Джон Дрейк - Одиссея капитана Сильвера

• Название: Одиссея капитана Сильвера
• Автор: Джон Дрейк
• Издательство: АСТ, Астрель-СПб
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-058233-4, 978-5-9725-1472-4

«Одиссея капитана Сильвера» — роман, написанный в лучших традициях авантюрных пиратских историй. Молодой капитан Сильвер, пиратствующий под началом отъявленного мерзавца Флинта, находит в себе мужество противостоять негодяю. Под завывание ветра и лающие выстрелы мушкетов разыгрываются морские сражения, плетутся коварные замыслы, происходят жестокие разборки, устраиваются романтические свидания и разгораются нешуточные страсти.

---

Ближе к вечеру, когда уже зажглись фонари и Флинт с Нилом появились в винной лавке, попойка снова набрала силу. Флинт и Нил выглядели братьями. Довольные делами и собой, они решили позволить себе принять каплю-другую, Флинт лихо смахнул со стола кружки и миски, а заодно распихал в стороны и трех-четырех соседей, расчищая себе место. Появление капитана приветствовали дружным ревом. Музыканты продрали глаза и добавили шума..

Флинт вскочил на стол, вскинул голову и завел песню, вызвав новую бурю приветствий. Песню эту команда сочинила самостоятельно, а пел ее капитан, когда приходил в особенно доброе расположение духа. Петь Джозеф Флинт умел, и голос ему Бог даровал отменный, незабываемый. Он запевал строки песни, а команда оглушительно подхватывала припев, повторявшийся через строку.

Пятнадцать человек на сундук мертвеца.
Ио-хо-хо, и бутылка рому!
Пей, и дьявол тебя доведет до конца.
Ио-хо-хо, и бутылка рому!
Кому на закуску не хватит свинца,
Ио-хо-хо, и бутылка рому!
Накормит навечно виселица!
Ио-хо-хо, и бутылка рому!

Песня продолжалась, грозя все новыми ужасами, но Флинт так сиял, что все пребывали в прекрасном настроении и только смеялись всяким упоминаемым капитаном напастям.

Завершив пение, он вернулся за стол, сияя во славе своей. Нил тоже улыбался, хотя флинтова музыка его вовсе не очаровала. У него в голове еще звучала высокая гармония расчетов, связанных с содержимым трюмов двух судов, приведенных Флинтом. Селена подала им ром. Флинт поднял стакан и поклонился ей, окинув девицу быстрым взглядом. Заметив заплаканные глаза и мрачное выражение ее лица, он нахмурился.

— Какой мерзавец посмел обидеть вас, моя африканская Венера? — спросил он, вставая. Нежно приподняв голову Селены пальцем за подбородок, Флинт уставился в ее лицо изучающим взглядом. — И ведь точно плакала. Ужасно! Скажи мне, кто эта скотина, и выну из него живого печень, нарежу на узенькие полосочки, и он сожрет все до кусочка.

Чарли Нил заморгал и беспокойно заерзал. Другой может ляпнуть такое и ради красного словца, но Флинт…

— Не обращай на нее внимания, Джо, — сказал Нил, поднявшись. Золото, конечно, может заставить власти колонии закрыть глаза на многое, но есть все же определенные пределы, которых не следует переступать. — Брось. Таких девиц здесь десяток на пенни. — И он даже отважился придержать Флинта за руку.

Флинт не оценил вмешательства лучшего друга. Он слегка помрачнел и повернул голову в сторону Нила, сначала ткнув взглядом его руку, а затем посмотрев в глаза. Прекрасные глаза у капитана Флинта, осененные длинными женскими ресницами. Но Нила этот взгляд отбросил обратно на сиденье, не хуже удара.

— И-извини, Джо, — пробормотал Нил. — Извини, извини. — И он умиротворяюще поднял руки.

— Спасибо, Чарли, — тихо произнес Флинт — Только поверь мне, эту даму не следует сравнивать с другими. И цена ей не одна десятая пенни.

— Да-да… Конечно, конечно… — забормотал Нил, усердно кивая головой.

— Очень рад, что мы с тобой всегда в согласии, — сказал Флинт и отвернулся от Нила. Он достал шелковый платок, подчеркнуто нежно промокнул уголки глаз Селены. — Так кто же этот негодяй, дорогая моя? Кто обидчик? Только одно словечко, только имя.

— Неважно, — отмахнулась Селена, видя умоляющий взгляд Нила. Конечно же, она не хочет расстраивать своего главного защитника. Нил облегченно вздохнул. Флинт пожал плечами и не стал настаивать.

— Богом клянусь! Нил, где ты нашел такую красу? Прячешь у себя дома? — Флинт засмеялся, сверкнув двумя рядами белых зубов. — Почтите нас, сударыня! — Он с поклоном указал на стул. Селена колебалась, но Нил бешено закивал головой, и она тоже слегка склонила голову. Что касается Нила, он бы сбагрил Флинту любую девицу, а то и всех сразу, лишь бы от греха подальше.

Флинт усадил Селену, как джентльмен благородную даму, разряженную в шелка и кружева.

Команда неверно истолковала действия своего капитана, поняв его дурацкие фокусы как какую-то игру с дешевой потаскушкой. Матросы заржали, со всех сторон посыпались сопровождаемые смачной руганью советы, как ее лучше… того… и все в подобном духе. Глаза Флинта сверкнули, и Билли Бонс, не удалявшийся от капитана и лучше других понимающий, что в какой момент должно произойти, отступил на шаг и занял безопасную позицию.

БАХ! БАХ! — прогремели два выстрела из тяжелых пистолетов, которые Флинт молниеносно вытащил из-за пояса. Он пальнул влево и вправо, ни в кого специально не прицеливаясь. Пистолеты тут же вернулись за пояс, а в руках Флинта появилась вторая пара, поменьше. Он угрожающе оглядел помещение.

— Молчать! — заорал Флинт, унимая мужской рык и женский визг, вызванные выстрелами.

— А-а-а! — не унимался кто-то — Рука! Рученька моя сучья, мать вашу!

— Кому больно? Покажись! — приказал Флинт.

— Я, Этти Болджер. — Раненый встал. Рука висела плетью, из развороченного пулей плеча кровь хлестала потоком.

— Бог меня благослови! — ужаснулся Флинт. — Этти Болджер, надо же! Дрянная рана, старый приятель. Здорово болит?

— А то нет… с-сука ты… Разрази тебя гром…

— У-у-у-у… — прокатился по помещению гул множества глоток.

— Я тебе помогу, Этти. Унять твою боль?

— Ну-у… — отозвался Болджер, парень, очевидно, не из самых сообразительных.

Один из пистолетов Флинта тявкнул.

— Больше не болит? — спросил Флинт.

Этти не ответил. Он не мог более ничего сказать. Да и никто не мог. Две сотни людей молчали, подавленные страхом перед этим необъяснимым, непредсказуемым чудовищем

— Вот и отлично, — сказал Флинт, — Если еще у кого что болит… Или если кто-то хочет что-нибудь высказать по поводу этой дамы, — он грациозно поклонился Селене, — пусть выступит сюда и все скажет мне, Джо Флинту. — Он указал на место перед собой. Последовавшую за его словами паузу заполняло лишь жужжанье мух. Флинт чарующе улыбнулся и сел, забыв об остальных, как будто ослабив на время свою бульдожью хватку, и шум постепенно стих, а страсти забылись.

Селена все еще смотрела на Флинта круглыми глазами. В ушах ее звенело от грохота выстрелов, раздавшихся вплотную, рот ее открылся от изумления.

— Ну! — Флинт засмеялся и пальцем подтолкнул ее нижнюю челюсть вверх, закрыв девичий ротик. Он столько же времени пробыл в море, сколько и Джон Сильвер, сколько и вся его команда. И так же нуждался в женщине. Впрочем, не так же. Его потребность, как и все, что его касалось, отличалась От потребностей остальных. Флинту требовались чрезвычайная красота и чрезвычайные обстоятельства. Красоту он обнаружил, остаюсь уладить остальное.

Флинт умел вести себя просто чарующе. И остроумием блистал, и кучу интересных историй знал, по большей части, правда, жестоких, с кровавыми развязками, но и такие истории, оказывается, могут веселить. Селена смеялась. Он даже умудрился сострить по поводу четверых матросов, потащивших к выходу обмякший труп Этти Болджера. Флинт старался понравиться. Он ловил каждое слово Селены, угадывал ее желания. Заказал ей угощение, сам подливал и подкладывал, интересовался, вкусно ли, сладко ли, не крепко ли…

Селена дивилась, однако чувствовала себя польщенной. Ни рабы, ни свободные, ни черные, ни белые до сих пор так ее не жаловали. В утонченном лице этого джентльмена-разбойника она не видела признаков страсти, иногда разгоравшейся в других. От него не разило потом, грязью и ромом, как от других. Зубы его ровны и белы, лицо чуть ли не женское, красивое, а одет — просто неслыханно.

Селена успокоилась. Она улыбалась; смеялась, хохотала.

А Чарли Нил благодарил всех святых, что так легко обошлось… Ну да, всего один труп, один выстрел, нечаянный, разумеется… Начальство поймет, войдет в положение. Во всяком случае, ничья разлохмаченная печень на полу не валяется, и то слава богу.

Еще того лучше, Чарли почуял, что намечается выгодная сделка. И чутье его не обмануло. Вот Флинт завел речь о Селене, о ее возрасте, планах и надеждах, оказавшихся мелкими и легко выполнимыми: чистая постель, полный желудок, немножко доброты… Наконец Флинт сделал решающий ход.

— Мое дорогое дитя, — начал он, напустив на физиономию полную серьезность. — Я оставил в Англии дочь твоего возраста, которую, разумеется, не хотел бы видеть в таком гнезде порока, как это, — он обвел интерьер широким жестом, захватившим и Нила, который уже прикидывал сценарий торга и конечную; цену товара, а также свои действия по замене ценного сотрудника питейного заведения. — Прости мне поспешность моего решения, продиктованного чисто филантропическими устремлениями…

Селена чуть не подавилась этой словесной конструкцией, столь необычной в шумном и грязном питейном зале, в малярийном гнезде приатлантического захолустья.