Виктор Трубников - Три года в Кувейте

• Название: Три года в Кувейте
• Автор: Виктор Трубников
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1975

Книга написана врачом-хирургом, заведующим кафедрой травматологии и ортопедии Харьковского медицинского института, более трех лет проработавшим в Кувейтском ортопедическом госпитале. Автор увлекательно рассказывает о своей работе в кувейтских госпиталях, о поездках в глубинные районы, о том, что увидел он в этой во многом еще загадочной стране.

---

В работе конгресса кроме ученых из арабских стран принял участие и ряд видных профессоров и специалистов из других стран: Я. Червенянский (Чехословакия); Б. Лук и В. Арцт (Польша); В. Стоянович, Л. Тонич, Д. Антич и др. (Югославия); Ф. Дэвис, В. Филдинг, Д. Харвас, К. Джойринг, С. Макхлоуф и др. (США); Р. Фёрлонг и Д. Брукс (Англия); К. Рёсслер, В. Кох, Е. Шмидт, Г. Хопор, А. Саях, Д. Экснер, К. Элах и др. (ФРГ); А. Куайс и Д. Мюллер (Франция); М. Гарсия, В. Перрузини, Р. Реккиони, Ф. Скалабрино (Италия); Ф. Вексельбергер (Австрия); Р. Пинто (Португалия); Д. Чапхал (Нидерланды); Р. Галанос (Греция); М. Озмен (Кипр); С. Муджика (Венесуэла) и др.

Я был избран действительным членом конгресса и одним из его председателей.

Международный конгресс ортопедов арабских стран в Каире был посвящен таким актуальным вопросам, как лечение туберкулеза костей и суставов, повреждений и заболеваний локтевого сустава, врожденной косолапости, последствий полиомиелита и остеоартрозов коленных суставов. Кувейтский ортопедический госпиталь, будучи одним из крупнейших специализированных госпиталей Ближнего Востока, представил по одному докладу по всем перечисленным проблемам. На конгрессе выступили также руководители врачебных объединений Махмуд Камель аль-Буз, Мухаммед Рефат Хасанейи и др.

Продолжая характеристику клиники кувейтского ортопедического госпиталя, отмечу, что рентгеновские снимки и различные анализы производились в соответствующих отделах, общих для амбулаторных и стационарных больных. Это можно сказать и об аптеке, где все больные — и амбулаторные, и стационарные — получали лекарства, выдаваемые бесплатно по рецепту врачей, в том числе и такие сильнодействующие медикаменты, как наркотические средства.

Замечу, что злоупотребление наркотиками вынудило правительство и министерство общественного здоровья Кувейта ввести жесткое ограничение в выдаче их государственными аптеками, а также резко ограничить свободную продажу этих средств населению частными фирмами. Дело в том, что в стране с сухим законом лица, пристрастные к алкоголю, стараются компенсировать недостачу его введением наркотических средств. Кстати, сухой закон в Кувейте был введен в 1964 г., вскоре после объявления независимости страны. До этого ввозом и продажей алкогольных напитков в Кувейте и странах Персидского залива занималась всемирно известная английская компания «Грэми Кэнзи», ежегодный доход которой составлял только в Кувейте 1,5 млн. динаров. Однако несмотря па сухой закон и строгий запрет на ввоз в страну алкогольных напитков, последние доставлялись контрабандным путем и продавались на черном рынке по очень высоким ценам, что наносило большой вред государству. Так, 28 декабря 1971 г., по сообщению газеты «Ас-Сияса», полиция разыскала и конфисковала на одной из ферм в Эль-Фантасе, а также в пустыне, в районе Эль-Ахмади, хорошо замаскированный груз — всего 381 ящик виски (4600 бутылок спиртного).

Крайнее северо-восточное крыло госпиталя, где до 1972 г. размещалась клиника для приема ортопедо-травматологических больных, имело отдельные выходы из каждого врачебного кабинета в великолепный парк, разбитый в самой восточной части госпиталя. Здесь растет много больших развесистых деревьев (пальм, олеандров), цветов и красиво подстриженных декоративных кустарников. Весной и осенью тенистый парк цветет и благоухает. Даже в летнее время, когда безжалостное солнце сжигает все вокруг, парк благодаря обилию воды не утрачивает своей прелести. Воду для орошения растительности парка, несмотря на то что она в Кувейте очень дорогая, администрация госпиталя не жалела, благодаря чему и удавалось поддерживать его хорошее состояние.

Здание Кувейтской национальной нефтяной компании в Эль-Кувейте. На заднем плане — здание одного из банков

К сожалению, в 1972 г. нам пришлось расстаться с этим роскошным парком: клиника была перемещена в противоположный, малообжитой и потому неуютный конец здания — в его северо-западную часть. Здесь на пустынной и почти лишенной растительности территории построили новый корпус, соединенный в торец со старым. И хотя условия работы в новом помещении у нас значительно улучшились (нам выделили обширные кабинеты, хороший конференц-зал, перевязочную, гипсовый зал, создали лучшие условия для больных, ввели в эксплуатацию центральный кондиционер и т. д.), все мы скучали по нашей старой, небольшой, тесной, но уютной клинике и особенно по тенистому парку. Единственным утешением было то, что после ремонта и реконструкции старого помещения клиники здесь была открыта палата № 8 для ортопедо-травматологпческих больных, которые теперь стали пользоваться такими редкостными в условиях знойного Кувейта благами, какими являются свежий, прохладный воздух и спасительная тень от деревьев.

На первых порах работы в госпитале наиболее трудным делом для меня был консультативный прием в клинике. Сложность заключалась не только в том, что за прием приходилось смотреть 60–70, а иногда и большее число больных, а в утомительной и длительной процедуре опроса больного. Моим переводчиком был медбрат палестинец Мухаммед Ахмед Абу Рааби Халиль, проработавший в Кувейте 13 лет. Однообразие вопросов и бесцельная трата времени на ожидание, пока Мухаммед добьется ответа порой от неграмотного посетителя, утомляли. К концу рабочего дня я всегда чувствовал себя разбитым, а Мухаммед к этому времени так уставал, что и со мной, и с больными мог говорить уже только шепотом.

Много времени тратилось непроизводительно и на то, чтобы разъяснить набившимся в кабинет бедуинам, что это не бедуинская палатка, а кабинет врача и что входить в него можно только после вызова, по одному и без сопровождающих. Поняв меня, они в конце концов выходили. Но как только я отлучался — либо в перевязочную сделать или перевязку тяжелому больному, или пункцию (прокол) коленного сустава, либо в гипсовый зал наложить гипсовую повязку, — все начиналось сначала. По возвращении я обычно заставал полный кабинет сидящих и стоящих арабов. Они курили и мирно беседовали. Забитый ими в угол Мухаммед пытался протестовать. Он объяснял больным, что доктору и так душно. Кондиционер работал на пределе и не успевал обновлять нагретый до 30° воздух. Но они думали иначе. По их твердому убеждению, доктору будет легче, если они останутся в кабинете, а он по одному будет осматривать их. В конце концов, в изнеможении опустив руки, Мухаммед отступал к стене; сесть было некуда, все было занято больными. Он ждал. При моем появлении Мухаммед молчал еще минуту-две. Это он собирал силы для очередного разговора. Вооружившись в который уже раз терпением, мы продолжали работать: я опять начинал разъяснять (по-английски), а Мухаммед переводить на арабский, что это госпиталь и что я прошу всех, кроме одного больного, выйти. Иногда при очень сильном сопротивлении пациентов я, вконец выведенный из состояния равновесия, чертыхался по-русски. Мухаммед, уже успевший изрядно устать, продолжал терпеливо переводить больным мою просьбу. Часто по интонации он чувствовал, что я сержусь, и тогда он говорил об этом больным. После этого они нехотя покидали кабинет, оставив в нем одного пациента с очередным номером.

Но бывало и так, что просьбы не помогали. При моем появлении все больные одновременно начинали мне объяснять, кто из них должен остаться в кабинете. При этом они, оживленно жестикулируя, показывали мне свои номерки. Последние нередко были месячной давности; больные сохраняли их с предыдущего приема. А случалось и так, что наиболее горячий спорщик, доказывавший, что именно он должен быть принят раньше всех остальных, оказывался обладателем последнего номера. Сами разобраться во всем этом пациенты не могли: многие из них были неграмотными. В таких ситуациях мы с Мухаммедом выходили через другую дверь в сад, закуривали и ждали, пока кто-нибудь из грамотных «очередников» не наведет порядок в кабинете. Особенно часто подобная неразбериха случалась в мусульманский праздник рамадан, когда голодные, изнывающие от жажды люди осаждали госпиталь в надежде на то, что их признают больными: по Корану больному человеку во время рамадана прием лекарств, пищи и воды разрешался.

Однако далеко не все бедуины обращались за помощью к врачу. Они еще широко пользовались услугами знахарей, в которых верили глубоко и искренне. Эти знахари лечили больных от таких недугов, как поясничные боли, различные воспалительные процессы, переломы и т. д. При этом наиболее распространенными методами лечения были прижигание кожных покровов в болезненном месте раскаленным железом, а также растирка и настои из различных целебных трав. При лечении поясничных болей, например, необходимо было провести курс в несколько десятков таких прижиганий, которые наносились на кожные покровы поясничной области раскаленным инструментом с круглым концом величиной в 15-копеечную монету. Одним из эффективных лечебных средств от большинства болезней считалось питье целебной воды с вымоченными кусочками бумаги, на которых написаны изречения из Корана.