Виктор Андриянов - Косыгин

• Название: Косыгин
• Автор: Виктор Андриянов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-235-02623-3

Алексея Николаевича Косыгина по праву называют лучшим главой правительства в России XX века. О его жизни и деятельности, о загадках политического долгожительства на советском Олимпе писатель Виктор Андриянов рассказывает, основываясь на неизвестных архивных документах, воспоминаниях родных и близких, соратников и товарищей А. Н. Косыгина.

В книге использованы фотографии из личных архивов Т. Д. Гвишиани-Косыгиной, а также И. П. Казанца, Е. А. Козловского и автора.

---

До конца сентября на всех официальных снимках Косыгин рядом с Брежневым. Они ведут переговоры с зарубежными делегациями, открывают Олимпийские игры — Косыгин 18 июля выступает на приеме в Кремлевском дворце съездов, Брежнев 19-го — в Лужниках.

А немногим ранее, в июне, пленум ЦК КПСС принял решение о созыве XXVI съезда партии. Назначена дата — 23 февраля 1981 года. Утверждены повестка съезда и докладчики: товарищ Л. И. Брежнев, отчет ЦК КПСС и очередные задачи партии в области внутренней и внешней политики; товарищ А. Н. Косыгин, «Основные направления экономического и социального развития СССР на 1981–1985 годы». Об этой пятилетке, одиннадцатой, Косыгин думал с большой тревогой и в те же летние месяцы начал делать первые наброски к своему докладу.

Знал ли он о комбинации, которая плелась за его спиной? Ее особенно и не скрывали. Его первый зам все чаще демонстрировал свою близость к Самому.

Тридцать первого августа из Алма-Аты в Москву вернулся Брежнев. Традиционный для того времени снимок у трапа самолета: Брежнев, Черненко, Суслов, Кириленко, Гришин, Устинов и, конечно же, Тихонов. Даже по газетной фотографии видно, как он обрадован. Чем? Неужели только встречей с дорогим Ильичом?

В начале октября Косыгин вновь заболел. Теперь в официальных публикациях следом за Брежневым называют Н. А. Тихонова — члена Политбюро ЦК КПСС, первого заместителя Председателя Совета Министров СССР.

— Когда Косыгин был в больнице, — вспоминает П. Л. Куранов, в то время заведовавший отделом в Управлении делами Совета Министров СССР, — управляющий делами Совмина М. С. Смиртюков и я докладывали Тихонову некоторые вопросы плана. По одному из них было затруднительно с ходу принять решение, и Смиртюков предложил посоветоваться с Алексеем Николаевичем. Тихонов с явным неудовольствием бросил: «Ну зачем мы будем обращаться к больному человеку?»

Урну заложил Тихонов

Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза, Президиум Верховного Совета СССР и Совет Министров СССР с глубоким прискорбием извещают, что 18 декабря на 77-м году жизни после тяжелой продолжительной болезни скончался видный деятель Коммунистической партии и Советского государства, член ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР, дважды Герой Социалистического Труда Косыгин Алексей Николаевич.

Центральный Комитет КПСС Президиум Верховного Совета СССР Совет Министров СССР (Труд, 21 декабря 1980 г.)

23 декабря 1980 года на Красной площади хоронили Алексея Николаевича Косыгина. Проститься с ним, следом за Брежневым, пришли вожди помельче. Череда венков, урна на артиллерийском лафете… Кремлевская стена считалась самой высшей посмертной наградой. Правда, родных Косыгина, его дочь, внуков, о месте похорон никто не спрашивал. Приняли решение — и точка!

— А если бы спросили?

— Если бы спросили, — отвечает Татьяна Джерменовна, внучка Косыгина, — то мы бы посоветовали похоронить Алексея Николаевича на Новодевичьем, рядом с Клавдией Андреевной, его женой. Деда Леша и бабушка при жизни были неразлучны.

«…Светлая память об Алексее Николаевиче Косыгине, верном сыне Коммунистической партии и советского народа, навсегда сохранится в наших сердцах», — отбарабанил дежурные слова Николай Тихонов, новый председатель правительства. И заложил урну с косыгинским прахом в нишу Кремлевской стены. Отдавая последний долг капитану запаса Косыгину, по Красной площади прошли воинские подразделения. Вскинули руки к папахам генералы и маршалы.

Со стороны все выглядело пристойно. Но только со стороны. Потому что все — и пригорюнившиеся вожди на Мавзолее, которым виделась своя ниша, и те, кто был далеко от Москвы и ее Красной площади, знали: Косыгин умер пять дней назад. 18 декабря «Голос Америки», а за ним Би-би-си и другие голоса, из тех, что тогда любили слушать на Руси, передали: в Москве скончался Алексей Николаевич Косыгин, Председатель Совета Министров СССР с октября 1964-го по октябрь 1980-го. Шестнадцать лет он был вторым человеком в стране. Но советские средства массовой информации молчали: 19 декабря — день рождения генсека, печальная новость может омрачить настроение Брежневу, подпортить всенародный праздник.

Торжества удались. Широкую грудь Леонида Ильича украсил еще один орден — на этот раз Октябрьской Революции, второй по счету. А сколько всего собрал он орденов и медалей, не знали даже партийные летописцы. Только в том, 1980 году дорогого Ильича осчастливили своей высшей наградой братья-эфиопы, коммерсанты порадовали международной премией «Золотой Меркурий», а превзошли всех инженеры человеческих душ. Писатели присудили коллеге Брежневу Ленинскую премию по литературе за книги «Малая Земля», «Возрождение» и «Целина». Сочинили их журналисты с хорошими перьями, рассказали о больших этапах в истории страны, о многих людях, достойных признания за свой подвиг в годы войны, за свой труд, но, но…

«Можно смело сказать, что по популярности, по влиянию на читательские массы, на их сознание книги Леонида Ильича не имеют себе равных», — вещал, вручая литератору престижную награду, председатель Комитета по Ленинским и Государственным премиям СССР в области литературы, искусства и архитектуры писатель Георгий Мокеевич Марков. Леонид Ильич, поблагодарив за высокую награду, скромно заметил: «Данная премия — литературная. Я, как вы знаете, не литератор, а партработник…» А партработнику положено, мол, выступать в печати, он всегда готов. И принял награду за книги, написанные чужими перьями. Случайно или нет, но отчеты об этом эпохальном событии появились в газетах ПЕРВОГО апреля.

Тот веселый день, День смеха остался далеко позади.

День рождения Брежнева — 19-го, но кремлевские поздравления, вопреки старому русскому обычаю, прошли накануне, 18-го. Михаил Андреевич Суслов вновь оказался впереди, как на юбилее Хрущева. Сказал, что этот праздник — общий для всех нас, многих миллионов людей в нашей стране и за рубежом…

Никто из них не позвонил в тот день дочери Косыгина, внуку и внучке. И только 22 декабря, когда шло официальное прощание, «руководители Коммунистической партии и Советского государства выразили родным и близким А. Н. Косыгина глубокие соболезнования».

Для прощания с Алексеем Николаевичем выделили четыре часа. И — просчитались. К Центральному Дому Советской Армии шли и шли десятки тысяч людей. Истекло отведенное время, по очереди, которая от площади Коммуны уходила к Самотеке, пронеслось: закрывают! Но когда зашумели возмущенные голоса, в ЦК решили не злить народ. Печальный ритуал продолжили…

Тихонов поправил урну и отошел с чувством исполненного долга. О чем он думал в эти минуты? Сожалел ли, что за все время болезни Косыгина не заехал к нему в больницу, поскупился на два-три добрых слова на сессии Верховного Совета, когда освобождали Косыгина от должности и утверждали его, Тихонова, не ответил на записку с поздравлениями, не позвонил? «Впрочем, как звонить! — утешил себя Тихонов. — Не по городскому же телефону».

Сразу после отставки у Косыгина в больнице сняли охрану, отобрали служебный ЗИЛ, отрезали правительственную связь.

…В один из декабрьских дней Анатолия Сергеевича Болдырева, министра промышленности строительных материалов РСФСР, на пороге приемной встретила секретарша. Удивленно сказала: только что по городскому телефону — она выделила эти слова — звонил Алексей Николаевич, оставил номер…

«Я вошел в кабинет и сразу же набрал номер, — вспоминает А С. Болдырев. — Трубку взял Алексей Николаевич, поздоровался, сказал, что находится в больнице — забарахлило сердце… Часа через два я уже был у него в больнице на Мичуринском проспекте.

Тогда я еще не знал, что Алексей Николаевич освобожден от работы и всех должностей, и у меня было много недоуменных вопросов: почему у Косыгина сняли «вертушку», почему такое равнодушие проявляют к его болезни члены Политбюро и Президиума Совета Министров, почему перестали присылать ему закрытые материалы, в том числе так называемый белый ТАСС? Все это я хотел выяснить, однако по ходу беседы понял, что спрашивать об этом не следует.

Алексей Николаевич говорил о непростых взаимоотношениях, сложившихся у него в последние годы с руководителями страны, потере у них интереса к реформе, о том, что важные для страны решения принимаются теперь без совета с ним. В палату несколько раз заглядывал врач и, как мне показалось, проявлял некоторое беспокойство.

Это была моя последняя встреча с Алексеем Николаевичем».

Как пишет Анатолий Сергеевич, эта встреча произошла 10 декабря 1980 года. Видимо, он ошибся, потому что к этому времени, безусловно, знал, что Алексей Николаевич освобожден от работы. Министр — не таежный отшельник, читал газеты, слушал радио, смотрел телевизор. И, конечно, знал, что премьером еще в октябре стал Тихонов. Скорее всего в дате — описка или корректорская ошибка, но главное не это. Главное в том, кому звонил в свои последние дни Алексей Николаевич Косыгин по городскому телефону, кто звонил ему. Звонили, понятно, родные — дочь и зять, внуки, приезжали каждый день. Захаживал министр энергетики Непорожний — таких встреч остро не хватало Косыгину. Проезжал по Мичуринскому министр геологии Евгений Козловский, увидел из машины Косыгина, захотел остановиться и не остановился, не подошел, за что корит себя до сих пор. «Спешил на коллегию, думал, зайду в другой раз. А другого раза не представилось… Черт бы с ней, той коллегией, мог поручить заму…»