Барбара Картленд - Против течения

• Название: Против течения
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996

Роман Барбары Картланд «Против течения» из сборника «Театр любви» с легким интригующим сюжетом — это красивая любовная история с запутанными ситуациями и очаровательными героями и героинями.

---

— Когда-нибудь она поблагодарит меня, — сказала Энн нетвердо, глядя на небольшую кипу пепла. Потом она положила спички на место и вышла в холл.

Почта уже пришла, и Баркер разбирал письма.

— Доброе утро, миледи!

— Есть письма для меня, Баркер?

— Нет, миледи.

— А для мисс Майры? Я не знаю, сойдет ли она к завтраку после такого долгого вечера. А я как раз иду к ней.

— Ничего нет, миледи.

Облегченно вздохнув, Энн побежала наверх. Она тихо открыла дверь в спальню Майры. Та все еще спала, хотя занавески были раздвинуты, а нетронутый чай остыл.

С руками, закинутыми за голову, с закрытыми глазами и безмятежным лицом, девушка выглядела очень юной и беззащитной. Энн стояла, глядя на нее.

— О дорогая! — говорила она беззвучно. — Я надеюсь, что поступила правильно. Очень страшно вмешиваться в чужую жизнь, и все же то, что я сделала, я сделала из любви к тебе.

Неожиданно Майра пошевелилась, открыла глаза, и сразу же улыбка расцвела на ее милом лице.

— Привет, Энн! Я страшно проспала?

— Немного. Но это не имеет значения, — сказала Энн. — Хочешь позавтракать в постели?

— Боже мой, нет! Я мигом спущусь вниз. Чарлз ждет меня?

— Там пока еще никого не было. Но причем Чарлз?

— Мы же собирались купаться. Я говорила тебе, помнишь?

— О! Это будет попозднее. Здесь никто не встает рано. Ты забыла, что живешь среди праздных богачей?

Майра со смехом выскочила из постели.

— О Боже, деньги способны доставить удовольствие, да? Когда я вспоминаю, каким веселым был вчерашний вечер, я готова кричать от радости. И сегодня предстоит веселый день.

— С Чарлзом?

— С Чарлзом, — кивнула Майра. — Думаю, он очень привлекательный молодой человек.

В ночной рубашке она побежала в ванную.

— Я буду готова через десять минут.

В этот момент низкий звук гонга наполнил весь дом.

— Я не буду ждать тебя, — сказала Энн.

— Хорошо, только оставь мне завтрак, — крикнула Майра из ванной. — Я голодна.

Определенно никто не выглядел менее удрученным или тоскующим по мужчине, с которым пришлось разлучиться.

«Может быть, я чересчур осторожна, — подумала Энн. Тем не менее она была рада, что сожгла письмо к Томми Рэнкину. Пусть лучше Майра сосредоточится на Чарлзе. — Здесь будет меньше вреда». — И Энн таинственно улыбнулась, когда подумала о нем.

С верхней площадки лестницы она увидела в холле Джона. Он поднял на нее глаза.

Неожиданно и необъяснимо Энн почувствовала, как кровь горячей алой волной бросилась ей в лицо.

Зачем? Зачем он ночью приходил в ее комнату?

17

Через окна, занавешенные прозрачными занавесками, Энн смотрела, как мелкий летний дождь поливает сад, клумбы с геранью, аккуратно подстриженную живую изгородь. Небо было серым, и комната, в которой она ждала, казалась темной и холодной. Энн ощутила внутреннюю дрожь, отвернулась от окна и еще раз осмотрела комнату. Складывалось впечатление, что она заставлена сувенирами. Здесь был и украшенный эмалью медный поднос из Бенареса, и рог носорога из Африки, и статуэтка толстопузого смеющегося бога удачи из Китая, и множество разнообразных фарфоровых безделушек, некоторые с надписями типа «Подарок из Блэкпула» или «На память о Саутэнде». Неужели, думала Энн, эти вещи — знак сердечной благодарности? А если так, то каковы должны быть люди, выбравшие их?

Но даже при некотором безвкусии в убранстве комнаты нашла отражение и личность владелицы. На письменном столе лежали бесчисленные фотографии, на стенах висели две-три любительские, но очаровательные акварели, и везде стояли цветы — букеты, составленные без большого внимания к их декоративным качествам. Тот, кто их выбрал, просто любит, чтобы его окружали яркие краски и аромат цветов.

Однако запах цветов в комнате перебивался другим запахом, медленно и коварно проникшим сюда, так что невозможно было забыть, что это… анестетик, обезболивающее.

Энн взглянула на часы. Уже двенадцать, а она приехала в одиннадцать тридцать, как ей и было сказано. И до сих пор ей не позволили увидеться со свекровью.

«Как бы я не хотела оказаться здесь!» — думала она. Но, еще раз оглядев комнату старшей сестры, она поверила, что люди, попадавшие в эти стены, могли рассчитывать не только на внимание, но и на любовь тех, кто ухаживал за ними.

Она уже познакомилась с хозяйкой этой комнаты, и ей понравилось ее приветливое, улыбчивое ирландское лицо, понравилась и манера говорить о каждом из пациентов так, словно он или она были милыми и дорогими ей детьми.

— Леди Мелтон — удивительная женщина, — сказала она Энн. — У меня редко бывали такие мужественные пациенты.

— Значит, она знает всю правду? — спросила Энн.

Сестра кивнула:

— Она потребовала, чтобы сказали сразу. С некоторыми людьми лучше быть откровенным. Ваша свекровь — одна из таких.

Энн снова подумала о том, как она боится предстоящего разговора, и пыталась сообразить, что сказать, чтобы выразить свое сочувствие. Она привыкла общаться с больными, а среди них нередко были и умирающие, но то были пациенты ее отца, простые деревенские люди. Леди Мелтон — совсем другое дело!

Трудно поверить, что эта всюду успевающая деловая женщина поставлена перед фактом: оставшаяся ей жизнь исчисляется месяцами. Все это было настолько ошеломляющим и произошло так быстро! Энн с трудом верила, что здесь нет ошибки. Но еще ужаснее было вспоминать, что все время, которое Энн провела в Галивере, леди Мелтон испытывала боль, страдала, а все окружающие считали, что она просто резка и непримирима. Ее раздражительность стала понятной сейчас, когда известно, что это не более чем реакция на скрываемую муку.

Энн выдохнула и беспокойно зашагала по комнате. Неужели за ней никогда не придут? Она хотела, чтобы все это поскорее кончилось.

— Мать хочет повидать тебя, — сказал ей вчера Джон. — Одну.

— Одну? — эхом отозвалась Энн.

— Да, она особенно подчеркнула, что хочет видеть тебя одну, — подтвердил Джон.

Энн мучительно хотелось спросить: зачем? Была ли какая-то особенная причина для такой просьбы? Но почему-то почувствовала, что надо уступить и согласиться. Джон был настолько замкнут, что нельзя было определить, сильно расстроила его болезнь матери или нет.

Когда он сообщал Энн о приговоре врачей, он говорил сурово и серьезно, что было вообще характерно для него, и она не смогла понять, насколько затронуты его эмоции, обеспокоен ли он перспективой близкой смерти матери. А для Энн это известие прозвучало как взрыв бомбы.

Она едва ли заметила отбытие свекрови или задумалась больше чем мимоходом над фактом, что леди Мелтон отправляется в больницу. В это время голова Энн была занята совершенно другими проблемами.

Энтониета схватила солнечный удар: ничего особенно серьезного, но достаточно, чтобы поднялась температура и девочка почувствовала себя больной и жалкой. Энн уложила ее в постель, но, поднявшись вечером к ней, обнаружила, что дитя не спит, как полагалось бы, а в одной ночной рубашке скачет по спальне. Разумеется, Энтониета простудилась, температура поднялась настолько, что это встревожило Энн, и доктор определил заболевание как «летнюю инфлуэнцу». На этот раз Энн решила не спускать с сестры глаз, она устроилась в ее спальне и ухаживала за ней сама и днем, и ночью. Джон выразил протест и предложил пригласить сиделку, но Энн отказалась:

— Я всегда ухаживала за близнецами, когда они болели. Кроме того, им не понравилось бы, что кто-то чужой суетится вокруг них. Если ты возьмешь на себя присмотр за Энтони, чтобы он не натворил бед, я буду тебе больше чем благодарна. Не беспокойся, я поставлю Энтониету на ноги очень скоро.

— Я беспокоюсь больше о тебе, чем об Энтониете, — заметил Джон.

Энн улыбнулась ему:

— Это очень мило с твоей стороны, но лучше я сделаю по-своему. Ведь близнецы на моей ответственности.

— Хорошо. Поступай как хочешь, — ответил Джон.

И Энн поселилась наверху, не оставляя сестру даже для того, чтобы глотнуть свежего воздуха, пока лихорадка не отступила и девочка не вернулась к своему обычному состоянию.

— Мы должны полностью изолироваться от остальных, — сказала Энн. Она помнила, как настаивал ее отец на изоляции больных детей, чтобы не заразить других, даже если это было легкое недомогание.

Спустившись после недели полной изоляции в первый раз к завтраку, она с удивлением обнаружила, что ни Синклер, ни Чарлз не поехали к родственникам, как она предполагала, а все еще пребывают в Галивере.

— Я не ожидала увидеть вас здесь, — сказала она Чарлзу.

— Джон очень твердо заявил, что вы не желаете нас видеть, — сказал Чарлз, — иначе бубонная чума не остановила бы меня.

— Но почему вы не уехали?

Чарлз посерьезнел: