Психея Лу - Зеленоглазая гадюка едет в Хогвартс

• Название: Зеленоглазая гадюка едет в Хогвартс
• Автор: Психея Лу
• Жанр: Фэнтези

Аннотация: Ребенок Лили и Джеймса Поттеров поступает в Хогвартс. Но это не наивный доверчивый мальчик Гарри, а циничная злопамятная Гарриет, которую даже декан змеиного факультета Северус Снейп называет гадюкой... АУ, но сюжет в общих чертах повторяет канон, детали мои, персонажи - ООС. Гарриет Поттер, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, Северус Снейп. Планирую цикл.

Отказ от прав: Все принадлежит Сами-Знаете-Кому, Той-Кого-Нужно-Называть - Дж.К.Роулинг.

Новый персонаж, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, Северус Снейп

Благодарю всех, кто читал и оставлял отзывы!

Надеюсь, вы будете читать и сиквел – фик про второй год Гарриет Поттер в Хогвартсе. Название – «Зеленоглазая гадюка и король змей»

---

– Это пока друзья, – многозначительно сказал Фред.

– Ключевое слово «люблю», – добавил Джордж.

– Хватит! – выпалила Эри. – Тогда можно сказать, что я, когда вырасту, буду встречаться с Невиллом или Гермионой, они ведь тоже мои друзья! – «Это почти правда. Хотя «друзья» – тоже гриффиндорское словечко, до сих пор неловко произносить».

– О, ты с Гермионой? Хотел бы я на это посмотреть, когда вы станете постарше, – ухмыльнулся Фред.

Брат толкнул его в бок:

– Заткнись, придурок, она еще маленькая.

– Можно подумать, вы большие, – обиженно пробормотала Эри, разворачивая свитер, чтобы им было удобнее трансфигурировать. Она терпеть не могла чего-то не понимать, и еще – когда над ней смеются. А теперь это было одновременно.

Близнецы поколдовали над свитером, буква «Р» пропала, и девочка, поблагодарив, вернулась в гостиную. Они с Роном надели свитера – мгновенно стало тепло, и она потянулась к последнему подарку. На пол скользнуло что-то полупрозрачное, серебристое, сразу видно – магический предмет. Эри пропустила сквозь пальцы нежнейшую ткань, по сравнению с которой шелк показался бы дерюгой. Тихонько ахнула – пальцы, запутавшиеся в материи, неожиданно… исчезли?

– Это мантия-невидимка! – восхитился Рон. – Жутко дорогая и редкая штука! Примерь ее, и лучше перед зеркалом!

После нескольких минут ошалелого восторга – Эри закутывалась в мантию целиком, оставляла на виду лицо или руки, прятала под нее предметы, накидывала Рону на голову – они, наконец, успокоились, и нашли записку, вложенную в сверток:

Твой отец оставил это у меня незадолго до гибели.

Пора вернуть ее тебе.

Используй ее с честью.

Самого Счастливого Рождества.

– От кого это, интересно? – жадно спросил Рон.

– А мне нравится, что тайна, – тихо сказала Эри. Она почему-то подумала о Снейпе; конечно, ее родители с ним не ладили, но ведь и врагу можно оставить что-то на сохранение. В порядочности профессора Зельеварения она не сомневалась, почему бы ее отцу не думать также?

А потом были шумные близнецы, и надутый Перси, тоже в Уизлитере, и Эри попросила его проверить, что такого сотворили близнецы с ее свитером? Оказалось, помимо уменьшения и перекраски, Фред и Джордж ухитрились поставить какие-то сложные чары, которые через два часа должны были сделать ее свитер прозрачным – включая всю одежду под ним. Близнецы хором сокрушались, что же она такая недоверчивая, Перси вещал о «недопустимости подобных шуток в столь приличном обществе, как староста Хогвартса», Рон смеялся, Эри тоже веселилась. И был рождественский ужин, и это действительно было – «Самое Счастливое Рождество».

Забравшись в свою постель, она уснула мгновенно, будто провалилась в мягкий сугроб, только теплый, и снились ей мама с папой, играющие в снежки. И еще почему-то – профессор Снейп, прячущийся под мантией-невидимкой и наблюдающий за ними. Ей очень хотелось позвать профессора поиграть с ними, он казался таким одиноким, но она не решалась сказать ему, что видит сквозь мантию. Потом появились близнецы Уизли, взмахнули палочками, и на Снейпе стала медленно пропадать одежда. Сначала мантия, потом ботинки, рубашка, носки… оставшись в одних черных штанах и зеленом слизеринском галстуке, он, наконец, опомнился и закричал: двадцать баллов с Гриффиндора!.. Эри улыбнулась во сне и перевернулась на другой бок.

Проснулась она, как обычно, очень рано, и поняла, что надо немедленно, сию минуту, использовать мантию-невидимку. С честью или без – ее пробудившееся «гриффиндорство» требовало сделать это. Она бесшумно оделась, натянула Уизлитер и мантию, и вылезла из постели.

***

Эри растерянно топталась на месте, в коридоре возле библиотеки. Порыв, заставивший ее выйти ночью из гриффиндорской башни, почти прошел, и девочка ругала себя за раздолбайство. Предрассветный Хогвартс был загадочен и красив, но зачем она тут бродит? «Детство, блин, играет… в одном месте» – с досадой подумала она. Все же она была не совсем гриффиндоркой, у Рона, например, была бы куча вариантов, куда пойти. Эри сама подумала только о Запретной Секции в библиотеке, и то лишь потому, что Гермиона все уши о ней прожужжала – там точно можно было найти про Фламеля. Да ну его, этого Фламеля! В Запретку явно нельзя идти без подготовки, наобум. Если уж на девчачьем дневнике стоит запирающее заклинание, то в Запретной Секции наверняка и замки, которые Алохоморой не откроешь, и Сигнальные чары, и кричащие книги… Сначала надо изучить этот вопрос, потому что дело может кончиться тем, что подарок отберут.

Эри улыбнулась, вообразив Снейпа – с неимоверно кислым выражением лица он говорит что-то вроде «Я выполнил обещание, данное вашему отцу, и вернул вам эту вещь – но уровень вашего интеллекта явно соответствует родительскому, поскольку вас поймали сразу же». Ну, или что-то еще более ехидное. Нет уж, впредь – включать логику и не лезть на рожон. И так чудом из школы не вылетела. (Эри сильно подозревала, что если бы слизеринский декан захотел, за драку с Малфоем ее бы отчислили).

Она тихонько двинулась вперед, заглядывая во все кабинеты по пути, осторожно прислушиваясь и стараясь уловить колебания магии. Сигнальные чары первокурсники еще не проходили, но Эри нетвердо помнила, что их можно ставить только на закрытые двери или запечатанные предметы – как-то так. То есть, если дверь приоткрывается от легкого толчка, на ней нет никакой вопящей гадости.

Места вокруг были уже незнакомые, Эри с любопытством оглядывалась по сторонам. Она направлялась от библиотеки в сторону равенкловской башни, и ей начали попадаться запущенные, захламленные помещения, явно никак не используемые. Девочка вспомнила «сумасшедших ученых» из фильмов и книжек (все эти рассеянные растяпы, не замечающие не то что грязи вокруг, а даже прилета инопланетян) – и улыбнулась. Профессор Флитвик на сумасшедшего ученого не походил, но вот некоторые его ученики… и эти заставленные сломанной мебелью, никак не используемые классы… ой.

Эри замерла. Она сунула нос в очередную дверь, огляделась и собралась уже уходить, когда вдруг увидела что-то странное. В углу стояла штука, никак не соответствующая общему разгрому. Это было зеркало – огромное, в узорчатой раме, достающее почти до потолка. Она поколебалась – подойти ближе или нет? Девочка уже знала о волшебных зеркалах – они любили поболтать, и постоянно давали ей глупые советы («дорогая, улыбайся почаще, а то с таким мрачным личиком ты совсем страшненькая!» или «милочка, спроси у старших гламур-чары»). А если у этой гигантской штуковины голос соответствует размерам? Ка-ак загремит на весь Хогвартс!

«Да я же в мантии-невидимке!»

Уже не колеблясь, она подошла к зеркалу, прочла непонятную надпись на раме (она неприятно напомнила Эри речь директора на праздничном ужине первого сентября), и, наконец, взглянула на него.

(нецензурно) твою мать!

Поттер отскочила от зеркала, одновременно скидывая капюшон мантии – раз ее все равно видят – и выхватывая палочку. Как можно справиться с двумя взрослыми, она не думала. Главное, начать.

Сзади никого не было.

Эри посмотрела в зеркало, узнала этих людей, и у нее подогнулись ноги.

«Призраки?! Мои родители стали призраками Хогвартса? А почему я их не видела раньше?!»

Рыжеволосая женщина в зеркале отчаянно замотала головой. Она подняла руки, сделала округлый жест, и потянулась – со своей стороны – к раме зеркала.

– Это мир мертвых? Это зеркало показывает мир мертвых? – шепотом спросила Эри.

Черноволосый мужчина – ее папа! – покачал головой, грустно вздохнул. Обнял жену за плечи, посмотрел на Эри, положил руку на плечо ее отражения. Та Эри, Эри-из-зеркала, радостно улыбнулась родителям.

– Не хочу ее, – Эри-настоящая, сидя на полу, жалобно смотрела на всех троих. – Не надо! Так нечестно, что она… она….

Папа закатил глаза, развел руками. Мама приподняла бровь, сняла руку с плеча Эри-зазеркальной (такой же, как Эри-настоящая, только очки на ней были не отцовские, другие, и на лице – радость, а не растерянность).

Эри-зазеркальная исчезла. Родители сделали шаг вперед. Мама протянула свою тонкую, красивую руку и дотронулась до стекла. Девочка с другой стороны зеркала рванулась к ним и дотянулась до зеркала собственной ладонью.

Слезы, текущие по прекрасному лицу матери, искаженное лицо отца…

– Не надо п-плакать, – шепнула Эри. – А т-то я сама сейчас… когда вы ЕЕ обнимали, это б-больно, – она заморгала, глаза невыносимо жгло. – Можете потом, когда я уйду, с ней… а сейчас не надо, – проглотила сухой комок в горле, спросила хрипло: – А как вы… там?

Мама сердито мотнула головой, решительно вытерла ладонью лицо. Отец зажмурился, глубоко вздохнул – поднялась грудь под темным свитером. Эри не могла отвести от них глаз – сама она пыталась взять себя в руки точно также.