам? Защитишь своих потомков от мести духа? Ведь мы-то не виноваты ни в чем!