Максим Перельман - Переход

• Название: Переход
• Автор: Максим Перельман
• Жанр: Научная Фантастика

Судьба и человек, прошлое и будущее, поступки, которые его творят и замыслы, которым не дано осуществиться. Смогу ли я стать богатым, преуспевающим, счастливым человеком, или все, что меня ждет, это тусклая рутина повседневной жизни, незаметно выматывающая душу? Все это близко каждому из нас, этими вопросами живет и главный герой. Он молод и внешне благополучен, но фасад, скрывающий до поры до времени его существование, рушится внезапно и необратимо. Третий рейх, любовь, которая проходит сквозь века, вечная молодость, несметные деньги, наконец, инопланетный разум, все это и намного большее обрушивается на главного героя. Сюжет, замешанный на глубоких философских мыслях, скорость, с которой разворачиваются события, происходящие с обычным на первый взгляд человеком и даже точка, поставленная в конце, означает куда большее, чем конец, скорее намек, что для него все только начинается...

---

— Я буду помнить наш разговор и всё, что происходило здесь, после того, как мы расстанемся?

— Да.

— Мне это снится? Это сон?

— Нет, ты не спишь.

«Итак, я не сплю… он что-то сказал о том, что человек не результат эволюции, а создание каких-то неизвестных конструкторов, или конструктора… он имел в виду Бога»? — все эти мысли проносились в моей голове, и я понимал, что, когда я с ним расстанусь, мне никто на них не ответит.

— Бог есть?

— Да. Это истина.

— Вы его видели?

По тому, как быстро замелькало передо мной его изображение, мне показалось, что он рассмеялся.

— Примитивный вопрос. На него есть такой же ответ: если бы Бога можно было бы увидеть, Он не был бы Богом. Но Бог — во всём. Ты тоже часть Бога. Поэтому в какой-то степени ты видишь его непрерывно.

— А как же то, что Он создал человека по образу и подобию Своему?

— А… ты об этом? Прости, у меня больше нет времени…

— Ещё один вопрос, а дьявол есть?

— Тьма невозможна без света, свет без тьмы, минус без плюса, ты сам это понимаешь. Дьявол — есть, Бог — есть, но Они — одно целое, это и есть Бог.

— Поговорив с вами, я хочу в ваш мир, или остаться в вашей Пирамиде, я не хочу возвращаться в тело. Вы улетите, я стану собой, и моя жизнь пойдёт дальше, полная моих прежних желаний… Я бы хотел вас попросить…

Я не успел договорить, как в туже секунду, не испытав дискомфорта, толчка или боли, я был переведён некоей силой в другое состояние. То есть, буквально перенесён с места, на котором я находился, туда, где стояло моё тело. На мгновение мне показалось, что погас свет, и я оказался в темноте. В следующее мгновение я начал снова видеть, но видеть уже через глаза.

Глава третья

Я стоял в Пирамиде, сквозь прозрачные стены которой проникал бледно-голубой свет.

Навстречу мне двигалось то же самое Существо, оно отличалось от людей тем, что было более высокого роста. Я понял, что в лесу я общался с голограммой, а здесь инопланетянин был, как говорится, во плоти. Теперь я мог рассмотреть его как следует. Ростом он был около двух с половиной метров, череп его лысой головы вытянут назад, как у древних египтян, с очень узкого лица смотрели на меня такие же узкие, без век, пугающие своей бездонной темнотой глаза. Это Существо не было похоже ни на тех инопланетян, корабль которых якобы сбила американская авиация, ни на их видео и фотографии, которые можно найти в интернете или где-то ещё.

Оно было одето в чёрный костюм, плотно прилегающий к телу и полностью закрывающий его, на руках — перчатки, и только голова была открыта. Лицо было светло-серого цвета. Оно подошло ко мне:

— О чём ты хотел меня попросить?

— Я бы хотел… может быть, вы меня осмотрите? Ну, моё тело? Ваши технологии, наверное, помогают выявить какие-то скрытые заболевания, или, может быть, предсказать то, что угрожает моему здоровью в будущем? Раз уж жить мне в теле и на Земле, то хотелось бы быть здоровым, или хотя бы знать, чего мне опасаться.

Я смущённо улыбнулся.

Существо, к моему удивлению, улыбнулось в ответ. Это было так приятно увидеть, что и у них тоже есть чувство юмора.

«Вообще, что такое юмор, неизвестно. Наверное, это, как и музыка, — что-то особенное», — подумал я.

Кстати, я забыл вам сказать, что общение уже происходило не телепатически, а обычным образом. Вернее, не совсем обычным. Это я произносил слова, но не Оно. Его речь просто звучала внутри меня.

Существо, снова улыбнувшись, движением руки пригласило меня следовать за ним. Ступая по полу пирамиды, сквозь который было видно тропинку, дерево и мой велосипед, и дойдя до такой же прозрачной стены, мы повернули направо. До этого я не видел всего пространства пирамиды, и, повернув, мы оказались в очень длинном коридоре, конец которого терялся вдали. Свет, которым был освещён коридор, перемещался вместе с нами, он как бы сопровождал нас.

Там, где находились мы, — свет был, а чуть впереди, или чуть сзади нас — его не было. Потом мы вошли в очень большое помещение, и там я увидел других существ — таких же, как тот, с кем я пришёл. Там были и приборы, и лестницы, и двери, всё, как в фантастических фильмах, но всё равно совсем не так.

Гуманоидов, я вспомнил, что так их называют, было трое или пятеро — точнее я почему-то не запомнил. Один из них разглядывал на большом экране листик на дереве, то приближением разлагая его до молекулярного уровня, то удаляя его настолько далеко, что становилось видно Землю из космоса, и при этом лист был тоже виден, но как бы отдельно от Земли. Другой таким же образом рассматривал мой велосипед, практически раскладывая каждую его деталь на атомы.

Когда мы вошли в эту лабораторию, никто из них даже не повернулся и не посмотрел на меня, хотя я, честно говоря, ожидал, что они начнут меня рассматривать — как-никак, я живой землянин.

Гуманоид, с которым я до этого общался, опять поманил меня за собой. Мы поднялись по небольшой лестнице, открылась дверь, и мы оказались в комнате, где никого не было. Там стояли два обычных, но очень больших кресла. И я подумал, что это логично — ведь пришельцы крупнее нас. Гуманоид попросил меня сесть в кресло, и я сел. Мой провожатый вышел из комнаты, и дверь за ним закрылась. Я вдруг чего-то испугался. Через несколько минут он вернулся и протянул мне банку. Обычную, прозрачную банку, вероятнее всего стеклянную, закрытую пластиковой крышкой. Она была очень маленькой — раза в три меньше банки из-под кока-колы, и производила впечатление вполне земной банки. Внутри неё лежали капсулы. Обычные красновато-коричневые капсулы, в какие на фармацевтических фабриках расфасовывают лекарства. На вид ничего инопланетного в них не было.

— Нет необходимости тебя осматривать, — ласково произнес он, — ты молод, и тебе пока не о чем беспокоиться.

Мне показалось, что он говорит со мной, как с ребёнком.

— Эти капсулы помогут тебе справиться с любой болезнью. Каждая из них продлевает жизнь человека на двадцать земных лет. Кроме того, если человек чем-то болен, то, приняв капсулу, он избавится от этой болезни. За следующие двадцать лет после принятия таблетки тебе не будет страшна ни одна болезнь. Ни одна болезнь не сможет проникнуть в твой организм.

Я с изумлением смотрел на баночку с капсулами, постепенно осознавая, что я держу в своих руках почти своё бессмертие.

— То есть, каждая капсула — это двадцать лет абсолютного здоровья? — шёпотом спросил я.

— Да и молодости. Ты не только не будешь стареть, но всегда будешь выглядеть тридцатилетним.

— Но сейчас мне больше.

— Ты помолодеешь.

— А если, к примеру, я порежусь?

— Рана затянется в течение нескольких секунд.

— А если в меня будут стрелять? Если будет пулевое ранение?

— Организм вытолкнет пулю, а от раны и следа не останется.

— А если меня будут вешать? Вы знаете, что такое вешать? Казнь такая.

— С этим сложнее. Но, даже если кислород перестанет поступать на какое-то время в лёгкие, и даже если все артерии будут перетянуты верёвкой, после того, как верёвка будет ослаблена, ты оживёшь.

— То есть я становлюсь бессмертным на двадцать лет после принятия капсулы?

— Почти.

— Что значит почти?

— Кровь. Нельзя терять много крови.

— Значит, если кто-то перережет мне вены, я истеку кровью и умру?

— Да нет же — рана сразу затянется.

— А если отрубят голову?

— А вот тогда, да. Но если голову немедленно поднесут после этого к шее, то всё очень быстро срастётся. Однако при большой потере крови к этому моменту капсула тебя уже не оживит.

— А если я утону?

— Ты не утонешь, — он погладил меня по голове очень холодной рукой. — Запомни, то вещество, которое в этих капсулах, делает тебя здоровым и неуязвимым к любым неожиданностям, кроме одной — большой и длительной потери крови.

«Да, да, — ликовал я, восторженно глядя на капсулы, — теперь я получил всё, всё, что можно просить у Бога и ждать от жизни. Я свободен, и надо мной не висит больше угроза болезней и смерти».

— Сколько тут капсул?

— Четырнадцать.

— Почему именно четырнадцать? — разочарованно спросил я, — почему не сто четырнадцать?

— Потому что их именно столько.

— Всего на двести восемьдесят лет?

— Да. Тебе мало?

— Конечно. Я хочу жить, пусть не вечно, но тысячи лет.

— Ты проживи без болезней и старения первые двадцать лет…

Я перебил его: — А после того, как пройдут двадцать лет, мне следует проглотить ещё одну, и я проживу ещё двадцать лет, и так — каждый раз?

— Да, если захочешь, конечно.

— Что вы имеете в виду?

— Я ничего не имею в виду, — мне показалось, что он начал сердиться, — ты проживешь двести восемьдесят лет, начиная с сегодняшнего дня, если захочешь жить так долго, если не потеряешь капсулы, не раздашь их, не продашь, не выкинешь или как-то ещё не утратишь их.