Георгий Шолохов-Синявский - Беспокойный возраст

• Название: Беспокойный возраст
• Автор: Георгий Шолохов-Синявский
• Издательство: Ростовское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1978

Роман является итогом многолетних раздумий писателя о судьбах молодого поколения, его жизненных исканиях, о проблемах семейного и трудового воспитания, о нравственности и гражданском долге.

В центре романа — четверо друзей, молодых инженеров-строителей, стоящих на пороге самостоятельной жизни после окончания института. Автор показывает, что подлинная зрелость приходит не с получением диплома, а в непосредственном познании жизни, в практике трудовых будней.

---

Валентина Марковна не хотела сразу высказать свое мнение Максиму, но, когда тот, выбрав момент, встретил мать в другой комнате и спросил: «Ну как? Правда, хорошая?» — она уклончиво ответила: «Очень миловидна, но слишком проста». — «Ты ничего не понимаешь!»— рассердился Максим и ушел к гостям.

Лидия же, чутьем угадав произведенное на Валентину Марковну впечатление, еще более стушевалась и в продолжение, всего вечера, когда она с ней заговаривала, была очень застенчивой и неловкой. Это вызвало в Максиме досаду, и он тихонько сказал:

— Что с тобой? Почему ты такая — невеселая?

Она не ответила, а только подняла на него полные недоумения и тревоги правдивые глаза.

Настроение Максима начинало портиться. Кроме приглашенных им институтских товарищей, почему-то явились и те, кого он не приглашал и с кем давно перестал общаться. Одни были старше его и, окончив институт на год или два раньше, устроились по протекции родителей в Москве, с другими же он никогда не имел ничего общего. Среди неприглашенных Максимом был Серж Костромин, очень важный молодой человек, сын крупного инженера, сразу же по окончании строительного института занявший видный пост в Главном проектном бюро. Явился также сын Аржанова, Игорь, такой же толстенький, одутловатый, самодовольный, как и отец, паренек, оставленный в аспирантуре одного из технических вузов и вот уже третий год работавший над какой-то, судя по слухам, никому не нужной диссертацией.

Максим не был знаком с Игорем. Он недоуменно спросил мать, откуда тот взялся и зачем его пригласили. Мать заискивающе ответила:

— Ты извини, Максик. Как-то неудобно было не пригласить. Ведь я знакома с матерью Игоря.

Максим вспылил:

— Ты, может быть, и Бражинского пригласила?

Валентина Марковна замахала руками:

— Что ты?! Еще что выдумаешь!

— Тогда зачем здесь эти двое? Я же тебя предупреждал: гостей буду приглашать я. Вот теперь и занимай сама этих двух надутых карьеристов. Мне они не нужны.

Лицо Валентины Марковны стало покорно-жалобным.

— Макс, сыночек, Сержик и Игорь очень скромные, положительные молодые люди, и дай бог так устроиться, как они…

Максим гневно сказал:

— Так ты и пригласила их для того, чтобы я взял с них пример?

Валентина Марковна взглянула на сына еще жалобнее, упрекнула:

— Ты хотя бы сегодня не обижал меня.

Максим только рукой махнул и ушел к Лидии. Она все время держалась поближе к Гале, словно чувствовала себя рядом с ней более уверенно. Максим показал Лидии свою комнату, телевизор, радиоприемник, книги — в большинстве приключенческие романы и повести, затем магнитофон, на ленте которого были записаны голоса всех друзей, какие бывали у него, и голос его самого.

— Давай запишу и твой голос. Прочитай какое-нибудь стихотворение, — предложил Максим.

— Не хочу, — отказалась Лидия и как будто вскользь заметила: — У тебя хорошая комната.

— Ты будешь жить в ней, когда я уеду. Это идея мамы, — сказал Максим.

Щеки Лидии зарделись.

— Я буду жить у своих, пока не закончу института. А потом… потом будет видно.

Максим нахмурился, хотел было возразить, но в эту минуту в комнату шумно ворвались Черемшанов, Славик и Галя..

— Вот они куда забрались! Ай, как не стыдно! — защебетала Галя. — Хозяину не полагается бросать гостей и уединяться.

Саша подмигнул:

— Галочка, не мешай им. Максим и Лида обследуют бухту, чтобы надежнее бросить семейный якорь.

— Не тарахти, легкомысленный треплишка, — остановил его Славик. — Нам лучше удалиться.

— Нет-нет, и мы с вами, — запротестовала Лидия, прижимаясь к Гале. — Галка, не бросай меня. Не бросай! — повторила она и загадочно-отчужденно взглянула на Максима.

Все четверо друзей вернулись в комнату, где расположились остальные гости.

Кое-кто уже танцевал, а некоторые бросали нетерпеливые взгляды на дверь в столовую.

Особенно непринужденно вели себя Саша Черемшанов и Иван Бутузов. Черемшанов мог веселиться с таким же увлечением, как и работать. Его, по-видимому, ничто не смущало: ни собственная нескладность, ни поношенный костюм, ни то, что Валентина Марковна порой осуждающе посматривала на него, недовольная тем, что он своей неумеренной шумливостью нарушал чинный этикет.

Как и ожидал Максим, Саша, познакомившись с Бесхлебновым, быстро нашел с ним общий язык. Они разговаривали, как давние друзья.

Веселье охватило всех. Только Серж Костромин и Игорь Аржанов держались обособленно. Они не веселились и не танцевали, очевидно, причисляя себя к более солидному кругу. Важно выпятив уже отрастающее брюшко и засунув в карманы брюк короткие руки, Игорь деловито беседовал с Костроминым. Максим ни разу к ним не подошел, но, не желая огорчать мать и портить вечер, выполняя долг гостеприимства, изредка, точно мимоходом, кивал то одному, то другому. Оба гостя часто поглядывали в его сторону, и по выражению их лиц Максим заключил, что они говорили о нем. Их поведение казалось Максиму все более странным. Мать разговаривала с ними подчеркнуто любезно, точно стараясь выделить их из среды его друзей. Это насторожило Максима: не задумала ли мать опять какую-нибудь возню с новой протекцией? Особенно возмущал его Игорь Аржанов. «Нахально приперся. И ведет себя так, будто я чем-то ему обязан», — со злостью думал он.

И вдруг — оба, Аржанов и Костромин, подошли к Максиму. Костромин знал его еще по институту и заговорил как хорошо знакомый.

— Ты в самом деле скоро уезжаешь, Макс? — спросил он.

— Уезжаю. А что?

— Очень неразумно, когда была возможность устроиться в Москве…

— У каждого своя дорога, — ответил Максим.

— Фатализм, — скривил толстые, вялые губы Игорь Аржанов и, словно намекая на ходатайство своего отца, о котором, конечно, не мог не знать, окинул Максима пренебрежительным взглядом. — Дороги надо выбирать. Не все дороги ведут, в Рим, то есть применительно к нашим условиям — в Москву.

— Вот как! — с большим трудом сдерживая себя, сказал Максим.

— Игорь прав. Напрасно ты, Макс, не воспользовался предложением министерства, — подхватил слова Аржанова Костромин. — В этом деле, дорогой мой, нельзя быть чересчур щепетильным. Там, куда ты собираешься ехать, можешь затеряться. Засосет тебя производственная текучка — скоро не выберешься. Я тоже, конечно, мог бы поехать куда угодно. Но я все взвесил — и не прогадал… Как видишь, я уже заместитель начальника отдела. И впереди — повышение. В Москве талантливые люди на виду и быстро идут в гору…

— Я не совсем понимаю, Сергей, зачем ты все это говоришь, — глухо сказал Максим. — Ты что? Уговаривать меня пришел?

— Зачем уговаривать… — Костромин спокойно пожал плечами. — Я это так, между прочим. Узнал, что ты едешь… что министерство затребовало твою путевку, а ты отказался…

— Да, решительно отказался… — Максим кинул недружелюбный взгляд на Игоря, который стоял тут же и с беззастенчивым любопытством оглядывал Максима, точно редкостного чудака.

— Я, конечно, понимаю, — все так же назойливо тянул Серж Костромин. — Долг комсомольца и прочее. Но долг можно выполнить и в Москве. Я вот уже получаю премии, благодарности. Вступил в партию. И никто меня не осуждает. Наоборот, все признают ценным работником. Так и ты мог бы…

— Ну что ж… За совет спасибо, а я все-таки поеду, — оказал Максим и деланно улыбнулся. — Попробую поковырять землю.

— Удивляюсь, — вмешался в разговор Игорь. — Как можно отказаться от работы в министерстве?

Максим уничтожающе взглянул на него:

— Чему же вы удивляетесь?

— Твоему образу мыслей, — сразу, без всякого повода, переходя на «ты», ухмыльнулся Игорь.

— Ну, знаете… Я с вами по Бродвею не разгуливал и своего образа мыслей с вами делить не собираюсь, — наливаясь яростью, отрезал Максим.

Разговор соскальзывал на не подобающую для вечера колею, и, более ровный в обращении, знающий, как вести себя в обществе, Костромин поторопился вмешаться в разговор:

— Ну, хватит… Каждый поступает, как он находит нужным.

В эту минуту к беседующим подошли Черемшанов и Славик.

— О чем спорите? — общительно осведомился Саша.

— Да вот… — Максим кивнул на Костромина и Аржанова. — Журят меня за то, что не остался в Москве… И ехать на стройку не советуют.

— О, неужели? — сощурился Саша и оценивающе оглядел Игоря. — Это вы не советуете?

— Да, я… А почему вас это интересует? — напыжился Игорь, высокомерно оглядывая Сашин дешевый костюм.

— А как же. Интересно взглянуть на такой персонаж.

Славик предусмотрительно дернул Сашу за рукав, но тот сделал вид, что не заметил.

— Ну и что же, по-вашему, не устраивает вас в местах столь отдаленных? Например, в Ковыльной, куда мы все собираемся уезжать? — невинным голосом спросил Саша.