Эдуард Кондратов - Без права на покой [Рассказы о милиции]

• Название: Без права на покой [Рассказы о милиции]
• Автор: Эдуард Кондратов
• Издательство: Куйбышевское книжное издательство
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1983

Очерки, документальные рассказы и повести, помещенные в этой книге, посвящены теме охраны государственной собственности, борьбы с бесхозяйственностью, расточительством, рвачеством. На примерах, взятых из жизни Куйбышевской области, авторы показывают целеустремленную и напряженную работу, которая ведется в этом направлении…

---

Поэтому и разговор у нас будет один — я приму только то, что вы сумеете до-ка-зать. И ни миллиграмма больше. В колонии жизнь не мед, я знаю, но все-таки понимаете, Иван Николаевич... — он на секунду прикрыл глаза, — все-таки жизнь...

Он открыл глаза и снова усмехнулся.

—  А я как-то привык жить, гражданин подполковник, и очень не хотелось бы расставаться с этой привычкой.

—   Во как, гуси-лебеди, — заметил подполковник, когда Чубарова увели из кабинета. — Вместо показа­ний — шекспировский монолог. И будет стоять на своем. Короче, не он нам, а мы ему должны рассказывать его вторую, главную жизнь. И обязательно с иллюстрациями, то бишь с доказательствами.

—   Не понимаю, на что рассчитывает, — сердито сказал Саша. — Яснее ясного: прохвост — пробы ставить негде, жулик, валютчик, спекулянт.

—   На нас рассчитывает, лебедь, прежде всего, на нас. На нашу недоработку, небрежность, головотяпство, если хочешь... До чего-то не докопаемся, чего-то не усмотрим, не поймем. Глядишь, и счет окажется не больно велик. Ну, и еще кое на что рассчитывает, сами скоро убедитесь. Ладно, хватит с нас психоанализа. Давайте-ка займемся презренной прозой. У вас, стало быть, список пассажиров завелся? Позвольте взглянуть.

Геннадий Фомин вытащил из папки список, положил на стол.

—   Ничего подозрительного, Иван Николаевич. Толь­ко... ерунда все это. Что такое фамилия на билете? Какую хочешь, такую назвал. Проверить бы надо.

Подполковник бросил на него быстрый взгляд.

—   Ты думаешь, надо? А вот Саша считает...

Антонов обидчиво вскинул голову:

—   Что Саша? Ничего я не считаю. Надо — значит, проверим. Ну, совершили глупость, что ж теперь делать- то?

—   Исправлять, больше ничего, — равнодушно сказал подполковник, не отрываясь от списка. — Вот этих, пожалуй, можно исключить. — Он быстро поставил не­сколько галочек в списке. — Я их знаю. Стало быть, остается примерно половина. Тут уж ничего не подела­ешь...

—   Как проверять, Иван Николаевич? Всерьез или как? — спросил Фомин.

—    А-а, — протянул подполковник. — Зачем же всерь­ез? В чем, собственно, мы их подозреваем? Нам нужно одно: все ли пассажиры летели под своими фамилиями. Ну, и хотя бы чисто формальные данные.

—    Понятно, — проговорил Саша и тут же показал подполковнику еще фамилию в списке. — Вот этого еще можно исключить, Гнедых А. С.

—   Почему?

—    Мы с Фоминым его знаем. Он режиссер, в НИИ работает, в киноотделе. Какие-то производственные филь­мы снимает. Собственно, и всю его группу можно исключить. Вот эти четверо на съемку летели.

—    Откуда же у вас знакомства в киносферах? — насмешливо спросил подполковник.

—   Так, встречались в Доме актера...

—    Во-он вы куда вхожи! — с искусственным трепетом протянул подполковник и поставил в списке еще несколько галочек. — Сражен! Сражен!

В дверь постучали, и на пороге вырос дежурный.

—    Товарищ подполковник! К вам кинорежиссер Гнедых.

Подполковник вопросительно посмотрел на ребят.

—   Ваш?

Антонов коротко кивнул.

Подполковник повернулся к дежурному:

—    Давай заказывай пропуск. Повращаемся и мы в киносферах.

Оля

—  Скажите, в каких отношениях вы находились с этой девушкой?

—      В товарищеских. Но, я думаю, это к делу не относится.

Из допроса Геннадия Фомина в судебном разбира­тельстве

Геннадий и Александр вышли из управления. Длинные тени исполосатили всю улицу. Солнце с того берега реки, словно привстав на цыпочки и ухватившись лучами за верхушки деревьев, чуть выглядывало из-за них, как из-за забора.

Друзья двинулись через площадь со сквером посереди­не, где вокруг памятника все еще «кипела» ребятня, а на скамеечках восседали отдыхающие старики: кто с газетой, кто с шахматами, кто с вязаньем, а кто просто наблюдал за прохожими. Друзьям не нравились эти пристальные изучающие взгляды, и они, не сговариваясь, прибавили шагу. Кафе находилось неподалеку — в самом устье вливающейся в площадь улицы.

Собственно, кафе не было таковым в полном смысле этого слова. Самый обыкновенный «стояк», которых немало развелось в последнее время во всех наших городах. В них почти все можно определить словом «мини». Мини-удобства, мини-выбор, но зато и мини- затраты времени. Благодаря именно последнему «мини» такие «стояки» пользуются успехом, главным образом, у молодежи.

Взяв подносы, ребята с очередью поплыли мимо витрины, уставленной небогатой снедью. И если Геннадий сумел выловить оттуда лишь бледно-розовый винегрет, пару пирожков да чашку кофе, то поднос следовавшего за товарищем Саши Антонова оказался заполненным до последнего квадратного сантиметра. Больше того, таре­лочку с куском студня Саше пришлось нести в другой руке. Кассирша так долго считала Сашины приобретения, что Геннадий почти покончил с ужином, когда Саша, балансируя подносом, подошел к столику.

—   У вас свободно? — Он бесцеремонно составил на соседний столик пустые тарелки и стал расставлять свою разнообразную снедь. Геннадий, хмуро поглядев на это обилие, покачал головой:

—   Опускаешься.

—   Геныч, мы с тобой в разных весовых категориях. А ничего студень! — Саша отправил в рот солидный кусок.

—   Между прочим, на востоке говорят: завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу. Саша мгновенно отпарировал:

—  Хочешь, могу считать это обедом. Придется поужи­нать позже, только и всего. Хочешь ватрушку?

—   Нет уж, опускайся один. — Фомин, улыбнувшись, отрицательно покачал головой. — Я тебе не попутчик.

На лице Саши вдруг явственно проступил ужас:

—   Караул! Опускаюсь! Тону! — Он чуть не целиком отправил в рот трубочку с кремом. — Спаси, друг!

Фомин не выдержал и фыркнул. Он знал Сашину давнюю привычку много есть, доставлявшую столько хлопот тренерам общества «Динамо». Был случай, когда в самый канун спартакиады выяснилось, что Антонов почти на пять килограммов вышел за пределы своей весовой категории, и этот излишек два тренера, сменяя друг друга, выгоняли из него вениками в парной. Да, собственно, и в финал первенства Европы Саша не попал по той же причине. Перед встречей с болгарином Жечевым пришлось париться до изнеможения. А у Жечева Саша обязан был выиграть: все предыдущие схватки между ними закончились в пользу Антонова. Ну, а теперь, вдали от тренеров, удержать Сашу будет просто немыслимо. Все- таки, когда Антонов принялся за вторую чашку кофе, Геннадий заметил:

—  А немцы говорят: первая чашка кофе — лекарство, вторая — яд.

—   Геныч! Ты глубоко, хотя и несколько узко образо­ван, — тотчас отозвался Саша. Он задумчиво оглядел пустые тарелки и сказал с сомнением в голосе: — Повторить, что ли?

—   Не дури! — уже всерьез забеспокоился Геннадий. Он быстро допил кофе. — Пошли, пошли отсюда...

—   Мальчики, вы куда? — Высокая, подчеркнуто мед­лительная девушка подплыла к их столику с чашкой кофе и бутербродами. — А я надеялась, что вы составите мне компанию. Я же вас сто лет не видела.

Она уверенным движением составила на соседний столик пустую посуду и вдруг, лукаво поглядев на друзей, указала на тарелки:

—   Однако...

—   В среднем на двоих это немного, — скромно сказал Саша.

Девушка улыбнулась. Она спокойно начала есть бутерброд, нимало не сомневаясь, что Саша и Геннадий останутся здесь. Она привыкла, что все всегда дорожат ее обществом, и держалась соответственно этой привычке. Действительно, ребята остались. Саша повернулся к Ген­надию:

—   Ну что, Геныч, теперь-то уж явно надо что-нибудь взять... Я принесу.

Неожиданно девушка сказала:

—   Слушайте, мальчики, про вас говорят ужасные вещи: будто вы поймали подпольного миллионера... или даже миллиардера с полным чемоданом золота. Есть тут какая-нибудь правда?

—   Это кто же говорит? — насторожился Фомин.

—   Господи! — воскликнула девушка. Да все без исключения. В троллейбусах, трамваях, на крытом рынке. А больше всех, наверное, у нас в театре. Увидишь двоих разговаривающих, смело подходи и включайся. Золото, мол, золотом, а какие там были камни!