Фуюми Оно - Тень Луны, Море Теней

• Название: Тень Луны, Море Теней
• Автор: Фуюми Оно
• Жанр: Фэнтези

Двенадцать Королевств — параллельный мир, существующий на грани нашей реальности. В этом мире, причудливой смеси китайской мифологии, идей Конфуция и Лао-цзы, дети рождаются из плодов священных деревьев, в ночной тьме рыщут демоны-йома, а власть правителя незыблема, ибо освящена небесами, причём в прямом смысле этого выражения — тот, на кого падёт выбор священного зверя кирина, обретает божественную власть и вечную жизнь. Боги, монстры, сэннин, зверолюди, зверодемоны — здесь привычная обыденность, а Воля Небес (равно как и Небесная Кара), очевидны и неотвратимы.

В этом странном мире время от времени появляются пришельцы, не знающие языка и законов — кайкъяку (пришедшие из моря) и санкъяку (пришедшие с гор). Кайкъяку называют свою родину Японией, а санкъяку — Китаем. Одним из этих пришельцев поневоле пришлось стать Ёко Накаджиме, обычной японской старшекласснице, одной из основных персонажей этой истории.

---

Я не имею ни малейшего понятия, что делать дальше.

С одной стороны, ей казалось, что она слишком высоко ставит своё жалкое существование, а с другой — ей никак не хотелось вот так вот запросто расстаться с жизнью. Не в силах принять какое-либо решение, Ёко никак не могла покинуть Горъйо.

Она по прежнему бродила по округе, время от времени возвращаясь к воротам города; вновь и вновь подходила к путникам, и, задавая им одни и те же вопросы, продолжала получать одни и те же ответы. В конце концов, она потеряла всякую надежду.

— Ну и ну, здравствуй.

Прозвучало приветствие позади неё. Ёко тут же было кинулась сбежать, но, обернувшись назад, увидела глядящих на неё из окружающей толпы, женщину с девочкой.

— Мы ведь встречались возле Бакуро?

Ёко мгновенно замерла на месте от неожиданности. Это были те самые мать с дочерью, которых она повстречала тогда на горной тропе. Они торговали сахарным сиропом и сейчас весь их товар, в виде большой поклажи, висел у них за плечами, как и обычно во время их странствий.

— Как замечательно. С тобой всё в порядке. — Мать несколько озадаченно улыбнулась. Её дочка разглядывала Ёко с ещё большим недоумением.

— Твои раны уже зажили, я полагаю?

После некоторого замешательства Ёко кивнула, и затем низко склонила голову.

— Большое спасибо за то, что помогли мне тогда.

Тогда, когда она ушла в горы, отвергнув протянутую ей руку помощи. Хоть она и поблагодарила их на словах, но это шло не от чистого сердца.

— Как хорошо увидеть тебя снова. Мы волновались за тебя. — На этот раз женщина улыбнулась не столь вымученной улыбкой. — Видишь, Гъйокуйо, с ней всё в порядке.

Она посмотрела на девочку, которая продолжала рассматривать Ёко явно сбитая с толку. Дочка прижалась ближе к матери. Ёко попыталась улыбнуться и вдруг поняла, что уже давным-давно этого не делала. Все её лицевые мышцы были настолько напряжены и непослушны, что улыбки практически не получилось.

Гъйокуйо, капризно поморщившись, попыталась спрятаться за матерью. Ёко склонилась к ней и выдавила наконец из себя улыбку. Если бы они не дали ей тогда воду и сладкий сироп, вряд ли бы она сумела продержаться в ту ночь.

— Я всегда буду благодарна за ту воду и сладость, что ты мне дала.

Девочка переводила взгляд с мамы на Ёко и наоборот. Засмеявшись, она вдруг насупилась, сразу же смутившись. Но, мгновеньем позже, вновь захихикала. Её личико было таким милым и невинным, что у Ёко подступили слёзы к глазам.

— Я и в самом деле очень благодарна. Извини, что у меня не было возможности отблагодарить тебя, как следует.

Улыбка озарила личико Гъйокуйо.

— Тебе было больно? — спросила она.

— Больно?

— Ты была такой злой потому, что тебе было больно?

— Ах, да. Прости.

— Больше не болит?

— Нет, всё уже зажило. — Она показала ей заживший шрам на руке, подивившись, заметят ли они, что рана зажила намного быстрее обычного.

Гъйокуйо посмотрела на мать.

— Она говорит, что всё уже зажило, — сказала она.

Глаза женщины явно посветлели.

— Замечательно. Когда мы добрались до Бакуро, то хотели вернуться и найти тебя. Но к тому времени ворота уже закрывались и никто из стражников не осмелился выйти из города с наступлением темноты. Ты кого-то ищешь?

Ёко кивнула.

— Мы тоже идём в Горъйо. Хочешь присоединиться?

Ёко лишь покачала головой, нет.

— Ну что же, — произнесла женщина, беря дочь за руку. — Гъйокуйо, пойдем в трактир. — Затем она вновь посмотрела на Ёко.

— Кого же ты ищешь? Ханджю, верно?

Ёко уставилась на неё в ответ.

— Он, наверное, в одном из правительственных зданий, или же позади городских стен. Как его имя?

— Его зовут Ракушун.

Женщина приладила заново большую поклажу на спине и сказала, словно мимоходом:

— Подожди здесь, мы сходим, проверим.

Ёко низко поклонилась.

— Спасибо.

Солнце уже клонилось к закату, когда женщина вернулась, на этот раз одна. Сообщив, что не нашла никого по имени Ракушун среди живых или мёртвых, она поспешила обратно в город, даже видом не показав, насколько понимает, кто такая Ёко и в какой затруднительной ситуации она находится.

Глава 46

Ёко оставила дальнейшие попытки разузнать ещё что либо. Может, Ракушун покинул город без её ведома, а, может, женщина просто недоглядела и не заметила его. Удостовериться в этом она всё равно не могла.

Остановившись на дороге за городом, Ёко повернулась к Горъйо и поклонилась. Она лишь понимала, что это было своего рода карой свыше и что наконец-то, именно в этом месте, она подошла к черте, которую не смогла переступить.

По ночам она продолжала путь, днём она отсыпалась. Возобновился её прежний образ жизни. Путешествуя таким образом, всё, что Ёко успела узнать об этой стране, была лишь ночь.

Поскольку кошелёк остался у Ракушуна, денег у неё не было. Она проводила ночи, сражаясь с йома, а дни — спя голодной в окружающих зарослях. Дни пролетали один за другим, но у неё не было времени жалеть себя. На этот раз у неё была цель, она знала, куда идти. Она шла в Аган, откуда затем собиралась отплыть в Царство Эн. Всё на чём она могла сейчас позволить себе сосредоточиться, это как раздобыть деньги на корабль.

После того, как тот старик кайкъяку обобрал её в Таккъюу, по расчётам Ёко, она странствовала больше месяца. Без еды и питья, полагаясь лишь на чудесные силы камня, это был её предел. Зная это, на этот раз она была куда более уверена, чем в предыдущее путешествие.

Голубая обезьяна больше не появлялась, а после того, как к ней вернулись ножны, видения тоже притихли. Продолжали звучать падающие капли воды, и свет пробивался сквозь узкую щель между ножнами и лезвием возле рукояти, но она не осмеливалась вытащить меч и взглянуть на уготованное ей видениями. Она лишь продолжала идти всё время вперёд, продолжая путь без передышки.

Как отвратительно! Неужели ты и в самом деле так ценишь свою жизнь?

Пока она шла, в её сердце отдавались эхом обезьяньи слова. Поскольку на самом деле он являлся всего лишь голосом её собственной совести, она могла, и, не видя, прекрасно слышать его.

— Да, ценю.

Она так ценна, что можно ради неё бросить своего доброго спасителя волкам в пасть?

— Ну, может она и немногого стоит, но это всё, что у меня есть. Такие дела.

Тебе нужно было сдаться властям. Тогда бы ты хоть заплатила за всё сполна, разве нет?

— Может я так и сделаю, как только доберусь до Эн.

Казалось, она даже могла слышать издевательский обезьяний смешок. Иными словами, всё, что имеет сейчас значение, это лишь твоя жизнь?

— Угадал. Пока меня будут преследовать, я буду делать всё, чтобы выжить. Когда же мне не придётся больше заботиться об этом, когда я смогу вернуться к настоящей жизни, на своих условиях, тогда я подумаю о том, как жить дальше. Тогда у меня будет время всё обдумать и заплатить по счетам.

Сейчас, важнее всего было выжить.

Убивая йома и приставляя людям меч к горлу.

— На данный момент, у меня нет выхода. Всё о чём мне нужно думать сейчас, это как добраться до Эн как можно быстрее, без задержек. Как только я смогу попасть в Эн, то, по крайней мере, смогу встретиться с врагами и решить свои проблемы не используя меч.

Так ты думаешь, что как только попадёшь в Эн, все твои проблемы улетучатся сами собой?

— Вряд ли, но я должна найти Кейки, я должна найти дорогу домой. Ну а там у меня уже будет, о чём подумать на досуге.

Ты и в самом деле всё ещё думаешь, что Кейки твой друг?

— Это я решу, когда мы встретимся. Не собираюсь раздумывать об этом сейчас.

Даже если ты сумеешь найти Кейки, то всё равно не сможешь вернуться домой.

— Пока я не буду знать этого наверняка, я не отступлюсь.

Ты так хочешь вернуться домой? Да ведь тебя там никто не ждёт.

— А мне плевать. Я иду домой.

Там, в другом мире Ёко вела жизнь согласно тому, что видела на лицах окружающих, в стремлении нравиться всем и не вызывать неудовольствия ни у кого. Конфронтация ужасала её, а сама мысль о возможном порицании пугала её до смерти. Но после всего, что ей довелось пережить, она сомневалась, что есть вещи страшнее.

А может, дело было вовсе не в трусости. Может быть, ей было просто лень. Ведь было намного легче делать так, как велят другие, чем думать самой, а соглашаться и избегать споров — намного легче, чем отстаивать свою точку зрения. Быть хорошей девочкой, как этого хотелось окружающим, было легче, чем иметь собственное мнение и воспринимать вещи такими, какими они есть. Она жила как последняя лентяйка и трусиха и именно поэтому она хотела вернуться назад. Если только она сможет вернуться домой, она будет жить совсем по-другому. По крайней мере, она хотела хотя бы попытаться это сделать.