Джус Аккардо - Прикасаемый

• Название: Прикасаемый
• Автор: Джус Аккардо
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2011

Когда странный юноша сваливается, словно из ниоткуда, в реку и приземляется прямо у её ног, семнадцатилетняя адреналинщица Дэзни Кросс цепляется за возможность насолить своему отцу, притащив таинственного сексуального голубоглазого красавца к себе домой.

И всё бы ничего, только есть нечто непонятное в этом Кайле. Он не снимает её обувь в душе, его чрезмерно увлекают вещи, такие как DVD и вазы, и то, как она превращает их в пыль, если до этого их касался он. И все это происходит до тех пор, пока не появляется отец Дэз, хранящий оружие и знающий о Кайле больше, чем должен бы, и тогда Дэз понимает, что между этим парнем и её отцом стоит гораздо больше, чем просто «юридическая контора».

Кайл всю жизнь был узником Корпорации Деназен — организации, которая занимается выискиванием «особых» детей, известных как Шестерки и использованием тех в качестве оружия. Ах да, его прикосновение? Оно смертельно. Эти двое объединяются с группой вышедших из-под контроля Шестерок, с дьявольским упорством добивающихся уничтожения Деназен прежде, чем их поймают, и её отец откроет самую большую тайну. Тайну, которую Дэз должна хранить всю свою жизнь. Тайну, за защиту которой Кайл будет убивать.

---

— В следующем месяце мы собирались снять квартиру на двоих. Он уже почти внес свою половину оплаты, — заметил Виктор Дженсен, продавец в магазине скейтов, где работал Бренд. Я точно знала, что они с Брендом вдрызг разругались поле того, как Бренд уличил того в воровстве налички из кассы.

Это было уже слишком.

К счастью, на самой церковной службе и захоронении присутствовала только семья. А так как наша семья состояла на сегодняшний день только из меня, отца, дядя Марка и тети Кайрин, церковь была практически пустой. Ну, мама, конечно, тоже была членом нашей семьи, но как можно брать в расчет кого-то, кого даже не помнишь?

Отец Кэпшоу закончил свою проповедь и благословил гроб, когда шесть человек вышли из-за алтаря, чтобы поднять его. Мне пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы удержать себя в руках, когда те прошли мимо. Все шестеро были одеты в одинаковые стандартные синие костюмы. Отец — редкостный подонок.

Мы оказались в проходе между рядами в церкви, когда они продвигались мимо, и последовали за ними к катафалку. По дороге на стоянку я увидела парня, стоящего чуть в стороне. На нем были обыкновенные черные джинсы и коричневая рубашка на кнопках. Я вспомнила, что видела его в похоронном доме, но он стоял отдельно от остальных из школы. Он расположился в углу комнаты, ни с кем не разговаривая, в глазах его была печаль. Он и нам ничего не сказал, когда мы прошли мимо, только наблюдал за шестью мужчинами из Деназен, грузившими Бренда в жуткую черную машину, чтобы отправится к конечному пункту назначения.

Когда мы отъезжали, я оглянулась. Парень исчез.

* * *

Солнце, наконец, выглянуло из-за облаков, когда отец Кэпшоу зачитал еще одну длинную речь о трагедии потери кого-то столь юного и полного жизни. Он монотонно говорил и говорил об отзывчивости Бренда к людям и его нежной, негромкой доброте.

Металлический складной стул подо мной медленно проваливался в грязь.

Над головой непрерывно кружилась большая гудящая муха.

Рядом со мной тетя Кайрин начала напевать.

— Мирная душа Бренда Кросса будет с нами всегда. Его запомнят как доброжелательного и душевного человека, у которого всегда находились добрые слова для всех…

Захотелось вскочить и назвать это дерьмом. Я хотела снять ботинок и запустить его в голову отца Кэпшоу. В этот момент я бы отдала мировые поставки мятной шоколадной стружки, только чтобы увидеть, как она врезается в его напыщенное лицо. Черт, я бы хотела показать им всем средний палец и убраться отсюда. Но я сказала себе, что это был день Бренда. Последней вещью, которую я собиралась позволить, была некоторая фальшивая речь, в которой ничего не было о том, каким он на самом деле был. Вместо того чтобы закатить сцену, я встала, прерывая воздушную речь святого отца своей собственной. Той, которую Бренд бы действительно оценил.

— Бренд бы кем угодно, но «негромкий, доброжелательный и душевный человек, у которого находились добрые слова для всех»— точно не про него. — Я сжала кулаки, ногти впились в ладони, когда я старалась удерживать тон ровным. — Бренд был пошляком и придурком, который любил свой скейтборт, подписанный Тони Хоуком больше всего. Он ненавидел толпу и любил суши. Бренд верил в права животных, черт, он никогда не убил даже жука, и ненавидел войну. Он был верен и упрям, и никто из вас его совсем не знал.

Я была неспособна больше сдерживаться, голос дрогнул, и я отвернулась, оставляя их с поддельной проповедью и пустыми словами. Я не оборачивалась.

Я не ушла далеко, просто с глаз долой, через огромную, белую, мраморную усыпальницу. Мне нужен был воздух, сидение там с толпой позеров душило меня.

— Это было потрясно, — раздался голос рядом.

Я подскочила, вглядываясь в гладкую, мраморную стену.

— Извини, — проговорил парень. — Не хотел тебя напугать.

— Я видела тебя на панихиде. И возле церкви.

— Да.

Когда он больше ничего не добавил, я надавила:

— Хорошо, так кто ты?

— Шелти. Друг Бренда. Жаль, что у нас никогда не было шанса познакомиться. Он постоянно о тебе говорил.

Шелти. Имя нигде не зазвенело, но он выглядел немного знакомым. Как лицо, мелькавшее в коридорах школы, или кто-то на заднем плане на вечеринках. С копной густых, песчано-русых волос и плечами, которым позавидовал бы любой полузащитник футбольной команды, он был отчасти симпатичный. Не моего типа, но милый. Он катал что-то в левой руке. Маленькая, круглая, черная вещица с красной полосой ниже центра. В ужасе я поняла что это.

— Это…

Он протянул его, кивнув. Перекатывая большой палец по некогда гладкой поверхности, он сказал:

— Одно из колес от доски Бренда.

Я хотела взять его, но он резко убрал руку.

— Какого черта ты с ним делаешь? — потребовала я.

Он колебался мгновение, а затем вздохнул.

— Доска сломалась несколько дней назад. Я ремонтировал ее.

— Зачем ты принес это сюда?

Он фыркнул.

— Ты же знала Бренда? Он спал со своей чертовой доской. Знаешь, я подумал, кусочек ее должен быть здесь.

Почему я не подумала об этом? Это было верно и продуманно. Я почувствовала себя плохим лучшим другом из-за того, что это не пришло мне в голову. Оглянувшись на толпу, я сказала:

— Я не видела тебя. Как ты услышал, что я сказала?

Он пожал плечами, отклонив голову в сторону.

— Убийственный слух. — Он вынул маленький конверт из заднего кармана и протянул мне. — Бренд просил меня отдать это тебе.

— Что это?

Другое пожатие плечами.

— Я не открывал.

Я взяла его, но не посмотрела внутрь. Вместо этого я положила его в карман жакета. Он проскользнул прямо рядом с маленькой коробочкой, обернутой в зеленую бумагу.

— Зачем бы он что-то дал тебе, чтобы передать мне?

Он опустился по стене на траву. Катая колесико вдоль края усыпальницы, он ответил:

— Ему не нравилось, что ты делаешь с этим парнем, Кайлом. Это его беспокоило. Он говорил, что знал, ты никогда не отступишься.

Что сказал бы Бренд, если бы видел, что я почти отступила он всего этого два дня назад в квартире Алекса?

— Он говорил тебе об этом?

— Мы общались довольно тесно. — Он поднял травинку и скрутил ее между большим и указательным пальцами. — Я знаю, он любил тебя.

— Я тоже его любила. — Меня изнутри грызла вина. — Это моя ошибка. Я просила его сделать мне одолжение.

— Вероятно, — сказал он. Он не произнес это обвинительным тоном, просто сухо. Но все же это ударило, словно кирпичом по лицу. Он очень напомнил мне Бренда. Его кричащие ответы были мутными, но не жестокими.

— Мой отец имел какое-то отношение к его смерти. — Не знаю, зачем я это сказала, Шелти был совершенно мне не знаком, но что-то в нем подбадривало. Я доверяла ему… что было довольно глупо, учитывая количество предательства, витающего в моем мире.

— Согласен. — Он поднялся на ноги. — Есть еще одна вещь. Кое-что, что он просил тебе рассказать. Он говорил, ты бы задавалась вопросом, а он знал, как ты ненавидела вопросы без ответов.

— Ладно…

— Бренд был Шестеркой. Он рассказывал, что пытался сообщить тебе об этом несколько дней тому назад… — Он пожал плечами. — Но слишком поздно, я подозреваю.

Я не могла сердиться на него за то, что он скрывал это от меня. Я сделала точно так же. И теперь у меня не было шанса сделать это правильно.

— Ты Шестерка?

Он одарил меня хитрой улыбкой.

— Я тихо говорю, что ты должна убираться к черту из Доджа.

Я замерла.

— Что?

Молчание.

— Что ты сказал?

Он пытался выглядеть спокойным, но не сумел. В его глазах был заметен ужас.

— Ты сказал: «Я тихо говорю, что ты должна убираться к черту из Доджа».

— И что?

— Именно это сказал мне Бренд в последнюю нашу встречу.

— Я же говорил, мы думали одинаково. — Шелти стоял, счищая засохшую грязь с его выгоревших, черных джинсов. Он положил в карман колесо от скейтборда и сделал несколько шагов назад.

— Ты не можешь тихо сказать что-то кому-то, кого ты никогда прежде не встречал.

Он повел плечами.

— Я просто сказал.

Без дальнейших слов Шелти развернулся на пятках и ушел прочь, не оборачиваясь. Я поднялась на ноги, чтобы последовать за ним, но голос отца меня остановил.

— Дэзни?

Я вышла к усыпальнице.

— Я здесь, папа.

— Все закончилось. Все уезжают. — Он ступил вперед и посмотрел через мое плечо, будто ожидал там увидеть кого-нибудь прячущегося. — Я буду в машине.

Я кивнула и наблюдала, как он ушел. Как только он и все остальные скрылись из поля зрения, я вернулась к месту захоронения.

Ветер трепал, постукивая, об землю несколько цветков из венков. Верхушку тента бросало взад и вперед, ломая, как душевнобольного в бриз. Я наклонилась и вытянула белую розу из одного из венков.