Максим Перельман - Переход

• Название: Переход
• Автор: Максим Перельман
• Жанр: Научная Фантастика

Судьба и человек, прошлое и будущее, поступки, которые его творят и замыслы, которым не дано осуществиться. Смогу ли я стать богатым, преуспевающим, счастливым человеком, или все, что меня ждет, это тусклая рутина повседневной жизни, незаметно выматывающая душу? Все это близко каждому из нас, этими вопросами живет и главный герой. Он молод и внешне благополучен, но фасад, скрывающий до поры до времени его существование, рушится внезапно и необратимо. Третий рейх, любовь, которая проходит сквозь века, вечная молодость, несметные деньги, наконец, инопланетный разум, все это и намного большее обрушивается на главного героя. Сюжет, замешанный на глубоких философских мыслях, скорость, с которой разворачиваются события, происходящие с обычным на первый взгляд человеком и даже точка, поставленная в конце, означает куда большее, чем конец, скорее намек, что для него все только начинается...

---

Воздух передо мной засветился и, сгустившись, превратился в видимое Существо, чем-то похожее на колеблющуюся тень человека.

Существо пытливо посмотрело на меня и спросило:

— Тебе понятно, о чём я говорю?

Я пытался разглядеть его, но он то появлялся передо мной, то исчезал. Он не вызывал у меня страха, и я ответил:

— Ну, в общем, понятно, вы хотите уничтожить свои тела и тела людей, чтобы души соединились с какой-то реальностью?

— Ты правильно понял — с Изначальной Реальностью. Но сейчас не будем об этом…

«Уж не хочет ли он начать уничтожение тел на Земле с моего тела»? — подумал я и, взглянув на свою застывшую фигуру понял, что мне её нисколько не жалко, потому что вне её я был свободен.

Потом он продолжил отвечать на мои вопросы о создании мира, и я понял, что он не знает определённо, кто создал нашу Вселенную, их мир и нас, и какова цель Творения.

Но почему-то я не поверил ему. Я подумал, что он просто не хочет говорить со мной об этом. Мне не казалась наша встреча случайной, и я задал самый главный вопрос:

— Зачем вы встретились со мной?

— Мы не встречались с тобой, это ты встретил нас.

Но я чувствовал, что он, как сейчас принято говорить, лукавит. «Ладно, подумал я, — буду задавать свои вопросы, может быть, то, что он хочет скрыть от меня, как-нибудь проявится в его ответах».

И он опять терпеливо отвечал, что он не знает, зачем мы живём, что цель их прилёта сюда подобна той, что была у меня, когда я повернул на узкую тропинку. Что я должен пытаться прожить эту жизнь как можно более полно и счастливо, не боясь смерти, потому что страх смерти — это свойство оболочки, материи, и что я об этом теперь знаю, и мне будет легче жить.

— Но как мне жить, если я тоже хочу попасть в ту изначальную реальность?

— Не надо торопиться, проживи в своём мире, быть может, твоё присутствие в нём необходимо.

Он снова говорил о том, что наш мир в чём-то похож на их мир, а в чём-то нет, но в главном похож — он тоже материален. Что мы сейчас общаемся с помощью не совсем телепатии, но принцип тот же. Что моя возможность находиться вне тела, это влияние свойств пирамиды. Что эта пирамида имеет прямое отношение к пирамидам в Египте, которые построили их предки.

— Можно ли переходить из тела в тело? Можно ли, выйдя из одного тела, войти в другое?

— В теории — да, на практике — нет. Именно поэтому мы пришли к выводу, что каждое «Я» связано только с одним телом до того момента, когда тело умирает.

— Что происходит после этого?

— Новое рождение. Это для нас бесспорно.

— То есть, вы научились на время выходить из тела. Но то, что я сейчас ощущаю — это не то, что ощущают люди после смерти?

— Отчасти. То, что происходит с нами после смерти тел, это предмет нашего изучения. Я уже говорил, что мы не так уж далеко ушли от вас.

— Но, тем не менее, вы перемещаетесь в Пирамидах. Это космический корабль?

Он ответил, что в некотором роде это космический корабль, но принцип его работы не столь примитивен, как у земных кораблей. Что они во многом помогали нам раньше в создании межгалактических кораблей, способных летать на Луну и обратно, и преуспели в этом ещё семьдесят лет назад.

Услышав это, я воскликнул:

— Вы хотите сказать, что люди стали летать в космос ещё в сороковых годах двадцатого века? Но я об этом ничего не слышал!

— Об этом мало кто слышал, — ответил он и продолжил, — мало кто слышал и о том, что люди появились на Земле не в результате эволюции, а были сконструированы, как живые механизмы, в лаборатории другой планеты, а потом перенесены на Землю для того, чтобы ухаживать за ней. Но технологии промышленности нового времени приносят планете вред, и она страдает, потому что существует, как живой разумный организм, гораздо более сильный, чем люди. И она готовит человечеству ответный удар. И поэтому не стоит думать о том, как спасти Землю, стоит подумать, как спастись от Земли.

Слушая его, я подумал, что пришелец противоречит самому себе.

— А зачем нам спасаться? — спросил я. — Ведь если Земля сбросит нас с себя, то мы погибнем, и нам станет хорошо без тел. К тому же, природа человека такова, что её не изменить. Человек всё равно обречён, погибнет ли он от возмущения Земли или от собственной глупости.

Наступило очень долгое молчание, во всё время которого инопланетянин то появлялся, то исчезал, как изображение на экране телевизора с плохой антенной. Я боялся, что он совсем исчезнет. Но он произнёс как-то очень медленно и весомо:

— Ты прав, без тел хорошо. Но изменить можно всё. Суть природы человека и есть непрерывное изменение. Так уж он создан.

Когда я услышал это, мне вдруг показалось, что за этими словами и скрывается цель его встречи со мной. Но в чём она заключалась? Возможно, ему известно о полученном мной наследстве и о том, как это изменило меня? Но в том то и дело, что я сам не изменился, поменялись условия моего существования. И я, как следователь в плохом кино, продолжал его допрашивать:

— Я после встречи с вами изменюсь? После этой бестелесной лёгкости мне будет тяжело жить? Мы встретимся когда-нибудь ещё? Вы передаёте свои технологии людям?

Он ответил, что я буду себя чувствовать более свободным, что он не знает, встретимся ли мы ещё, что с людьми они делятся своими технологиями, но в меру и когда приходит время.

— То есть вы контактируете с людьми?

— Ты не единственный.

— Мы вам кажемся примитивными?

— Нет, но вы находитесь на другой ступени развития.

— Есть ли что-то у нас, чего нет у вас?

— Что ты имеешь в виду?

— Что-то, чем вы у нас восхищаетесь? Что-то наше, чему вы завидуете?

— Зависть нам не свойственна. Восхищение — тоже. Это эмоции человека.

— Но хоть что-то есть в нас хорошее?

— В вас много хорошего. Хотя это тоже ваше понятие — хорошо и плохо. В вас много потенциала. Но ты же понял сейчас, находясь рядом со мной, что мы одной природы. «В вас и в нас» — это относится к телам и месту их обитания, не более. В главном мы — одинаковы. А ещё нам нравится ваша музыка. Хотя и она тоже — не ваша и не наша — она общая.

Когда он заговорил про музыку, мне так захотелось послушать их не земные, а инопланетные мелодии, и я спросил:

— А у вас есть музыка?

— Да.

— Она похожа на нашу?

— Она другая.

— Можно послушать?

— Можно, чуть позже.

— Почему?

— Для людей музыка не существует вне тела. У вас она воспринимается ушами. Но во Вселенной — всё музыка. Но если тебе так хочется, попробуй услышать её… но душой, — он с любопытством глядел на меня тёмными, без зрачков, чуть вытянутыми в стороны глазами.

Я оглянулся на своё безучастно стоящее тело и подумал, что, может быть, оно что-то слышит сейчас? Потому что я, бестелесный, видел всё, что видел бы и в теле, но слышал только голос пришельца.

— Но я ничего не слышу.

— Потому что не хочешь слышать. Я не должен был предлагать тебе это. Не пытайся слушать музыку Космоса, которую умеем слышать мы, тебе не время ещё. Хватит с тебя на сегодня и так. Но музыку нашего мира ты услышишь, если захочешь, когда вернёшься в тело. Наш разговор подходит к концу, поэтому если есть ещё вопросы, может быть, просьбы, то скажи.

Мне казалось, что я обо всём спросил, хотя, спустя всего несколько часов после моего возвращения домой, вопросов возникло множество. И на те вопросы мне пришлось отвечать всей моей дальнейшей жизнью. Но сейчас я чувствовал, что он чего-то ждёт от меня.

— Когда я вернусь в тело?

— Очень скоро, как только мы расстанемся.

Мне вдруг стало грустно, что он исчезнет вместе со своей Пирамидой, а я останусь один со своей жизнью и своими вопросами, на которые мне никто не ответит.

— Вы в Пирамиде один?

— Нет.

После его короткого «нет» мне почему-то сделалось не по себе, я подумал о том, что моё тело, возможно именно сейчас, подвергается какому-то инопланетному воздействию, после которого оно начнёт болеть или ещё чего хуже…

— Сколько я ещё проживу после встречи с вами? — спросил я, — или вернее, сколько проживёт моё тело?

— Не знаю.

Мне отчего-то переставала нравиться эта встреча с инопланетным разумом, и я довольно агрессивно спросил:

— А кто-нибудь знает?

— Возможно, — прозвучал его равнодушный ответ.

«Конечно, — думал я, — всё только видимость. В то время, когда я вижу своё неподвижно стоящее тело, они, наверное, исследуют его в недрах Пирамиды, а потом сделают так, что я даже не буду помнить об этой встрече? А, может быть, я сплю, и мне всё только снится»?

— Я буду помнить наш разговор и всё, что происходило здесь, после того, как мы расстанемся?

— Да.

— Мне это снится? Это сон?

— Нет, ты не спишь.

«Итак, я не сплю… он что-то сказал о том, что человек не результат эволюции, а создание каких-то неизвестных конструкторов, или конструктора… он имел в виду Бога»? — все эти мысли проносились в моей голове, и я понимал, что, когда я с ним расстанусь, мне никто на них не ответит.