Барбара Картленд - Против течения

• Название: Против течения
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996

Роман Барбары Картланд «Против течения» из сборника «Театр любви» с легким интригующим сюжетом — это красивая любовная история с запутанными ситуациями и очаровательными героями и героинями.

---

Это было лицо любящей женщины.

Энн закрыла за собой дверь и по темному коридору тихо двинулась к своей комнате. Неясный свет, пробивавшийся из холла, указывал направление, и она шла медленно, вытянув перед собой руки, чтобы не наткнуться на мебель.

Ее комната была залита светом. Когда она открыла дверь, ей показалось, что другая дверь, та, что ведет в комнату Джона, неслышно закрылась, но потом она решила, что ошиблась: Джон ни разу не заходил в ее комнату с того самого первого дня в Галивере. В случае необходимости он обращался к ней через дверь или стучал, чтобы сказать, что спускается в холл. Но встречались они только в других помещениях, и Энн была благодарна Джону за то, что он уважал ее право на уединение.

Энн медленно разделась. Ее мысли почему-то возвращались не столько к необычному и удивительному разговору с Вивьен, сколько к тому, каким было ее лицо, когда Энн выходила из комнаты. Трудно было поверить, что это была та самая девушка, которую она ненавидела и боялась. Ей было интересно, долго ли они разговаривали по телефону. Ведь надо было так много сказать, так много спланировать! Должно быть, Вивьен разбудила Доусона, если, конечно, он спал. Он вполне мог лежать без сна, еще раз обдумывая свое решение, которое принял этим утром, решение, от которого зависело все его будущее. И теперь его решимость победить возросла не только потому, что он не хотел упустить шанс сделать карьеру, но и потому, что женщина, которую он любит, поверила в него.

Неожиданно Энн почувствовала себя очень одинокой. Она рассказывала Вивьен о любви и счастье, но говорила она о прошлом. У нее были Майра и близнецы, это так, но она знала, что тоскует и о другом общении, о том, которым наслаждались вместе она и ее отец. Какими близкими были их отношения, какой душевный комфорт дарили они! И все же, спросила себя Энн, не могло ли оказаться, что такого общения недостаточно? Может быть, становясь взрослее, она захотела бы иметь больше? Ведь и она могла полюбить, могла найти мужчину, которому отдала бы сердце и душу.

Энн вспомнила, как еще девочкой воображала, как и все девочки, что встретит мужчину, за которого выйдет замуж. Он будет высоким и красивым, тут никаких сомнений быть не могло. Он полюбит и захочет ее, и она будет вести дом, заботиться о нем, помогать ему и ободрять его своей верой и доверием. Да, она мечтала обо всем этом, но мечты не осуществились. Она так и не встретила мужчину, который заставил бы ее сердце биться быстрее, она никогда не влюблялась, и очень немногие влюблялись в нее. Один или двое были несомненно увлечены, но она не воспринимала их всерьез, слишком занятая своей маленькой семьей, отцом и домашними заботами.

Потом в их дом вторгся Джон. Да, он захватил их, хотя это не был его выбор. Может, судьба действовала в ее интересах так же, как действовала в интересах Вивьен? Энн тоже хотела преобразиться, испытать момент трепетного чуда пробудившейся любви, познать момент полного смятения, когда женщина вверяет себя любимому.

Энн надела ночную рубашку и легла в постель. Полотняные простыни были прохладными, и на миг ее охватил озноб. Потом ее тело расслабилось, и она поняла, что очень устала. Высвободив из-под одеяла руку, она выключила лампу. Она спрашивала у Вивьен, не чувствует ли та одиночества, когда остается одна в большой комнате. Задать тот же вопрос себе Энн не посмела. Она решительно закрыла глаза. Позади был длинный и утомительный день, так много всего произошло, а в некоторых отношениях все сложилось чудесно. Майра вернулась к ней. У Энн появилось двое новых друзей. Она хотела иметь друзей и знала, что Вивьен и Доусон в будущем станут ими.

Глаза Энн закрылись, волны сна медленно уносили ее от действительности, как вдруг она услышала легкий щелчок открывающейся двери. Она была такой усталой, что потребовалось усилие, чтобы сознание прояснилось. Она почувствовала, что в комнату ворвался свет — тонкая золотая полоса легла из приоткрытой двери в комнату Джона.

Энн инстинктивно затаилась.

Она уже проснулась, ее сердце быстро стучало в страхе и в предчувствии чего-то неизвестного. Кто-то входил в ее спальню. Она знала, кто это, и старалась не открывать глаза. Шаги, такие легкие, что Энн едва слышала их, приблизились к ее кровати. Она знала, что он стоит и смотрит на нее. Неяркий свет падал на ее лицо, она лежала так тихо, что почти не смела дышать, и, только когда прошло некоторое время, осознала, насколько сильно сжала руки под одеялом: ногти впились в ладони.

Джон не двигался.

Энн ждала. Ждала каждой клеточкой тела, что он прикоснется к ней, что произнесет ее имя. Но Джон тихо вздохнул, и шаги удалились — дальше, дальше, к двери. Легкий щелчок и тишина.

Несколько мгновений Энн боялась открыть глаза. Наконец она осторожно подняла веки. В комнате было темно, она была одна, и только быстрое биение пульса напоминало о том, что произошло.

Энн сидела в постели, глядя в густую темноту. Зачем он приходил, что все это значит? Было ли это впервые или он заходил к ней и раньше? Она не могла понять, что произошло, и сейчас пыталась ответить на вопрос: почему она сама притворилась спящей? Почему она откровенно и открыто не сказала ему, что не спит, и не спросила, зачем он пришел? И опять Энн не нашла ответа на собственные вопросы.

Она снова легла и ворочалась с боку на бок. Вопросы, казалось, преследовали ее, они были похожи на привидения, явившиеся к ее постели, чтобы провести допрос.

— Я никогда не усну, — сказала она себе и сразу после этих слов провалилась в забытье без сновидений.

Утром, когда ее разбудили, воспоминания о том, что произошло ночью, нахлынули на нее. Чай остывал, а Энн лежала, обдумывая странное посещение. Она решительно старалась найти самое простое и банальное объяснение: ведь недаром она гордилась своим здравым смыслом. Может быть, Джон заглянул к ней раньше, увидел что ее нет, а потом, чтобы удостовериться, что она вернулась, зашел еще раз. Может быть, он хотел попросить аспирин или какое-то другое средство от головной боли или от бессонницы. Она нашла множество объяснений, но знала, что ни одно из них даже не приближается к истине.

— Какое это имеет значение? — спросила она себя наконец и, метафорически пожав плечами, попыталась направить свои мысли на Вивьен, на Майру и близнецов, — да мало ли еще о чем можно думать? Но именно мысль о Майре заставила ее соскочить с кровати, быстро одеться и спуститься вниз — за добрых четверть часа до гонга, призывающего к завтраку.

Леди Мелтон всегда завтракала у себя, как и Вивьен, но Энн твердо решила, что предпочитает завтракать внизу, как делала это всю жизнь. Кроме того, ей хотелось наблюдать за завтраком близнецов, чтобы убедиться, что они едят и пьют то, что положено. Но этим утром у нее была еще одна причина спуститься в холл пораньше.

Почтальон приезжал в Галивер приблизительно без десяти минут девять, то есть за десять минут до утреннего гонга. Дворецкий разбирал прибывшую почту. Если среди писем были адресованные тем членам семьи, которые завтракали в столовой, он раскладывал их на столе рядом с приборами на привычном месте каждого.

Мог ли написать Майре Томми Рэнкин? Вот вопрос, который заставил Энн поспешить в холл и самой встретить почту. Однако было еще рано, почта не пришла. Зато письма, написанные накануне, аккуратной стопкой лежали на столе у парадной двери, ожидая, когда их заберет почтальон. Энн смотрела на стопку и удивлялась внушительности корреспонденции леди Мелтон. Неужели и у нее когда-нибудь будет такая же?

Неожиданно мысль кольнула ее. Оглянувшись, чтобы убедиться, что ее никто не видит, она быстро перебрала стопку и в середине ее нашла то, что искала, — конверт, надписанный крупным школьным почерком Майры и адресованный «майору Томми Рэнкину».

Стыдясь самой себя и в то же время в глубине души уверенная, что делает доброе дело, Энн схватила письмо и, зайдя в утреннюю комнату, закрыла за собой дверь.

Энн смотрела на конверт. Хотела бы она знать, что написала Майра. Казалось едва ли возможным, чтобы у Майры вчера нашлось время для письма кому бы то ни было. Неужели она сделала это ночью перед сном? Или сегодня встала очень рано? Энн опять испугалась за сестру, как боялась вчера за ее нежное юное сердечко. Она вспомнила выражение лица Томми Рэнкина, когда он уяснил, что Майра должна стать независимой. Она догадывалась: если сердце Майры не задето глубоко, она легко забудет его. Но если она зацепилась всерьез, если стремится к нему и хочет быть с ним, что тогда?

Энн решилась. Она быстро разорвала конверт вместе с письмом на мелкие клочки и, взяв коробку спичек, медленно сожгла их кусок за куском. Бумага в пламени изгибалась и открывала то, что написала Майра, но Энн старалась сосредоточиться на процессе горения, не желая прочесть даже отдельные слова. Хотя бы в этом она могла проявить уважение к сестре.