Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 12

• Название: Миры Роджера Желязны. Том 12
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-143-Х

В двенадцатый том собрания сочинений включен один из последних романов Роджера Желязны, написанный им в соавторстве. «Вспышка» — прекрасный образец «твердой» НФ, повествующий о катастрофе, вызванной резким повышением солнечной активности.

Содержание:

Вспышка, роман, перевод с английского В. Козина

---

Все в порядке, успокоил себя Соммерштайн, все давно об этом знают. Воображение тем не менее подсказывало ему, что если этот принцип с успехом применяется на Земле, то почему бы не попробовать сделать то же самое в открытом космосе?

Проблемы с передачей сигналов по земному шару в основном возникали из-за линии прямой видимости, поскольку ограничения накладывались горизонтом и горными цепями. Разве не по этой причине связисты давно устремили взоры в небо?

Однако в открытом космосе таких проблем практически не существовало. Прямая радиосвязь от спутника на одной орбите к другой или сеансы радиосвязи Земли с Луной и другими колониями были скорее нормой, чем исключением.

Все так, если не принимать во внимание ряд небесных уголков, таких, как обратная сторона Луны, или вечно темная половина Марса, или любой из спутников Юпитера и Сатурна в обратной фазе, а также всякий объект, находящийся на дальней стороне солнечной короны. Как было бы здорово отыскать путь отражения сигналов под острыми или тупыми углами вне Солнечной системы! Тогда отпала бы необходимость использовать вращающиеся на эксцентрических орбитах механические ретрансляторы, эти современные аналоги миллионов километров медной проволоки.

Подобный трюк с насыщенными ионами треками метеоров легко удавался в земной атмосфере, но в межпланетном пространстве подобного феномена не существовало. Соммерштайн уже пытался использовать в качестве ретрансляторов астероиды, но в силу того, что преобладающую часть среди них составляли хондриты, чьи внешние слои состояли из кремнистых и углеродных соединений, нужного эффекта достичь не удалось, да и на сами астероиды нельзя было полагаться.

Хотя, возможно, имеется иное техническое решение. Соммерштайн продолжал наблюдать за вспыхивающими на экране искорками, пытаясь представить себе, как это могло бы выглядеть.

Часть 3 За восемь минут до вспышки

Когда ты склоняешься к западу,

В смертную темноту падает сонно земля.

Падает в темень тех,

Кто недвижно покоится ныне в гробницах,

Кто бездыханен, чьи вещи крадут в темноте,

И не сыщут мертвые вора.

Лев из пещеры идет на охоту,

Неслышно жалит змея,

Замер в молчании мир.

Сотворивший живое уходит за горизонт,

Дабы опять обновленным вернуться.

Из «Гимна Солнцу» фараона Эхнатона

Глава 8 Сияние славы

Рев!

   Рев!

      Рев!

         Рев!

Подобно водовороту на одной из величайших рек зеленой планеты, плазма взмывает вверх, застывает на миг и низвергается на поверхность солнечной атмосферы. Запертому на мосту из сжимаемых газов плазмоту приходится приноравливаться к изменениям потока. Ему приходится сражаться с турбулентностью колышущихся слоев, готовых ежесекундно вытолкнуть в густую горячую пустоту короны, сомкнувшейся вокруг газовой трубки. И даже сознавая, что его никто не услышит, плазмот кричит, но его слова тонут в сверхзвуковом реве бури.

Поворот!

   Вихрь!

      Кручение!

         Рев!

Магнитный поток создает колоссальные объемы энергии, пока плазменная трубка продолжает оставаться привязанной к одному месту в фотосфере. Подобно скрученной в невидимые кольца змее, газовая трубка лежит высоко над солнечной поверхностью. Протуберанец накапливает миллиарды вольт потенциала вдоль километровой динамо-машины горячего газа, бессмысленно вращающейся в поверхностном конвекционном слое.

Каждый новый тераватт электрического потенциала треплет естество и иссушает сознание плазмота, интенсивный поток постепенно разрушает последовательность закодированных ионов, да-и-нет, наружу-и-внутрь, которые составляют самую суть плазмотной структуры. По мере увеличения напряженности плазмот движется все медленнее и хаотичнее, сопротивление газам ослабевает. Его существо становится все жарче и тоньше, сливаясь с плазмой, текущей в этом энергетическом мальстриме. Он медленно угасает.

Пим!

   Пиим!

      Пииим!

         Пиииим!

На борту «Гипериона»,

21 марта 2081 г., 18.34 единого времени.

Доктор Ганнибал Фриде застыл от удивления. В замкнутом пространстве слышались лишь звуки из охлаждающей системы, напоминая ему, что корабль живет повседневной жизнью.

На мониторе его взору открывался солнечный диск, в свете альфа-водородных эмиссий походивший на золотую монету, в центре которой зияет черная дыра. Настроив датчики, Фриде увидел, что аномалия похожа на две пулевые пробоины, две сквозные раны, соединенные материей серого, переходящего в черный цвета. Основное солнечное пятно простиралось с запада на восток на двадцать два градуса вдоль диска, чуть ниже экватора.

Фриде закрыл глаза. Даже с сомкнутыми веками перед ним по-прежнему маячил красно-желтый солнечный диск с черной дырой внутри. Не помогала и обычно используемая учеными низкая контрастность при наблюдениях. Пятна были огромными! Такую дыру не трудно засечь даже с помощью обыкновенной подзорной трубы.

Когда наступит закат и солнце начнет тонуть в перегруженной пылью земной атмосфере, людям представится случай взглянуть на звезду незащищенными глазами. Миллионы узрят то, что Фриде наблюдал сейчас. Зияющую рану, размером и ясностью похожую на одно из лунных морей. Две дыры, размеры и глубина которых доступны даже невооруженному глазу. Две впадины, продавленные на солнечной поверхности безжалостной рукой.

Фриде вспомнилось, как несколько недель назад, когда «Гиперион» облетал Южный полюс, он безуспешно вглядывался в пространство, пытаясь отыскать хотя бы малейший след «явления». Тогда он совершенно не был уверен в том, что аномалия существует.

Надо же, какой негаданный сюрприз! Все это время вне поля его прямого зрения созревала пара солнечных пятен, и не маленьких, едва заметных пятнышек начала цикла, но огромных, массивных пятен, которые обычно появляются на пятый-шестой год, в самый разгар. Более того, на взгляд Фриде, эта пара превосходила размерами Великую группу пятен 1947 года, самую большую группу пятен из всех, когда-либо заносимых в анналы.

Фриде снарядил экспедицию, надеясь подтвердить, что столь долгий период незамутненного солнечного сияния подойдет к концу быстрее, чем считает научное сообщество. Чтобы подтвердить свою теорию, Фриде надеялся найти хотя бы несколько пятнышек или район активной магнитной деятельности, но эти пятна превзошли все его ожидания. Было даже немного досадно от того, что он мог бы остаться дома и с легкостью изучать их с Земли.

В голове Фриде проносились эти мысли, пока ученый перестраивал датчики и наблюдал за растущей на экранах парой пятен, поскольку теперь «Гиперион» поднялся над горизонтом аномалии и медленно двигался к экватору. В этот момент произошло второе событие, заставившее доктора вздрогнуть.

Пятна соединялись протуберанцем! Фриде мог видеть его дугу, протянутую вдоль лимба солнечного шара. Протуберанец представлял собой клочковатую полуокружность из бледных газов, выходящую из границы одного пятна и тонущую в другом. Пока Фриде внимательно изучал его экранный образ, из фотосферы вырвался всплеск ярко-красного пламени и желтым сгустком неожиданно рванулся к вздымающейся дуге протуберанца.

Фриде, не привыкшему к такого рода зрелищам, газовый мост показался ужасающе огромным. Находясь в столь непосредственной близости, астрофизик мог даже разглядеть его переплетения, впадины и бугорки на поверхности. Внутри огромной трубы сходились течения и противотечения, выбрасывающие сгустки свободных газов, почти моментально сгоравших в перегретой атмосфере короны.

— Джели! — Фриде нажал кнопку селектора, — подойди, пожалуйста, на секунду!

— Что случилось? — В тоне жены слышались едва различимые нотки недовольства. — У меня все руки в соде.

— Я обнаружил протуберанец!

— М-м… а ты разве не собирался его отыскать? Я имею в виду солнечные пятна и все такое прочее…

— Но он просто огромен!

— Да, тогда, наверное, и пятно должно быть немаленьким.

— Дорогая, ты совершенно не романтична!

— Ты прав, мой дорогой. Я как раз собиралась пойти в гидропонный процессор и проверить его содержимое.

— Так ты не хочешь увидеть протуберанец?!

— Милый, занимайся им сам, а я приготовлю нам поесть.

— Ты много потеряла, — сказал Фриде, но его жена уже отключила интерком.