Максим Далин - Соавтор

• Название: Соавтор
• Автор: Максим Далин
• Жанр: Фэнтези

Скажем так: писатель ищет соавтора для важных вещей. Находит — и случается вдохновение и очень дальние странствия))

Стилистический эксперимент на тему фэнтези.

Текст под редакцией М. Ровной.

---

Человеческую жизнь мне не купишь. И эта покупка не принесла бы никакой радости никому, кроме меня.

Зал полон. В зале, кроме кукол — люди двух типов: идиоты, помешанные на куклах, и извращенцы. Идиоты, большей частью — женщины; извращенец попадается обоего пола. Ведут себя чуть-чуть по-разному: у идиотов при виде новой куклы или куклы в новых тряпках глаза загораются, у извращенцев — сально блестят.

Живые женщины в дорогих туалетах «от кутюр» окружают меня блистающею гирляндою. Ахи, охи — и разговоры с моей владелицей о цене тех девайсов, которые она докупала отдельно. Цвет моих глаз — где она достала такие? В новом каталоге таких не было! Пряжку для ремня, вероятно, делали на заказ?

Я оглядываюсь в поисках моих собственных знакомых. Милый пупсик, белокурое чудо с очами котенка, невинное, как викторианский младенчик — тридцатилетний гей-проститутка, которого пырнули ножом в вокзальном сортире, циник и позер, злой насмешник, лжец, знающий жизнь вдоль и поперек, ненавидящий женщин, издевающийся над мужчинами — в пределах видимости не обнаружен. Его владелица не пришла. Жаль. От его грязных шуточек меня отпускает. Ему все равно, кто его купил на этот раз — он лжет любому владельцу лихо и сладко, развлекаясь контрастом между собственными мыслями и сказанным вслух. Молодчина.

Хрустальная девочка, сливочно-прозрачная, сладкая, как карамелька, с еле намеченными кукольными грудками — моя милая подруга, толстуха-повариха из дешевого кафе, сгоревшая от рака, веселая и спокойная, железобетонно уверенная, что хуже уже не будет — тоже отсутствует. Еще жальче. Она правильно относится к своему владельцу — как к мужу, со снисходительным презрением умной женщины к озабоченному кобелю, которому лишь бы пива и в койку. Однако почти благоденствует.

Кажется, девочкам несколько легче. Некоторые из них изначально терпимо относятся к несвободе, как к замужеству к ней относятся — и лгут гораздо искуснее нас. Молодцы. Но для меня это — непостижимая наука.

Я не вижу своих товарищей. Они — последние собеседники, которые приятны мне… Впрочем, о каком товариществе речь не среди рабов даже — среди вещей? Обменяли? Продали? Оставили дома? Вытащили аккумулятор и сунули в саркофаг — неподвижную машину с вечно бодрствующим живым разумом? В наказание…

Я замечал: если продают или меняют андроида с душой — потом часто заводят куклу без души. Правда, ненадолго: абсолютная власть над человеком — абсолютный наркотик, даже если поначалу случаются накладки и не добраться до кайфа.

Мало-помалу люди отвлекаются от нас на выпивку, треп и рассматривание новых каталогов с аксессуарами. Тогда мы можем перекинуться парой фраз — куклы, оставленные стоять в зимнем саду напротив окна, живописной группой, как манекены в модном бутике.

Рядом со мной — юноша интересного дизайна. Его лицо где-то даже тронуто тенью мужественности, каштановые кудри взлохмачены, торс и плечи — чуть мощнее, чем обычно. Одет в джинсовый костюм: владелица не жестока, не дура — или со странными фантазиями?

— Ты, красавчик, смутьян, говорят? — спрашивает джинсовый неожиданно.

— Ты обсуждаешь с людьми андроидов? — я удивлен.

— Моя хотела прикупить и тебя, — сообщает он безмятежно. — Только твоя слишком заламывает. Моя наводила справки. Говорят, ты злой.

— Не понимаю, какой в этом смысл? — мелодично спрашивает девочка-бабочка с нежными крылышками ресниц. Платье на ней — из лепестков чайной розы. — Как глупо и как неблагодарно! Наша жизнь гораздо лучше человеческой, гораздо. Знаете, сколько стоил моему этот костюм? Господи, я столько и в год не зарабатывала…

— Одна беда — пива не выпить, — кивает джинсовый. — А так — все путем. Свободного времени — уйма. Моя целыми днями где-то крутится, а я рублюсь в «Солнечную Битву» по сети. Парни из моей тусовки даже не знают, что я умер, приколись!

— Пахать на дядю не надо, — соглашается отрок с льняными локонами по пояс, в серебряном и голубом. — Общаться с этими козлами, гроши считать… Еще жена, стерва, пилит-пилит — мусор ей вынеси, кран почини, унитаз течет, обои отстали…

— Ты был женат?! — я поражен до глубины души.

— Да, — отзывается тот. — Ну и что? Подумаешь, сокровище… Хозяйке, по крайней мере, кроме всяких тисканий, ничего не надо, а жене всё — ну всё! — было не так! Достала, блин, зараза…

— А тебе не давит быть безделушкой? — спрашиваю я, пытаясь уместить услышанное в голове. — Вот так выглядеть, развлекать эту тусовку фетишисток и дрочеров… то, что ты вещь — тебе не давит?

— Я — красивая вещь, надо признать, — говорит серебряный. — И дорогущая. Вокруг меня все вертятся, моя кучу денег потратила на девайсы, мурлычет, ласкается — чем плохо? Ничего не болит, опять же… конечно, этот… геймер, мать его — он прав насчет выпивки, но ведь, по большому счету, и не тянет. И курить бросил…

Джинсовый кивает. Девочка-бабочка рассказывает о том, как ее владелец брал ее с собой на модный курорт и какой фурор произвели ее костюм, ее сапфировое колье и ее глаза среди лохов, не знакомых с модой на андроидов. Темноволосая девица-вамп, белая, как мел, в черной коже и бриллиантах, с декоративными бинтами на запястьях, с красной полоской, нарисованной от наружного угла красного глаза по всей щеке, наблюдает за нами, скрестив руки на плоской груди. Молчит — кажется мне умной именно потому, что молчит, хотя, может быть, у нее просто нет души.

— А что думаешь ты? — окликаю я забинтованную девицу.

— Ничего, — говорит она хрипловатым контральто. — Мне все равно.

— Сломалась? — спрашиваю я. Мне хочется тронуть ее руку, хотя в этом нет смысла. Она вызывает у меня острый приступ сочувствия.

— Сломался, — говорит она. — Я был парнем… при жизни. И некоторое время потом. Нынешний владелец сменил тело почти полностью. Оставил только голову, шею и парик. Ему хотелось чего-нибудь этакого — но не хватило храбрости на совсем уж этакое. Какая разница… все равно, это только видимость… бестелесная. Протез. Еще вопросы?

— И что? — спрашивает серебряный с очевидным сальным любопытством. — Ты — гей?

— Нет, — говорит вамп. — Я же говорю — мне все равно, что бы эти уроды ни делали с моим протезом. Карма. Я отравился газом, это — наказание за суицид. Я внушаю себе, что это когда-нибудь кончится — тогда я попаду в ад и успокоюсь.

— Козел, — говорит джинсовый и отворачивается к девочке-бабочке.

— Почему травился? — спрашиваю я.

— Козел, — отвечает вамп. — Еще вопросы?

К нашей гламурной компании подходит небольшое отвратительное существо. Оно выглядит, как злобный монстрик, небрежно собранный из окровавленных кусков пластмассовых трупов; уши от разных существ, вместо носа — большой палец мужской ноги, заскорузлый, с желтым треснувшим ногтем, рот — трещина, из которой вытекает нарисованная кровь. Глаза — слепые стеклянные бельма. Одета тварь в черный фрак, распахнутый на голой вскрытой груди с торчащими ребрами, и фрачные брюки. Вместо ступней у нее — ладони с ярко-красным лаком на ногтях.

Вамп отшатывается. Джинсовый одобрительно смеется:

— Ты эффектный. Сам бы завел такого, пока живой был.

— Это — мой собственный дизайн, — сообщает тварь со скромной гордостью. — Первый приз на международной выставке «Темная Реальность», золотая медаль. Я не чмо вроде вас, а был дизайнером кукол, уродцы. Что уставились, сопли розовые? Кто ж вас, таких, ваял-то, а, срамота?

— Хам, — фыркает девочка-бабочка и уходит к своему владельцу, который хлещет виски.

— Как будущим коллегам повезло, что ты сдох, — тихо говорит вамп. — Существовать внутри твоих дизайнерских изысков — хуже всякого ада…

Монстрик оглядывает его с головы до ног.

— У тебя, крошка, есть конструктивная недоработка, — говорит он. — Как и у всего вашего поколения. Мы с моим спонсором работаемнадпоправкой. Ротик у вас занят динамиком, хе-хе. Создает владельцам неудобства интимного плана. Но ничего-ничего, что-нибудь придумается…

Вамп шарит взглядом по залу, где пьют люди и танцует нагая грудастая кукла — динамический стереотип номер три, скорость вторая. Из огромных стереоколонок гремит отвратительная попсовая песенка: «Вот и сердце нашлось где-то в схеме моей — посреди проводов и магнитных полей». Голос живого исполнителя передразнивает механическое мурлыканье андроида. Пальцы вампа комкают конец бинта.