Ольга Шилина - Владимир Высоцкий и музыка: «Я изучил все ноты от и до…»

• Название: Владимир Высоцкий и музыка: «Я изучил все ноты от и до…»
• Автор: Ольга Шилина
• Издательство: Композитор Санкт-Петербург
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-7379-0377-0

Ольга Юрьевна Шилина— кандидат филологических наук. В 1990 году на филологическом факультете Ленинградского государственного университета защитила диплом «Психологизм поэзии Владимира Высоцкого». Окончила аспирантуру Института русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук. В 1999 году защитила диссертацию по теме «Поэзия Владимира Высоцкого. Нравственно-психологический аспект». Автор более 40 трудов, из них около 30 посвящены творчеству Владимира Высоцкого.

Книга Ольги Шилиной «Высоцкий и музыка: „Я изучил все ноты от и до…“» представляет собой попытку объединить разбросанные по разным изданиям сведения о месте музыки в жизни и творчестве Владимира Высоцкого.

Книга адресована всем, кто интересуется его творчеством.

---

При том что ранние произведения Высоцкого носили вполне литературный характер, его изначальные установки (протест «против официоза, против серости и однообразия на эстраде»), используемые им художественные средства, заимствованные во многом из поэтики блатного фольклора, форма бытования, близкая к фольклорной, теперь уже использующая достижения современной техники, большое количество эпигонов, их произведения нелитературного характера, нередко приписываемые Высоцкому, — все это придавало творчеству поэта ярко выраженный неофициальный характер и в значительной степени способствовало его восприятию как городского фольклора.

В этом отношении показателен следующий случай. Леонид Елисеев, альпинист, участвовавший в съемках кинофильма «Вертикаль» в качестве консультанта, еще до знакомства с Высоцким слышал его ранние песни, но считал их народными. Когда же они встретились на съемочной площадке и радист «врубил» их по радиотрансляции, между Елисеевым и Высоцким произошел следующий диалог:

«— Ну надо же! И здесь мои песни, — сказал он. (Высоцкий. — О. Ш.)

— Как так? — не понял я.

— Это мои песни. Я их написал.

— Во-первых, это не твои песни, а народные. А во-вторых, кто поет?

— Я пою, — говорит он.

— Да нет! Это Рыбников поет.

— Ничего подобного! Это не Рыбников, это я пою. И песни это мои.

— А ты что, сидел, что ли? — спрашиваю.

— Нет.

— Знаешь, Володя, я с блатными в детстве и юности много дела имел. Эти песни мог написать только тот, кто очень хорошо знает лагерную и тюремную жизнь.

— Ну, а я не сидел.

В тот раз я ему все же как-то не до конца поверил. И только позже, когда сам увидел, как он писал альпинистские песни, всякие сомнения у меня отпали»[164].

Высоцкий не считал свои первые песни блатными, а определял их либо как стилизации, пародии на блатной фольклор, либо как «дворовые городские песни» — своеобразную «дань городскому романсу, который к тому времени был забыт»[165]. Они были ему по-своему дороги, так как «принесли… большую пользу в смысле поиска формы, поиска простого языка в песенном изложении, в поисках удачного слова, строчки»[166]. Высоцкий никогда от них не отказывался: «Однако ни от одной своей песни не отказываюсь. Только от тех, что мне приписывают. Среди них есть и хорошие, но чаше всего попадается откровенная халтура, которую делают „под Высоцкого“ и исполняют хриплыми голосами»[167]. Кроме того, он неоднократно признавался, что при их написании не рассчитывал на большие аудитории, они писались для узкого круга друзей, для компании «на Большом Каретном»: «И не моя вина, что они так широко разошлись»[168].

Как и большинство людей его поколения, Высоцкий любил джаз, имел коллекцию джазовых пластинок, с удовольствием слушал не только «Порги и Бесс» Аж. Гершвина и классиков жанра — Эллу Фицджеральд и Луи Армстронга, но и «Модерн джаз квартет», «знаковый ансамбль тех времен»[169].

К рок-н-роллу Высоцкий относился, по-видимому, спокойно, без особых эмоций, потому что неоднократно повторял: «Мне говорят, что с моим голосом я обязательно должен был бы петь рок-н-ролл. Но это вы слышали тысячу раз, таких ансамблей миллионы, поэтому рок-н-ролл я петь не буду, а буду заниматься своим делом, которое люблю»[170]. Однако, судя по воспоминаниям вдовы поэта М. Влади, на одном из рок-концертов, где они присутствовали в качестве слушателей, Высоцкий принялся подпевать Эмерсону, Лейку и Пальме-ру, в энный раз исполнявшим на бис свои песни. «Наши обалдевшие соседи привстают посмотреть, откуда исходит этот громыхающий голос, подхватывающий темы рока, и, заразившись твоим энтузиазмом, все начинают орать»[171].

Но, судя по всему, особого интереса к рок-н-роллу Высоцкий все же не испытывал. Это связано с тем, что, во-первых, рок-н-ролл — это уже другая эпоха, волна, на которой выросло иное поколение, а во-вторых, возможно, Высоцкий воспринимал его как разновидность эстрады, считая его эдаким облегченным жанром западной музыки: «Они не понимают: как можно с таким напором и с такой отдачей петь некоторые веши, почему это нас так волнует? У них этих проблем нет, и они их никогда не исследуют — в песнях у них не принято об этом разговаривать. Маккартни, правда, пытался — кстати, он тоже пел балладу о брошенном корабле, я не знаю, может быть, они у нас немножко и совпадают, но у них этот жанр считается несколько облегченным…»[172] Возможно, это связано еще и с тем, что одним из важнейших атрибутов этого жанра является зрелищность, в то время как Высоцкий главным всегда считал текст, то есть ту информацию, которую он несет.

И, наверное, не случайно рок-музыканты — А. Башлачев, К. Кинчев, Ю. Шевчук и др. — считают Высоцкого своим учителем — «первым российским рокером» и «отцом русского рока», ибо русский рок отличается от западного прежде всего тем, что ведущую роль в нем играет текст. Юрий Шевчук признавался: «Я считаю Владимира Семеновича одним из своих учителей, но не всегда я отличник…»[173]

Именно Шевчуку принадлежит инициатива создания альбома «Странные скачки» (1996, DDT Records), где песни Высоцкого звучат в исполнении рок-музыкантов[174]. А автор одной из работ, посвященных русскому року, считает, что «Владимир Высоцкий был и пионером панк-мышления, и рок-революцию в аранжировке и инструментале начал задолго до длинноволосых или „внольстриженных“ экспериментаторов»[175]. И хотя преемственность русского рока творчеству В. Высоцкого на первый взгляд может показаться не весьма очевидной, но эта точка зрения достаточно популярна как среди исполнителей, так и в среде специалистов[176]. Многие рок-музыканты признавались, что начинали чуть ли не с подражания Высоцкому или со стилизаций под него: «В 1983 году у меня впервые получилась приемлемая стилизация под Высоцкого, на которого я тогда молился. Потом несколько лет под него работал…»[177]

По мнению И. Смирнова, автора одной из первых работ на эту тему, «для рокеров „времени колокольчиков“ Высоцкий занимает место в пантеоне рядом с Джоном Ленноном»[178]. Причем ориентацию русского рока на Высоцкого И. Смирнов считает не примитивным подражанием, а, скорее, движением «в культурном потоке, направление которого в наибольшей степени (по сравнению с другими бардами, а также писателями, политическими и религиозными деятелями etc.) определял именно автор „Серебряных струн“ и „Коней привередливых“»[179].

Относительно преемственности русского рока авторской песне вообще и творчеству Высоцкого, в частности, существуют разные мнения: одни считают, что рок-культура буквально выросла из авторской песни, другие же воспринимают эти два явления как параллельные потоки в едином культурном пространстве.

Один из современных представителей авторской песни, Олег Митяев, на вопрос о том, существует ли противостояние рок-культуры и авторской песни, или где-то какими-то гранями они смыкаются, ответил:

«Знаете, я сейчас подумал о том, где смыкаются рок-культура и авторская песня. Они смыкаются в Высоцком. Он свой и для авторской песни, и для рокеров, несмотря на то, что он играл на обычной гитаре. Сам Высоцкий не считал себя ни рокером, ни бардом. Вот, быть может, на этой нейтральной полосе встречаются рок и авторская песня. Высоцкий — поэт прежде всего. Его экспрессивная поэзия и манера исполнения присущи року. А содержание песен глубокое, которое больше характерно для авторской песни. В лучших проявлениях рок-песен проявляется Высоцкий, и в лучших произведениях авторской песни Высоцкий просто звучит»[180].

Итак, авторская песня. По определению Высоцкого, «это не вокал под оркестр» — это «отдельный вид искусства»[181], который он любил, пожалуй, больше всего, и призывал: «Любите людей, которые занимаются авторской песней. Обласкайте их вниманием»[182]. Сам Высоцкий, однако, себя ни бардом, ни менестрелем не считал: «Я к ним не имею никакого отношения. Я сам по себе. Я пишу стихи и пытаюсь исполнить их под музыку для того, чтобы они еще лучше работали»[183]. Он не принимал массовости этого движения, ибо за массовостью теряется индивидуальность, которую он ценил превыше всего. Да и качество поэзии от этого, конечно же, тоже не улучшается: «Я вам должен сказать, что я никогда не принимал участия в движении так называемых бардов и менестрелей и не понимаю, что это вообще за „движение“, да и какие это барды и менестрели? Это просто люди, которые плохо ли, хорошо ли пишут стихи и плохо ли, хорошо ли исполняют их, в основном под гитару, потому что это очень доступный инструмент. Сейчас такое количество этих бардов и менестрелей, что я к ним не хочу никакого отношения иметь. У меня есть несколько любимых мною людей, которые занимаются авторской песней, но некоторые люди с гитарами принесли очень много вреда авторской песне. Их очень много, в каждом учреждении существуют люди, которые играют на гитарах и сочиняют песни. Я прекрасно понимаю тягу людей к тому, чтобы самим писать стихи и петь это под гитару, но, к сожалению, очень многие люди хотят выходить с этим на широкую аудиторию, чем и вредят…»[184]