Джим Батчер - Холодные деньки

• Название: Холодные деньки
• Автор: Джим Батчер
• Жанр: Ужасы и Мистика

Гарри Дрезден ЖИВ!

После того, как был убит таинственным противником, проложил себе путь через царство между жизнью и смертью, и вернулся обратно в мир смертных, Гарри понял, что, возможно, смерть была не так уж и плоха. Потому теперь он больше не Гарри Дрезден — единственный профессиональный чародей в Чикаго.

Он теперь Гарри Дрезден — Зимний рыцарь Мэб, Королевы Воздуха и Тьмы. После того, как у Гарри не осталось другого выбора, кроме как дать клятву верности, Мэб не собиралась позволить чему-то столь незначительному, как смерть, украсть приз, который она стремилась заполучить так долго. И каждое её слово стало для него приказом — что бы она ни требовала сделать, куда бы ни велела пойти, кого бы ни приказала убить.

Угадайте, кого Мэб закажет в первую очередь?

Конечно, это не будет обычным, повседневным убийством. Мэб хочет, чтобы её новый миньон совершил невозможное: убил бессмертного. Неплохое задание, а? И что ещё хуже, возникла растущая угроза от непостижимого источника магии, который может создать Гарри такие проблемы, по сравнению с которыми смерть похожа на праздник.

Окружённый старыми и новыми врагами, Гарри должен собрать своих друзей и союзников, предотвратить уничтожение бесчисленных невинных людей, и найти выход из своего вечного рабства, прежде чем новоприобретённые силы лишат его того единственного, что он ещё может назвать своим…

Его души.

---

К концу девятнадцатого века Чикаго стал процветающим промышленным городом, названия его сталелитейных заводов произносились с почтительным придыханием. Сталелитейный Соединённых Штатов, Сталелитейный Янгстаун, Сталелитейный штата Висконсин, Республиканский Сталелитейный как грибы после дождя вырастают и процветают на берегу озера Мичиган по направлению к Кэлъюмэт Сити. Всё побережье занято металлургическим комбинатом, и львиная доля стали, которой предстоит поддержать усилия союзников в обеих мировых войнах, была произведена здесь, в небольшом районе Чикаго.

Но рано или поздно всё заканчивается. Американская сталелитейная промышленность начала сбавлять обороты, а потом и вовсе исчезла. К концу двадцатого века длинный заброшенный пустырь и рушащиеся здания на берегу озера Мичиган стали всем, что осталось от эпицентра торговли металлом. Спустя десяток лет город предпринял попытку очистить это место, большинство зданий было снесено, однако остатки каменных и бетонных развалин по-прежнему торчали тут и там, подобно останкам огромного зверя, подчищенные мусорщиками. Ничего особенного, кроме расцветшего вокруг этого унылого места Чикаго, тут не росло. Так, сорняки да месторождения всяких ценностей.

Ту часть набережной планировали привести в порядок, но пока что руки городских чиновников до этого не дошли. Сейчас этом место представляло собой катастрофически нездоровый, плоский, тёмный, пустынный участок земли, равномерно усеянный одинокими напоминаниями о былом величии. Здесь нельзя было укрыться от дождя и холода, и в такую поганую ночку, как нынешняя, здесь не должно было обретаться никаких праздношатающихся личностей.

Все, что нам было нужно - суметь туда добраться.

Мы буквально пролетели мимо Музея Науки и Промышленности по правую руку от нас, затем со скоростью молнии проехали через мост над пятьдесят девятой улицей Яхт Харбор, свернув на участок дороги, максимально близко расположенный к окружающим его домам и естественно безлюдный в столь прохладный осенний вечер.

И, как будто дожидаясь, пока мы скроемся от любопытных глаз обывателей, Дикая Охота обрушилась на нас, как сокол камнем падает с неба на кролика.

Но они напали не на обычного кролика. Элмер Фадд еще не знал, что связался с вооруженным винчестером Багсом Банни.

Нечто похожее на огромную тощую гончую, сотканную из дыма и пепла, с горящими угольками вместо глаз, обрушилось на землю как раз за Харлеем и стремительно побежало вперед, стремясь угнаться за нами.

Я увидел, как Кэррин бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида когда это существо приблизилось, и почувствовал как напряглось ее тело, когда она собралась резко повернуть мотоцикл. Я собрал свою волю, но не спешил ее освобождать, а когда угольно-черную гончую от колес нашего Харлея отделяли уже какие-то дюймы, Кэррин накренилась и взяла мотоцикл влево. Челюсти гончей сомкнулись на том месте, где секунду назад были мы, из пасти ее вырывался удушливый дым. Я протянул в ее направлении руку и прорычал:

- Forzare!

Сила ударила угольную гончую под ноги, и ее голову впечатало в асфальт с головокружительной скоростью - буквально. Раздался противный хруст, и безвольное тело мертвой гончей продолжило крутиться волчком через себя, отскакивая от земли на дюжину ярдов перед тем как снова приземлиться, испуская вокруг себя искорки тьмы.

То, что в очередной раз рухнуло на дорогу изломанной грудой, уже нельзя было назвать собакой или вообще отнести к какому-либо виду собачьих. На месте гончей был молодой человек, одетый в черную майку и поношенные синие джинсы. У меня была всего секунда, чтобы отметить это, а потом тело окончательно скатилось с дороги и потерялось из виду.

- Отличный выстрел! - прокричала мне Кэррин, свирепо ухмыляясь. Она была поглощена вождением и не видела, что скрывалось под оболочкой гончей.

Значит вот так присоединяются к Дикой Охоте. Ты надеваешь маску - огромную, черную, страшную маску - как на маскараде.

Я только что убил человека.

Но у меня не было времени убиваться по этому поводу. Кэррин вдавила газ, и Харлей в очередной раз рванул вперед, несясь по узкой косе, разделяющей Пристань Джексон надвое. Даже это не помешало двум всадникам опуститься сверху по бокам от нас, копыта коней которых били по воздуху в пяти футах над нами. Так же как и та угольная гончая, и всадники и кони были покрыты дымчатой тьмой, через которую янтарем отсвечивали их глаза

Кэррин увидела того что справа и снова попыталась вильнуть в сторону, но второй всадник рванулся ближе, копыта его черного скакуна уже почти били по нашим головам. Она поколебалась и надавила на газ.

Я распознал в этом еще одну охотничью тактику. Первый охотник заставлял нас сокращать дистанцию со вторым. Таким образом они не давали нам свернуть, пытаясь заставить нас паниковать и выкинуть из головы все мысли, кроме как ехать по прямой - в приятном, ровном и предсказуемом направлении

Второй всадник поднял руку, в которой держал темное острие копья. Он метнул его вперед, направив траекторию оружия именно куда следует. Я вскинул левую руку и растянул в его направлении заклинание щита. Результат получился неоднозначным. Копье ударилось об щит и пролетело сквозь него, рвя на клочки сплетенное мной заклинание. Но вместо того, чтобы прошить насквозь мое лицо, копье достаточно отклонилось, чтобы его лезвие прошлось по задней стороне моей шеи, оставляя за собой полосу жгучей боли.

Во мне бурлил адреналин, и я не обратил на боль никакого внимания. Черт побери, эта рана не имела значения, даже если бы задела артерию - у меня все равно не было бы времени остановиться и получить срочную медицинскую помощь. Я повернулся, чтобы метнуть во всадника еще один заряд магии, но он снова поднял руку и издал жуткий крик, а мое заклинание рассеялось, едва ли доставив наезднику что-то кроме небольшого неудобства. Его лошадь сбилась на шаг или два, но всадник ударил ее шпорами, и она быстро вернула прежний темп.

Вот ведь неожиданность - магия была почти безвредна для Охотников.

Выход один - винчестер.

Я вытащил винтовку с подставки Харлея, устроил большой палец на курке, держа винчестер одной рукой, затем развернулся в обратную сторону, чтобы пустить оружие в ход против всадника. У меня не было достаточно времени чтобы толково прицелиться, возможно вся эта затея вообще была контрпродуктивной, учитывая скорость с которой мы неслись, то, что погоня была весьма необычной, то, что уже было темно, а дождь продолжал лить. К тому же я явно не Энни Оукли. Так что прицелившись как мог, я нажал на курок.

Винтовка грянула как гром, и взрыв распадающихся теней расцвел на плече, шее и подбородке всадника. Я обратил внимание на броню, скрывающуюся под покровом тьмы и ту часть лица, которую открыл мой выстрел. Я с вновь накатившей волной ужаса осознал, что только что всадил пулю в Эрлкинга.

А мгновением позже я со вспышкой надежды осознал, что всадил пулю в Эрлкинга в ночь на Хеллоуин.

Эрлкинг покачнулся в седле, а его скакун споткнулся и изменил направление, снова набирая высоту. Я зарядил еще одну пулю в патронник, ухватил винтовку на манер пистолета и крутанул ее в обратном направлении над пригнувшей голову Кэррин, наставив оружие на оставшегося всадника, который уже один продолжал наступать с поднятым вверх копьем.

Я снова выстрелил наугад. Я не попал в него, но раскат выстрела последовал сразу за броском его копья. Наездника я этим не устрашил, но его адский скакун дрогнул, и копье пролетело мимо нас. Всадника это не отпугнуло. Сначала он успокоил лошадь, а затем издал сверхъестественный, кипящий от гнева крик и выхватил длинный меч с черным лезвием из ножен сбоку, снова сокращая дистанцию.

Я никак не мог быстро зарядить в винтовку еще один патрон в моем текущем положении. Это Джонн Уэйн взводит курок, крутя винтовку одной рукой? Это действительно полезно, если ты имеешь дело с одним из этих крупных овальных курков, а мой был меньше и традиционно прямоугольный. Да и Джоном Уйэном быть тоже полезно. Мне пришлось притянуть винтовку к груди и держать ее в таком положении, пока левой рукой я заряжал патрон. Наездник повернул в нашу сторону, и я выстрелил еще раз - и промахнулся, так как скакун быстро дернулся и резко изменил скорость, едва подавшись назад, чтобы сразу же продолжить нам докучать.

Я повторил все это три раза, пока не понял, что наездник играет со мной как с идиотом. Он опасался ружья, но знал его слабость: ею был я. Он не уклонялся от пуль, а пытался меня обхитрить, провоцируя на выстрелы с мизерным шансом на успех, чтобы в итоге у меня закончились патроны.

И все это время остальная часть Дикой Охоты продолжала за нами гнаться: дюжины всадников подобно этому, плюс возможно в два раза большее количество призрачных гончих, все держащихся на высоте пятьдесят футов над и за нами и очевидно предоставившие первым двух Охотникам право право первой попытки.