Мэри Хоффман - Город Масок

• Название: Город Масок
• Автор: Мэри Хоффман
• Издательство: Книжный Клуб Семейного Досуга
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2003

Параллельный мир Талиа, очень похож на Италию XVI века. В романе мы наблюдаем за Люсьеном, который в нашем мире очень болен. Получив мраморную тетрадь, которую использует как дневник, Люсьен неожиданно попадает в этот опасный новый мир; мир, который приводит в восторг от политических интриг и где жизнь может отнять вспышка мерлинского кинжала. Город Беллеция (Венеция в нашем мире) вызывает удивление, с кинематографической точностью к деталям, с чувственностью шелка и бархата, волнением и опасностью покушений и убийств Мир Талии незабываем и убедительно реален.

 Люсьен Малхолланд - подросток который восстанавливается после химиотерапии, получает красно-фиолетовую мраморную тетрадь от своего отца, чтобы тот мог писать в ней когда болит горло. Когда он засыпает с тетрадью , он просыпается в очаровательной Беллеции в стране Талиа (который напоминает Италию эпохи Возрождения), где правит красивая и властная Герцогиня. Здесь он встречает Арианну Гаспарини и таинственного Родольфо Росси. Родольфо является Страваганте, секретным путешественником , который может перемещаться между миром Люсьена и Родольфо, путем использования талисмана (объект из другого мира). Однако, Беллеция при всей своей красе также опасна, особенно для тех, кто был рядом с Герцогиней...

---

— Ну, не в Беллецию, — возразил Люсьен, — я же говорил тебе, что в моем мире она называется

Венецией, по крайней мере, у англичан.

Его родители были очень воодушевлены своим сюрпризом. Они явно ждали, что ему это очень понравится. Так и случилось. Примерно через неделю они всей семьей отправятся в Венецию. У Люсьена было назначено обследование в конце августа, и они собирались вернуться к этому времени.

— Я поговорила с доктором Кеннеди, — сказала мама, — и он считает, что ты уже достаточно здоров, чтобы ехать, так что мы заказали билеты.

— Замечательно! — воскликнул Люсьен. Он сгорал от нетерпения, ему очень хотелось увидеть волшебный город в его родном мире и узнать, насколько он похож на Беллецию, которую теперь так хорошо знал.

Но он пока ничего не сказал Родольфо. Почему-то Люсьен был уверен, что не сможет вернуться в Беллецию. пока будет вдали от родных мест. И он не был уверен, но, возможно, его отсутствие будет очень кстати — Родольфо считал, что здесь становится слишком опасно, и попросил Люсьена обязательно возвращаться в палаццо, прежде чем стравагировать домой.

— Везет тебе, — сказала Арианна. — Я бы так хотела поехать в другую страну, например в твою Англиа.

— Может, так и будет. — ответил Люсьен. — А может, ты даже посетишь другой мир — может, ты тоже станешь страваганте и посетишь мой. Я не вижу никаких причин для того, чтобы все  страваганти были мужчинами.

Глаза Арианны засияли.

— Ты прав! Похоже, мне уже не стать мандольером, но могу поклясться, что из меня получится  страваганте. Может, я попрошу об этом синьора Родольфо.

Они сидели в кофейне возле театра, в той самой, где пили шоколад в тот день, когда Люсьен впервые попал в Беллецию. Человек за стойкой очень внимательно наблюдал эа ними и, когда они допили свои напитки и вышли, кивнул человеку в углу, доедавшему пирог с абрикосами. Тот закончил есть, взял свой синий плащ и подошел к своему новому другу.

* * *

Ринальдо ди Киммичи переносил пытки проклятых. Он ничего не знал о молодом убийце с самой ночи праздника Маддалены. Может, он сбежал с половиной денег, уже отданной ему? Отношение Герцогини к послу вроде бы не изменилось, так что это могло значить, что покушение просто не состоялось, но она была очень коварным и тонким противником, и он не мог быть ни в чем уверен.

Что особенно мучило его, так это то, что он не знал, что именно произошло той ночью, и не видел никакой возможности узнать об этом. Он решил довериться Энрико.

Шпион был очень польщен. У него ушло столько времени и усилий на то. чтобы завоевать доверие посла, что теперь он был просто переполнен довольством. На самом деле он не испытывал к ди Киммичи ничего, кроме презрения, за столь неуклюжее покушение. Сам Энрико знал, по крайней мере, полдюжины людей, которые бы сделали все как надо. Он даже сделал бы это лично — за соответствующую плату.

И хотя он был напуган мыслью о том, что это его информация позволила организовать покушение, но быстро решился рассказать о том, что только что выяснил.

— Есть еще один способ повлиять на ее светлость, ваше превосходительство, — сказал Энрико.

Ди Киммичи сделал знак, чтобы тот продолжал.

— Вы помните мальчика, молодого ученика синьора Родольфо?

Посол кивнул.

— Продолжай, — сказал ои.

— Ну, похоже, что сенатор очень любит его. А мы знаем, что ее светлость очень любит сенатора.

Хищный взгляд Энрико заставил посла вздрогнуть. По натуре он был очень брезглив, и необходимость общения с этим гнусным человеком вызывала у него отвращение. Но он не мог позволить себе проявлять гордость. Он кивнул.

— Вам не кажется, что Герцогиня будет очень огорчена, если любимчик ее фаворита окажется под угрозой смертного приговора?

— Несомненно, — сказал ди Киммичи, — но как тебе удастся это организовать?

Энрико почесал нос.

— Доверьтесь мне, у меня есть план. Мы знаем, что этот парень не из Падавии. И тем более он не из Беллеции.

— Какое все это имеет значение? — спросил посол, знавший, что мальчишка вообще из такого места, о котором Энрико не имеет ни малейшего представления.

— Вы что, не знаете о Запретном дне? — напомнил ему Энрико. — Он был в Беллеции на следующий после Венчания с Морем день. У меня есть свидетели. Если он не родился в Беллеции, то поплатится за это жизнью.

* * *

Теперь, когда она знала, что ои в безопасности, и возбуждение по поводу покушения прошло, Арианна решила, что очень сердита на Люсьена за то, как он с ней поступил.

— Ты не представляешь, как я за тебя волновалась! — говорила она, пока они возвращались к Родольфо. — А у тебя все это время были приключения. Я уверена, что Герцогиня считает тебя героем, тебе досталось все это серебро. И мерлинский кинжал, —добавила она, с завистью взглянув на рукоятку кинжала убийцы, торчавшую из-за пояса Люсьена. — А мне пришлось возвращаться домой в одиночестве и говорить тете неправду: что ты проводил меня только до двери.

— Я ничего не мог поделать, — раздосадованно сказал Люсьен. — Я. похоже, был немного не в себе, прыгая в канал, и, когда очутился в ее мандоле, у меня не было времени на раздумья. И уж точно я там не веселился, можешь мне поверить.

Они впервые были так близки к тому, чтобы поссориться, и остаток пути проделали в полном молчании.

* * *

Гвидо Парола переехал в дом Эджидио. Герцогиня проследила, чтобы за его отцом присматривала сиделка, и теперь, находясь в безопасности, он почувствовал настоящее облегчение. Было маловероятным наткнуться на ремского посла в Школе Мандольеров или в домах братьев, возвышавшихся над маленьким каналом. Сразу в день переезда он поступил в Школу, Эджидио и Фиорентино стали его спонсорами. Теперь они были ему будто два крестных отца. Правда, был один неприятный момент — сразу после ухода Герцогини, когда Эджидио подробно объяснил ему, что они сделают с ним, если он еще хоть раз попытается причинить ей какой-либо вредно с тех пор они стали настоящими друзьями.

И теперь наступило время его первого урока на воде, перед самым заходом солнца.

— Да ты просто рожден для этого! —сказал ему Фиорентино после часа, проведенного в собственной мандоле, которой на этот раз управлял Гвидо. — Конечно, тебе еще предстоит выучить все красивые штучки, но мне кажется, что мы сделаем из тебя лучшего мандольера.

Эджидио кивнул.

— А сейчас давайте отправимся в твой ресторан, брат.

* * *

Одно из своих зеркал Родольфо постоянно оставлял наведенным на Монтемурато. Он настроился на доктора Детриджа и постоянно присматривал за ним. когда тот передвигался по окруженному стенами городу. Со времени покушения на Сильвию Родольфо очень сильно опасался за ее безопасность и был уверен, что старый страваганте мог бы подать несколько хороших идей по этому поводу. Но Детридж был напуган тем, что, избежав смертного приговора за колдовство в одном мире, он может Подвергнуться той же самой опасности в Талии. Даже теперь, когда отсутствие тени больше не могло выд ать его, он старался вести себя как можно незаметнее.

Перед тем как они с Люсьеном покинули Монтемурато, Родольфо дал Уильяму Детриджу небольшое карманное зеркало. Елизаветинец не хотел принимать подарок, но этот объект вряд ли бы сочли компрометирующим, даже если бы кто-нибудь нашел его среди вещей доктора. хотя, может, и немного необычным. Сейчас Родольфо пытался установить с ним контакт.

Он стоял, не отводя взгляда от зеркала, показывавшего Монтемурато, тихонько бормоча формулы, пока оно не показало лица доктора.

— Мастер Родольфо! — выдохнул старик. — Слава богу! Вы должны помочь мне!

— Что, что случилось? — спросил Родольфо, обеспокоенный испугом, ясно читавшимся на лице Уильяма Детриджа.

— Они готовят костер! — ответил он. — И я опасаюсь, что он предназначен для меня!

Глава 13 СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР

------------------------------------

vaporetto - речной трамвай (итал.)

---------------------------------------------------------------

Путешествие в Венецию приближалось, и у Люсьена оставалось всего несколько дней для того, чтобы привести мысли в порядок и подготовить Родольфо к своему длительному отсутствию. Он был вдохновлен перспективой увидеть реальную Венецию и тем, признался он себе, что сможет отдохнуть от еженощных приключений. В последнее время всякий раз, когда он пытался отоспаться днем, его мучили кошмары о человеке с кинжалом на мандоле Герцогини.

Он не мог поверить тому, что услышал, когда Родольфо сообщил, что несостоявшийся убийца прощен и сейчас учится в Scuola Mandoliera.

— Но как это возможно? Разве он не опасен?

— Больше нет, — ответил Родольфо. — Сильвия приручила его — он готов есть с ее руки.