Светлана Ягупова - Твой образ (сборник)

• Название: Твой образ (сборник)
• Автор: Светлана Ягупова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5-235-00856-1

В книгу украинской писательницы вошли три повести, написанные в жанре социально-психологической фантастики. Внимание автора направлено на земной духовный космос. Обыденная реальность замешивается на фантастике не с развлекательной целью и не с замыслом чем-то изумить читателя, а для того, чтобы заново взглянуть на вечные ценности и проблемы нравственности.

---

— Ты оставляешь после себя унижение, — гневно бросила как-то одна из вчерашних его обожательниц, — и унижаешься сам, эксплуатируя свою внешность.

Он только недоуменно пожал плечами. Все эти мелочи портили настроение, но ненадолго.

После работы, как обычно, позвонил по телефону сразу в несколько мест и, слегка обнадежив девичьи сердца, заспешил домой.

К вечеру Настасья Ивановна приготовила жареную утку, фаршированную яблоками, испекла «Наполеон» и едва успела протереть бокалы, как компания сына весело ворвалась в дом. Супруги Котельниковы, бывшие однокурсники Виталия, по обыкновению милые и предупредительные, еще у порога подхватили ее под руки и повели за стол. Манжуровы принесли в подарок имениннику диковинный газовый светильник, и минут десять гости разглядывали это чудо, под стеклом которого рождались и гибли планеты, возникали и таяли фантастические пейзажи, города.

Последней пришла Тоша с букетом ландышей, робко протянула их Настасье Ивановне. В другой руке у нее был небольшой сверток, который она не знала куда положить.

— Что же вы, Тошенька, — засуетилась Настасья Ивановна. Развернула бумагу и улыбнулась: двухтомник Цветаевой и галстук.

Легкие туфельки, кремовое платье с цветными разводами по подолу, и вся она сегодня весенняя, обновленная, удовлетворенно отметил Некторов, целуя Тошу в лоб. Кто-то шутливо крикнул «горько», и он не выдержал, признался, что возглас почти уместен.

— Неужели подали заявление? — охнула Настасья Ивановна. — И ничего не сказали?!

Он подскочил к ней, ткнулся носом в прохладную щеку.

— Я ведь хотел торжественно, чтобы потом не в одиночестве переживала, а, так сказать, при народе.

— Я не нравлюсь вам, — потупилась Тоша.

Настасья Ивановна молча обняла ее и прижала к себе.

Посыпались тост за тостом — за именинника, его мать, невесту, похвалы в адрес хозяйкиных блюд, шутки. Потом супруги Котельниковы сели на своего любимого конька: размечтались о поездке в Африку, о том, как будут лечить негритят, есть страусиные яйца и любоваться жирафами.

— Лисичкин-то, Лисичкин мой что отколол! — воскликнул разгоряченный рюмкой Манжуров. Ирина предупредительно толкнула его локтем в бок. Он замолчал и повернулся к жене:

— Не толкайся, школа — учреждение, интересное для всех, даже для медиков. Я прав, Виталик?

— Прав, Шура. Только, пожалуйста, закусывай. — Некторов придвинул ему тарелку с салатом. — Быстро же ты повеселел, ясное море, — не обошелся он без любимого присловья, встретил взгляд матери (она не любила это выражение, считала его неинтеллигентным) и виновато улыбнулся.

— Так вот, — продолжал Манжуров. — Прихожу вчера в шестой «Б». Что за чудо? Сидят все такие тихие, торжественные — и вдруг рев джаз-банды. Вскакиваю — тишина. Сажусь — опять рев. «Кто балуется с транзистором?» — спрашиваю. А они, черти, со смеху покатываются. Сажусь — и снова рев. Оказывается, Лисичкин, шельмец, этакую штуковину под столом соорудил — стоит сесть, как включается транзистор на шкафу, в другом конце класса. Но это еще что. У одной учительницы умудрились на уроке в футбол сыграть.

Настасья Ивановна посмеялась над детскими проказами и, продолжая обдумывать сообщение сына о женитьбе, рассеянно прислушивалась к новому разговору.

— Косовский обожает тебя, Виталий, — сказала Ирина Манжурова. — Однако мы, лаборантки, порой видим то, чего не замечаете вы, ученые.

— Что ты имеешь в виду?

— Как по-твоему, почему за этим столом нет нашего коллеги Петелькова?

— Он занят, — сухо ответил Некторов.

— Вот именно. А тебе не кажется, что Петельков своего рода твой дублер? И то, над чем ты работаешь с Косовским, может однажды состояться без твоего участия? Тогда все лавры…

— Ирина, — мягко перебил он, — в науке иные законы, чем в спорте. Где ты отхватила такую потрясающую брошь?

Ирина отвернулась и закурила.

— Как Клеопатра? — поинтересовалась Тоша.

— Виталий повеселел. — Представь, в ее поведении сегодня я узнал крошку Бебби. Это было так трогательно и грустно. После обеда она, как Бебби, меланхолично дергала себя за ухо и грызла ее любимые орешки, к которым раньше не притрагивалась.

Настасья Ивановна не любила разговоров о подопытных обезьянах. То, что делалось на кафедре профессора Косовского, пугало ее и настораживало. И сейчас, когда беседа свернула на рабочую колею, поспешила улизнуть к соседке — пусть молодежь развлекается тут сама. К тому же не терпелось доложить приятельнице о предстоящей свадьбе.

Котельников наладил магнитофон.

— Твой кислый вид, Антония, мне совсем не нравится, — шепнул Некторов Тоше, поднял ее со стула, и они пошли танцевать.

Когда на зимних каникулах Тоша ездила домой в свое шахтерское село, они с Виталием забомбардировали друг друга письмами, каждое из которых по его выдумке начиналось на древнегреческий лад: «Нектор — Антонии», «Антония — Нектору». Это были веселые и нежные письма. Оба неожиданно узнали друг о друге больше, чем до разлуки. И ей было жаль того времени, о котором вспоминалось всякий раз, когда Некторов называл ее Антонией.

— Ты сегодня сонная тетеря, Антония, — щекотал он ей дыханием ухо. — Учти, для будущей матери танцы — лучшая гимнастика.

Между тем компания развеселилась вовсю. Котельниковы уписывали за обе щеки «Наполеон» и сожалели, что в Африке вряд ли угостят их подобной вкуснятиной.

— Зато вас ожидают жареные каракатицы с ростками бамбука, — сострил Виталий.

Но Манжуров, как географ, усомнился в этом, сказал, что за подобной едой надо ехать в Китай. Так они шутили, каламбурили, танцевали, когда Виталий обнаружил, что у него кончились сигареты. Кто-то предложил свои, но он отмахнулся, кивнув Тоше «Я сейчас!» — и выскочил из дому навстречу беде. В последнюю минуту, когда дверь за ним захлопнулась, Тоша успела подумать, что хорошо бы пройтись вместе. Но Виталия уже след простыл. Как она потом ругала себя за то, что не пошла с ним! Знала бы, что ожидает его, вцепилась бы руками, не отпустила бы ни на шаг.

— Не рвитесь, милочка, в школу, идите в библиотеку или газету, — подсела к Тоше Манжурова. — Школа не любит робких и грустных.

— С детьми я вовсе не робкая, — возразила Тоша. — А школе нужны всякие.

— Ну-ну, не огорчайтесь, это я так, — Ирина дружески похлопала ее по плечу. — А за Некторовым глаз да глаз нужен. Всю жизнь придется быть настороже — институтские дамы от него без ума. Признаться, и я год назад попалась в ловушку его обаяния. Да, слава богу, раскусила, что он не моего поля ягода.

Это сообщение Тоша приняла спокойно: Виталий посвятил ее в некоторые свои романы.

Затем Ирина пошла танцевать с Котельниковым, а к Тоше подошел Манжуров. Подслеповато щурясь, будто что-то высматривая в ней, сообщил:

— Каждый день для меня — сущий ад. Вам же, филологам, и вовсе не позавидуешь. Одни тетради чего стоят. Может, не будете торопиться?

— И вы? — Тоша вспыхнула. Коллективное уговаривание сменить профессию начинало раздражать. Ну сел не в свои сани, зачем у других отбивать охоту? Да, трудно. Да, порой невыносимо. Но и увлекательно, и ни с чем не сравнимо! Ей ли, дочери учительницы, не знать об этом!

— Известно ли вам, что такое классное руководство? Или открытые уроки? — продолжал наседать Манжуров.

— Известно, — коротко ответила она и встала.

Куда запропастился Виталий? Набросила на плечи кофточку, вышла во двор. В лицо плеснул теплый ветер, настоянный на бензиновой гари и молоденькой листве. Слегка кружилась голова. Неужели дает знать о себе будущий малыш? То-то почешут языки соседские кумушки, подсчитывая месяцы со дня регистрации брака. Может, именно поэтому Виталий решил, чтобы она уже сейчас переходила к нему? Да нет, он без предрассудков. А в том, что вышло именно так, виновата она. Впрочем, никакой вины нет.

Она тихонько рассмеялась.

Из дому вышел Котельников.

— Вы что тут с Виталиком, целуетесь?

— Нет Виталия.

— Как нет? — оглянулся по сторонам.

— В магазин побежал.

— Еще не вернулся? Что-то долго. Наверное, встретил кого-нибудь. Ой, Тоша, смотри, уведут у тебя жениха.

— Не уведут, — сказала спокойно. И тут же засаднила под сердцем, забилась тревога. В самом деле, где можно столько разгуливать? Магазин в двух шагах. Неприлично так вот бросать гостей.

— Пойду встречу. — Котельников ушел.

Во двор шумно выбежали Ирина и Майя. За ними, что-то мурлыча, плелся Манжуров.

— Куда это все разбежались? — Майя притянула к себе Тошу. — Да что с тобой?

Обхватив себя скрещенными руками, Тоша тряслась в нервном ознобе.

Вернулся Котельников, взъерошенный, растерянный. Подошел к компании и неестественно громко сказал:

— Ребята, тут вот что, только не паниковать. Словом, тетка у магазина сказала, что недавно кого-то сбила машина.