Камиль Яшен - Хамза

• Название: Хамза
• Автор: Камиль Яшен
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1985

Роман. Пер. с узб. В. Осипова. - М.: Сов.писатель, 1985.

Камиль Яшен - выдающийся узбекский прозаик, драматург, лауреат Государственной премии, Герой Социалистического Труда - создал широкое полотно предреволюционных, революционных и первых лет после установления Советской власти в Узбекистане. Главный герой произведения - поэт, драматург и пламенный революционер Хамза Хаким-заде Ниязи, сердце, ум, талант которого были настежь распахнуты перед всеми страстями и бурями своего времени. Прослеженный от юности до зрелых лет, жизненный путь героя дан на фоне главных событий эпохи.

---

- Выздоровел, - мрачно усмехнулся Китаев. - И кажется, снова собирается стать примерным мусульманином.

- Не может быть! - вскинул брови Махсум.

- А вы разве не знали этой новости? Хамза перевёз из дома отца в медресе, в котором когда-то учился, все свои религиозные книги.

- Наверное, это случилось без меня, в то время, когда я был в горах, в Шахимардане.

- Вполне вероятно.

- Неужели Хамза решил снова вернуться в святые стены?

- Собственно говоря, я поэтому и пришёл к вам сегодня, уважаемый шейх, чтобы с вашей помощью разобраться во всём этом... Что у вас в этом графине?

- Коньяк, господин капитан. Разрешите налить вам?

- Налейте. Нужно освежить голову, чтобы мозг работал чётко...

Китаев залпом выпил большую рюмку, взял с блюда персик. Коньяк ударил в голову, сразу же захотелось выпить ещё...

- Хороший коньяк, - похвалил Китаев.

- Разрешите налить ещё?

- Наливайте, - кивнул Китаев.

Он почувствовал, как хмель качнулся в нём... "Ничего, ничего. Сейчас выпью вторую, и всё встанет на место".

- У вас тут курить можно?

- Пожалуйста. Вам здесь всё можно.

- Так вот, - облокотился Китаев о стол, - самое нежелательное может произойти тогда, когда ваш Хамза именем аллаха начнёт вести социалистическую пропаганд среди местных национальных рабочих. Этого допустить нельзя.

- Я сделаю всё, что в моих силах, господин капитан.

- А вообще-то этот ваш Хамза кре-епкий орешек, очень крепкий. И вам вашими нежными мусульманскими ручками его не раздавить. Нет, не раздавить.

- Раздавить легче всего, - вздохнул шейх. - Но, как говорит наш святой Миян Кудрат, даже аллаху легче совершить сто чудес, чем исправить одного грешника.

- Как бы нам этого ни хотелось, - откинулся Китаев на спинку стула, - но благодаря особым здешним условиям именно на Хамзе сходятся сейчас все нити наших интересов. Да и ваших тоже.

- Мне ясно одно, - сказал Исмаил. - Если он отвёз книги в медресе, значит, он решил больше не возвращаться к ним. Я думаю, что для ислама Хамза потерян навсегда.

- Другими словами, вы отдаёте его нам, как говорится, с головой?

- А что вы собираетесь с ним делать?

- У нас есть хорошие методы перевоспитания врагов общества.

- Господин капитан, ваше благородие, а почему бы вам не арестовать участников предполагаемой маёвки заранее? До того, как она произойдёт?

- Охотно объясню. Заранее мы сможем арестовать только главарей. А нам хотелось бы установить всех затронутых пропагандой жителей Коканда. И русских, и узбеков... И вот когда они соберутся все вместе...

- Мудрая мысль... Но нельзя ли каким-нибудь образом вообще не допускать самого факта общения мусульман с поднадзорными русскими?

- Нет, нельзя.

- Почему?

- Поздно. Они общаются уже давно. И Хамза - наиболее яркий пример этого общения.

- Вы не преувеличиваете, капитан, значения Хамзы?

- Я был бы рад его преуменьшить. Но, к сожалению, Хамза сильный враг. В его руках грозное оружие - слово... Я вам скажу больше - сам Хамза ещё не до конца понимает свою роль в тех событиях, которые здесь могут развернуться. Он ещё позволяет себе быть пылко влюблённым и долго страдать из-за своей неудавшейся любви... Зато другие очень хорошо понимают его возможности. Недаром к нему приезжал этот Низамеддин Ходжаев.

- Безусловно, вы правы.

- Кстати, шейх, мы располагаем данными, что много лет назад вы принимали участие в совершении над Хамзой, тогда ещё ребёнком, некоего мусульманского обряда. Что-то вроде крещения.

- Да, я принимал участие в приобщении Хамзы к таинству благословения и покровительства святого Али-Шахимардана.

- А теперь вы являетесь смотрителем гробницы Али-Шахимардана. Например, если с Хамзой что-нибудь случится, то ни от кого другого, а только от вас будет зависеть всенародно объявить это или милостью, или гневом святого Али, а?

- Ваша мысль, господин капитан, работает сейчас на уровне самых высоких образцов восточного коварства.

- Служба...

- Скажите, капитан, а вы не могли бы разделаться с Хамзой, не привлекая к этому святого Али? Например, посадить в тюрьму... и надолго?

- Нет, не могу. Хамза должен оставаться на свободе. А в тюрьму мы будем сажать тех, кто будет к нему тянуться.

- Не проще ли сделать наоборот. И тогда никто и никуда тянуться не станет.

- Появится новый Хамза, и всё придётся начинать сначала. Хамза - это приманка. Как червяк на крючке. Подплывает к нему рыбка - мы её в сачок и на берег.

В тот же день, поздно вечером Китаева в условленном месте, на окраине города, ждал Алчинбек.

- Были у Хамзы? - спросил Китаев, устало опускаясь рядом на камень.

- Был. Ничего нового.

- Ни о чём не подозревает?

- Вряд ли. Мы полностью восстановили отношения. После болезни он стал терпимее.

- Времени остаётся в обрез, а я до сих пор не знаю ни места, ни дня, на который назначена маёвка.

- Он сам, наверное, пока не знает этого.

- Хотите сказать, что точная дата ещё не установлена?

- Скорее всего так.

- Слушайте, Алчинбек, мне сейчас от вас ничего не нужно, кроме места и дня маёвки. Если узнаете, получите тысячу рублей. Сразу.

- Я делаю всё, что могу.

- Расписку принесли?

- Да.

- Держите. Здесь четыреста... Теперь главное. В назначенное время, которое я сообщу позже, вам надлежит быть неподалёку от дома Хамзы. По моему сигналу войдёте в дом. И всё, что произойдёт потом, крепко запоминайте. В этот день наш поэт, я думаю, будет разговорчивым... Его мать по-прежнему болеет?

- Лежит целыми днями.

- А он в это время ходит в гости к Степану Соколову?

- Теперь уже скорее не к Степану, а к Аксинье Соколовой...

- Вот как? С чьих слов вам об этом известно?

- С его собственных.

Китаев внимательно посмотрел на Алчинбека.

- Узбек ухаживает за русской?.. Это нужно немедленно довести до сведения местного мусульманского духовенства.

- Я вас понял, господин капитан.

- Давить, давить на господина Хамзу, обкладывать его со всех сторон... Он больше не работает грузчиком на товарной станции?

- Уволили во время болезни.

- Пытается куда-нибудь поступить?

- Хочет вернуться на завод моего дяди. Просил помочь.

- Помогите, обязательно помогите...

- Я уже почти договорился в конторе.

- Хамза опять будет сидеть в конторе?

- В конторе нельзя. Увидит байвачча и сразу же выгонит.

- Куда же вы его?

- На сортировку хлопка, кипавальщиком.

- А не опасно? Агитацию там можно вести среди рабочих?

- Там не то что вести агитацию или разговаривать - дышать трудно. Пыль хлопковая столбом стоит в воздухе. Темно, как ночью.

- Вот это хорошо, просто замечательно. Может, туберкулёзом заболеет, и меньше прыти будет, а?

- Господин капитан, у меня к вам просьба.

- Какая?

- В Коканде есть поэт Убайдулла Завки...

- Знаю.

- Он собирается написать поэму о моем дяде. Предать проклятию его имя за женитьбу на Зубейде.

- Я разберусь... Новую рукопись Хамзы не удалось посмотреть?

- Он её прячет.

- Значит, опять что-то крамольное... Ладно, расходимся. Ждите от меня сообщения.

Уже несколько раз приходил Хамза к Степану Соколову вместе с Убайдуллой Завки.

Завки нравилось бывать у паровозного машиниста. Его сажали на почётное место, угощали чаем, просили почитать стихи. Хамза сразу переводил их с узбекского на русский. Степан и Аксинья слушали стихи с большим интересом.

Однажды хозяин дома предложил гостям отведать его любимое блюдо - мясные щи. Завки от щей решительно отказался.

Тогда перед ним поставили большую тарелку с пловом. Завки собирал рис на краю тарелки небольшими кучками, мял пальцами и ловким движением руки отправлял плов прямо в рот, воздавая должное русскому дому, в котором умеют делать настоящий узбекский плов.

Всё было очень хорошо.

В тот день, едва ступив за порог, Хамза громко объявил, что сегодня большой праздник.

- Какой праздник? - удивлённо спросил Степан.

- Учитель написал замечательные стихи, - объяснил Хамза.

Аксинья принесла чай. Завки выпил несколько пиалушек и закрыл глаза. Потом начал читать стихи... Хамза переводил.

Пройдут годы, и увидите мир счастливым,
Увидите народы мира, свободными от тирании.
Не горюющими, а радостными всех увидите,
У всех живущих в душе пламя увидите.
Как знать, может быть, и Завки в старости
Радости удостоится...

Аксинья всхлипнула. Завки быстро посмотрел на неё. Аксинья, закрыв лицо белой косынкой, торопливо вышла из комнаты.

- Женщина поняла, - сказал Завки.

Степан и Хамза молчали. Завки опустил голову и погрузился в раздумья.

Прошло несколько минут.

- О чём вы сейчас думали, учитель? - спросил Хамза.

- О будущем, - ответил Завки.

- Оно должно быть свободным для всех как небо, - сказал Хамза.

- И просвещённым, - добавил Завки, - ибо без знаний и утро ещё ночь...

- То-то и оно! - подхватил Степан. - Другой раз рассвело, а ты всё спишь. А сколько хороших делов можно со светом переделать?