Зубачева Татьяна - АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2

• Название: АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2
• Автор: Зубачева Татьяна
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Ага, спасибо. Ну, кто чего узнал о наших объектах, имел контакты и так далее. Спиноза, Юра, Гена?

— Есть кое-что, — кивнул Старцев.

— Игорь Александрович и я напоследок. Спиноза, ты начнёшь?

— Хорошо, — Спиноза поправил очки и улыбнулся. — Итак, по моей сфере. Джонни-Счастливчик и Фредди-Ковбой. Личности в этой среде известные. Как пишут в наших характеристиках, пользуются уважением коллектива. Не входят ни в одну группировку, работают только на себя, никому дорогу не заступают.

— А им?

— Таковые исчезают, не успев предпринять что-либо серьёзное.

— Лихо, — покрутил головой Гольцев.

— Далее. Фредди — киллер. Чистильщик. Работает с гарантией. Берёт очень дорого. Очень. Но работа всегда чистая. Последние три года практически заказов не брал. Десять лет назад вышел из Уорринга. Вернее его выкупили для работы. И где-то за четыре-пять лет сумел расплатиться. Уникальный случай. После этого работал только на себя. Молчалив, выдержан, не хмелеет от любого спиртного. Ни от карт, ни от женщин головы не теряет. Счастливчик-Джонни. Игрок. Знает всех и известен всем. Вхож во все круги. Везде свой. От притона до салона.

— Между ними существует разница? — хмыкнул Новиков.

— Браво, Костя, — улыбнулся Спиноза. — Но дальше. Как игрок не знает равных. Выигрывает у кого хочет и как хочет. Проигрывает только тогда, когда это действительно нужно. И ещё. Занимается камнями.

— Ого!

— Вот это да!

— С ума сойти!

Спиноза переждал взрыв эмоций, поправил очки и продолжил:

— Камнями занимаются многие, но по-настоящему в них разбирается только Бредли. И помимо всего прочего, зарабатывает весьма прилично на консультациях. А так… Обаятелен, инициативен, дамский угодник, но постоянных привязанностей нет. Фактически это тандем. Лидируют по очереди.

Спиноза улыбнулся и занялся бутербродом. Золотарёв обвёл всех довольным взглядом. Старцев прикусил изнутри губу, чтобы не выдать себя. Всё сказанное, несомненно, правда, но… додумать он не успел. Потому что заговорил Аристов:

— Как я понимаю, моя очередь. Но сначала ответьте вы мне. Чего вы к ним прицепились?

Общий полувздох-полустон пронёсся по комнате.

— Ну, Юра!

— Опять двадцать пять!

— То Гена нам душу мотал, теперь ты…

— Я врач, — Аристов с наслаждением отхлебнул чаю. — Хирург, мясник и так далее. И ваши тонкости, нюансы и изыски не для моих проспиртованных мозгов. Объясните просто и внятно.

— А чем они тебе так понравились, Юра, — лениво спросил Золотарёв.

Аристов улыбнулся.

— Коля, так и я умею. Мои рассказы после ваших ответов. Ясно?

Бурлаков слушал перепалку с явным удовольствием.

— Юра! — Новиков резко отодвинул свой стакан. — Тебе всё объясняли. И я, и остальные.

— А что ты мне объяснил? Что хочешь спасти несчастного спальника от страшного киллера? Тоже, понимаешь, нашёл Красную Шапочку. Да любой спальник киллеру сто очков по этой части вперёд даст. И вам всем, кстати, тоже.

— Ну, это ты загнул, Юра, — в голосе Гольцева было столько искренней обиды, что все рассмеялись.

— На правду обижается только дурак, — поучающим тоном заметил Аристов.

— Это ты сначала докажи, — потребовал Гольцев.

— Что доказать? Ч то ты дурак, Саша? — невинно поинтересовалась Шурочка.

Аристов жевал бутерброд, демонстрируя полную незаинтересованность.

— Ну, Юра, ну, будь человеком, — сменил тон Гольцев. — Ты их так расписывал. Мягкие, ласковые, привязчивые, нежные. Не парни, а…

— Клубничное мороженое, — подсказал Золотарёв.

— Что ж, Юра? — подхватил Новиков. — Ты в отчётах дезу лепил?

— Зачем? — Аристов прожевал бутерброд и пожал плечами. — Всё правда. Они такие и есть.

— Так чего ж ты…

— А это тоже правда. Кто из вас может убивать голыми руками без следов? Скажем… скажем, в душевой?

— Утопить можно в ванне, — сразу ответил Гольцев. — Но под душем? И без следов?

— А они это умеют. Или человек засыпает и не просыпается. Ни ран, ни травм. И ядов у них тоже никаких нет.

— Юра. Но… мотивы?

— Ах, вам ещё и мотивы?! — лицо Аристова стало серьёзным, даже жёстким. — И мотивы столь же… необъяснимы, как и способы. Киллер убивает за деньги, так? А они, скажем, за храп или за крики во сне.

— За что?!

— Юрка, ну…

— А вот, скажем, такое… Убить человека, с которым … которого только что ласкал, ублажал, не насиловал, нет, был нежен и страстен, подлаживался под его желания, выполнял все капризы. А после, когда… тот заснёт, кладут ему на лицо подушку и держат. Потом подушку подсовывают под голову, придают нужную естественную для сна позу, встают и уходят. Всё.

— Они что, и женщину так могут? — вырвалось у Шурочки.

— Могут, — кивнул Аристов. — Для них это без разницы.

— Но… но кто же они тогда?!

— Люди, — твёрдо ответил Аристов. — Со своими представлениями о гордости, чести. Очень памятливые. Мстительные и благодарные сразу. Очень верные, заботливые…

— Убийцы?! — возмутился Золотарёв.

— От пацифиста слышу, — огрызнулся Аристов. — И ты бы посмотрел, Коля, как они тяжелораненых выхаживают! — Аристов достал сигареты, закурил и продолжал уже внешне спокойно: — Ни один из них сам себе этой судьбы не выбирал. У них была одна задача — выжить. И только сейчас они учатся жить. Они люди.

— Ладно, — примирительно сказал Золотарёв. — К этому мы ещё вернёмся. А вот Трейси и Бредли…

— Что Трейси и Бредли?! — взорвался Аристов. — Что они сделали?! Все их… противозаконные деяния совершены до капитуляции Империи. Какой закон они нарушают сейчас?

— Я согласен, — не выдержал Старцев. — Имение Бредли приобрёл законно, трудовое законодательство блюдёт….

— Играет напропалую, — перебил его Золотарёв.

— Азартные игры не запрещены, — огрызнулся Старцев.

— Как и махинации с камнями? — ехидно спросил Золотарёв.

— В списке выведенного из торгового оборота драгоценности не значатся. Купля и продажа законны.

— Это скупка краденого законна? Генка, ты чего?!

— Это ещё надо доказать. С нами, с военной администрацией у Бредли конфликтов нет, а с местной криминальной пусть он сам разбирается. Она уже функционирует. И у Трейси то же самое.

— А убийство Ротбуса?

— Их алиби доказано. Ротбуса мы сами поставили вне закона. Его убийство подлежит расследованию, но без последствий.

— Гена, это мы уже обсуждали, — остановил его Спиноза. — Как я понимаю, и ты, и Юра за Бредли и Трейси. Так?

— За — это против кого-то, — сразу возразил Старцев. — Да, я общался с ними. И летом, и недавно. Летом с Бредли, а сейчас с обоими. Был в имении. Говорил с работниками. Они могут быть уголовниками по деяниям, но психология у них… качественно иная. Они оба, прежде всего, работники. Им не надо дармового. У уголовника взгляды другие. Весь мотивационный комплекс другой.

Аристов кивнул.

— Согласен. Хорошие мужики.

— Киллер и шулер?

— Коля! — Гольцев резко поставил стакан. — Мы сами, мы ангелы? И всегда строго по закону действуем?

— Инкриминировать им мы можем только их уголовное прошлое, — сказал Спиноза. — И то мало доказуемое. Но…

— Вот именно, но! — Старцев закурил.

Наступило молчание. Нарушил его Бурлаков.

— Никак не думал, что окажусь свидетелем такой дискуссии.

— Игорь Александрович, — сразу оживился Золотарёв. — А вы что скажете?

— Об этих людях ничего. Я работал в архивах. А там… — он улыбнулся. — Я нашёл там упоминания о Джонатане Бредли. Но тот Бредли умер тридцать с лишним лет тому назад, сейчас ему бы было сильно за восемьдесят. И сколько лет, кстати, вашему Бредли?

— Где-то тридцать — тридцать пять, — не слишком уверенно ответил Старцев.

— Да, около этого, — кивнул Спиноза. — Трейси чуть постарше. Да, и не надо так на меня смотреть. Я люблю точность, но сейчас мы говорим об их реальном возрасте, а не о том, что написано в их документах.

— Так что, этот Бредли годится тому только во внуки? — усмехнулся Новиков.

— Может, действительно, внук? — предположил Гольцев.

Бурлаков пожал плечами.

— Да нет, — сразу сказал Золотарёв. — Вряд ли такой тип будет жить под своей подлинной фамилией.

Спиноза молча кивнул.

— Логично, — согласился Бурлаков. — Так вот. Тот Бредли принадлежал к десятку богатейших людей Империи, хотя основа богатства была заложена гораздо раньше. Но стремительно разоряется. И уже в начале войны семья сходит на нет. После смерти Джонатана Бредли из всего его потомства и ближайших родственников остаётся старший сын Леонард с женой и детьми. Леонард с женой погибают в автокатастрофе. Но семья уже разорена, и с девяносто пятого года перестаёт упоминаться.

— Да, похоже, просто взял себе это имя.