Зия Самади - Избранное. Том 1

• Название: Избранное. Том 1
• Автор: Зия Самади
• Издательство: Жазушы
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1986

Зия Самади — один из известных советских уйгурских писателей, автор ряда романов и повестей.

Роман «Тайна годов», составивший первый том избранных произведений З. Самади, написан на достоверном жизненном материале. Это широкое историческое полотно народной жизни, самоотверженной борьбы против поработителей.

Автор долгие годы прожил в Синьцзяне и создал яркую картину национально-освободительной борьбы народов Восточного Туркестана против гоминьдановской колонизации.

В романе показано восстание под руководством Ходжанияза, вспыхнувшее в начале 30-х годов нашего века. В этой борьбе народы Синьцзяна — уйгуры, казахи, монголы — отстаивали свое право на существование.

---

— Нет, Заман. Каждому свое место. Ты принесешь больше пользы в Кульдже. Кроме того, власти объявили нас ворами и разбойниками; захватив караван, мы дадим им возможность чернить нас и впредь. Три верблюда с грузом, о котором написал погонщику Моллахун, приданы вашему каравану специально, чтобы ни у кого не вызвала подозрений наша встреча. Продай верблюдов и товар, а деньги расходуй на общее дело.

— Хорошо. — Заман старался запомнить каждое слово Пазыла. Душа его переполнена была радостью и от встречи со старшим другом, которого он искренне любил, и от сообщенных им новостей, и от значимости той частички общего великого дела, которая поручена ему.

— Времени у нас в обрез. Мне нужно добраться до гор сегодня. Давай попрощаемся. — Пазыл обнял и поцеловал юношу.

Когда они догнали караван, он сказал:

— Будь осторожен, Заман. Ты еще молод, не торопись в делах и решениях.

Машина, притормозив на несколько секунд, пока вышел Заман, рванулась вперед.

Глава восьмая

1

Шэн Шицай постепенно завоевывал доверие Цзинь Шужэня, становился незаменимым советчиком в наиболее важных делах. Он проявил себя как деятельный исполнитель указаний чжуси. Шэн Шицай точнее других определил сущность кумульских событий, он же послал тайных лазутчиков в Кумул, Кульджу и Кашгар. Более того — в самом Урумчи он раскрыл группу, сочувствовавшую кумульским повстанцам…

Усилия Шэн Шицая не пропали даром: Цзинь Шужэнь открыл ему дорогу к высоким постам. С сегодняшнего дня Шэн Шицай перестал быть просто советчиком: он вступает в должность цаньмоучжана — начальника штаба всех войск провинции. И в этом новом качестве он должен сделать на военно-административном совете доклад о положении в Синьцзяне. Несколько дней посвятил Шэн Шицай сбору материалов, тщательно проанализировал сообщения своих лазутчиков. Наступил час, когда нужно было во всем блеске предстать перед соперниками по карьере, показать им свою хватку.

— Сегодняшнее военно-административное совещание, — начал Цзинь Шужэнь, — будет посвящено сложной обстановке в Синьцзяне. Перед тем как открыть его, я хочу объявить о назначении Шэн Шицая на пост начальника военного штаба.

Участники совещания замерли от неожиданности. Они, конечно, не могли пойти против решения председателя, но каждый был сам не прочь занять этот пост.

— Что же вы сразу примолкли? — холодно усмехнулся Цзинь Шужэнь. — Что скажет Ван-цаньмоучжан?

Ван, которого только что внезапно отстранили от занимаемой должности, понимал, что дальнейшая его судьба будет зависеть от покровительства Шэн Шицая. Поэтому, стремительно вскочив, он заявил:

— Господин Шэн Шицай вполне достоин этого поста.

Всем остальным ничего не оставалось, как поздравить с назначением нового начальника штаба.

Шэн Шицай встал с места:

— Хотя мои способности весьма ограниченны, я обещаю оправдать доверие его превосходительства, возложившего на меня новые обязанности! — Он вытянулся в струнку и по-военному отдал честь.

— Благодарю, Шэн-цаньмоучжан! — Цзинь Шужэнь подчеркнуто произнес новое звание. — А теперь давайте послушаем доклад. Пожалуйста!

Шэн Шицай раскрыл папку:

— Господа! Ясно одно: куда ни ступишь, земля горит!

При этих словах Цзинь Шужэнь в знак одобрения наклонил голову, и Шэн Шицай уверенно продолжал:

— Разбойник Ходжанияз готовится овладеть Кумулом — так они называют город Хами. Мы располагаем сведениями, что мятежник ищет объединения с Ма Чжунином. Если головорезы Ма вступят в Синьцзян, наше положение станет очень тяжелым… Не лучше обстоит дело в других округах провинции. В Хотане — Шамансур, в Кашгаре — Сабит Дамолла, в Аксу — Томур, и все они подстрекают народ к бунту. Наиболее опасен Сабит Дамолла, обучавшийся в Египте, он имеет большое влияние среди мусульман. Кульджа тоже очень тревожное место, этот город превратился в гнездо инакомыслящих.

— Мне кажется, — сморщился Цзинь Шужэнь, — вы чересчур преувеличиваете опасность Кульджи.

— Возможно, я сгущаю краски, но по отношению к Кульдже нельзя терять бдительность ни на минуту. Там обосновалось немало интеллигенции, получившей образование за рубежом — в Турции, в арабских странах, Англии, Германии, России…

— Подождите! — Цзинь начал раскуривать трубку. — Вы всерьез считаете этих людей опасными?

— А как же? Они находятся под влиянием заграницы и не желают мириться с бедственным положением своего народа. А просоветские элементы? Вот где главная опасность! Подрывную организацию «Дярняк» разгромили еще в 1924 году, но кто поручится, что корни ее вырваны до основания? В Кульджу из-за рубежа выписываются журналы: «Туркестан» из Турции, «Путь наций» из Германии, «Новый японец» из Японии. Они превратились в каждодневное чтиво интеллигенции. Допустим, это не столь опасно, однако нельзя не учитывать влияния красной литературы, господа!

Цзинь скривился:

— И какими путями попадает в Синьцзян этот яд.

— Литературу привозят обучающиеся за границей, путешественники, торговцы…

— Пресечь! Пресечь! — крикнул Цзинь, ударив пухлым кулаком по столу.

Чиновники многозначительно переглянулись. Они давно посмеивались над недалекостью председателя, усердно занимавшегося лишь собственным обогащением.

— Да, положение серьезное, и трудности очевидны. А есть ли у докладчика какие-нибудь конкретные предложения? — прозвучал ехидный вопрос. Его задал генерал Цзинь Чжун, пользовавшийся влиянием среди офицеров гарнизона Урумчи.

— Разумеется, есть! — коротко ответил Шэн Шицай.

— Говорите! — приказал председатель.

— Нужно увеличить численность войск, заново переформировать воинские части; нужно, используя белогвардейских офицеров, бежавших из России, создать эмигрантский полк; нужно преградить Ма Чжунину путь в Синьцзян и не допустить его объединения с Ходжаниязом. В местах возникновения волнений объявлять военное положение и проводить суровые карательные меры; использовать для предотвращения волнений и борьбы с ними местную знать и духовенство…

— Это очень серьезные, ответственные мероприятия, и приступать к ним, не согласовав с центром, нельзя, — прервал докладчика Тао Минью, считавший себя представителем центрального правительства и проводником его политики.

Шэн Шицай решил дать ему отпор:

— Всем известно, что в непосредственном управлении Синьцзяном нашей главной опорой является господин чжуси. Он осуществляет волю центра, который сейчас поглощен своими заботами и военной помощи нам не окажет. Мы должны опираться на собственные силы и руководство уважаемого Цзинь Шужэня.

— Я согласен с докладчиком, — поспешно заявил председатель, предотвратив тем самым возражения участников совещания.

— Не считаться с мнением господина чжуси, безусловно, нельзя. Но, увеличив численность войск, усилив политический нажим, не вызовем ли мы еще большую ненависть народа? — Цзинь Чжун все же осмелился выступить в поддержку Тао Минью. — А вооружив русских эмигрантов, не создадим ли больших осложнений для самих себя?

— А что предлагаете вы?

— Думаю, что полезнее проводить более умеренную политику…

— В данной ситуации это невозможно! — оборвал его Шэн Шицай. — Сначала необходимо подавить восстание, а потом уж думать об умеренной политике.

— Шэн-цаньмоучжан прав, — заключил чжуси.

Все предложения Шэн Шицая были приняты, несмотря на противодействие оппозиционной группы, затаившей в душе ненависть к новому начальнику штаба…

2

Шэн Шицай с удовольствием рассматривал себя в зеркале: на его стройной фигуре превосходно сидела новенькая военная форма с петлицами генерал-лейтенанта. Да, он добился того, о чем мечтал, но желания его уже не ограничивались достигнутым. «Я должен быть командующим войсками», — подумал он и улыбнулся своему отражению в зеркале при мысли, что это вполне достижимо. Наконец он отошел от зеркала и нажал на кнопку. Из-за боковой двери неслышно появился адъютант:

— Слушаю, господин цаньмоучжан!

— Конь готов?

— Готов, господин цаньмоучжан!

— Подай перчатки!

— Пожалуйста, господин цаньмоучжан! — Адъютант протянул белые перчатки.

Шэн Шицай натянул их на ходу. Во дворе коноводы держали двух лошадей под английскими седлами. Шэн Шицай легко вскочил в седло и дал шпоры. Конь рванулся.

У северных ворот городской цитадели, перед штабом расквартированной здесь дивизии, Шэн Шицая встретили офицеры. Дежурный по штабу отдал рапорт. Шэн Шицай приказал:

— Ведите!

— Слушаюсь, господин цаньмоучжан! — ответил командир дивизии и зашагал впереди Шэн Шицая к площади, где была выстроена его Дивизия.