Дороти Иден - Виноградник Ярраби

• Название: Виноградник Ярраби
• Автор: Дороти Иден
• Издательство: ТЕРРА – Книжный клуб
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-300-02927-0

Действие "Виноградник Ярраби" — происходит в начале XIX века в Австралии. На эту землю приезжает молодая англичанка и становится женой человека, страстно преданного своему делу — выращиванию виноградной лозы. Жизнь Юджинии с мужем, их любовь, противоречия и компромиссы составляют сюжет романа.

---

— Двенадцать человек! — воскликнула Юджиния. — Но у нас не хватит прислуги.

— Наймите еще в Парраматте. Попросите миссис Джарвис этим заняться. Я не хочу, чтобы вы слишком утруждали себя в такую жару. Миссис Джарвис — женщина способная и умелая.

— Но сегодня утром… Я слышала, как вы… Я нечаянно…

Ясные синие глаза поглядели на нее.

— Слышали, как я отчитывал Джарвис? Ну что ж, наверное, в Англии так не делают. Я не знаком со всякими такими тонкостями и иной раз теряю терпение.

— Миссис Джарвис хотела только узнать про Йеллу.

— Она знает мои правила. Никаких ссыльных в доме быть не должно.

— Но миссис Джарвис сама была ссыльной. Разве это логично с вашей стороны?

Хотя на лбу Гилберта вдруг появилась глубокая складка, он довольно миролюбиво сказал:

— Я не понимаю ваших ученых слов. У меня не такое образование, как у вас. Не позвоните ли, чтобы подали ленч? И пожалуйста, сядьте поближе ко мне. Конец стола — это слишком далеко. Мне нравится цвет вашего платья — это цвет лаванды, и он прекрасно гармонирует с цветом ваших глаз.

Йелла вернулась во второй половине дня. В руках у нее был сверток, в котором находился крохотный черно-розовый младенец.

Никто не знал, где и каким образом она ухитрилась родить ребенка без чьей-либо помощи, но широкая улыбка и гордый блеск глубоко посаженных глаз говорили о том, что она это сделала, и притом без каких-то особых трудностей. Ей хотелось, чтобы белые женщины похвалили ее ребенка. Это была девочка, и Йелла собиралась назвать ее Джинни.

Воспринять это можно было только как знак восхищения и преданности госпоже. Юджиния так это и восприняла. Она развеселилась, пришла в восторг, взяла младенца, завернутого в кусок какой-то сероватой ткани, явно оторванной от юбки Йеллы, и подняла в воздух смешное крошечное хнычущее черноголовое существо. Душа ее затрепетала — ей тоже хотелось бы иметь ребенка.

Йелла растянула рот в улыбке от уха до уха. Миссис Джарвис стояла молча, сложив руки на животе, как бы подтверждая тем самым, что она сознает и свое положение. Джейн, лицо у которой было голубовато-белое, как снятое молоко, с отвращением смотрела на темную кожу младенца — до чего же не похож он на белого ребенка. Для Джейн он был просто обезьяной. А вот у австралийки Фиби глаз наметанный, хотя ей всего шестнадцать лет. Она достаточно нагляделась на местных детишек, чтобы сразу определить, что отец малыша — белый.

— Йелла, а у тебя есть во что одеть ребенка? — спросила Юджиния.

Йелла отрицательно покачала головой.

— Тогда я позабочусь, чтобы у него было все необходимое, — оживленно заявила Юджиния. — Джейн, нам необходимо поскорее сшить несколько длинных платьиц, а также капоры.

— Туземные младенцы не носят длинных платьиц, мам, то есть мэм, — заметила Фиби.

— В таком случае этот младенец будет исключением из правила.

Юджиния считала, что появление черного ребенка было самым радостным событием в ее жизни за все время после прибытия в Ярраби. Она ясно представила себе, какой должна была казаться окружающим, расхаживая, словно кукла, в своих элегантных, безукоризненных туалетах с нелепым зонтиком в руках, — стройный призрак в сожженной зноем пустыне, вечно боящийся ночи. Но вот теперь появился младенец Йеллы, позднее появится ребенок миссис Джарвис, а еще позднее, быть может, и…

Однако выяснилось, что Гилберту это решительно не нравится. Когда-то он и глазом бы не моргнул, если бы какая-нибудь туземка произвела целый выводок ребятишек на территории имения. Но теперь у дома появилась щепетильная и чувствительная хозяйка, и это попросту недопустимо, особенно принимая во внимание, что ребенок — метис. Положение становилось еще более неловким оттого, что он прекрасно знал, кто отец младенца, а терять хорошего надсмотрщика из-за его связи с туземкой Гилберт не желал.

Йеллу надо перевезти в Парраматту. Том Слоун может навещать ее там, если захочет продолжать эту позорную связь. Но он, разумеется, не захочет. Йелла попросту была под рукой, а других женщин вокруг нет. Теперь, когда все больше белых женщин прибывает из Англии, он найдет себе жену, а Йеллу лучше подыскать себе пару среди соплеменников.

Быть может, если бы Гилберт разъяснил все это Юджинии, она отнеслась бы к его решению более сочувственно. Но как он мог сказать благовоспитанной молодой женщине, что доброго, надежного, честного Тома Слоуна, с которым он заключил контракт еще в своем родном Глостершире, тянет к этой безобразной, как смертный грех, туземке.

Не зная истинных фактов, Юджиния была преисполнена негодования.

— Йелла должна отсюда убраться потому, что у нее ребенок? Какая жестокость! Я и слышать об этом не хочу. Я не позволю выгнать ее из дома и обречь на голод.

— Никто не обрекает ее на голод. Я уже сказал, что позабочусь о том, чтобы она нашла себе другое место. Есть множество мелких фермеров и содержателей постоялых дворов, которым требуется стряпуха и которые не могут позволить себе быть особенно разборчивыми. Да и вообще, туземцы с голоду не умирают. Им известно множество препротивных способов добывать себе пропитание. Например, они едят каких-то личинок гусениц.

Эти слова разве что еще больше возмутили Юджинию.

— Вы не можете вызвать у меня предубеждение к этой женщине подобными рассказами. Йелла была вам полезна, она родила ребенка на вашей земле, и у ребенка белый отец. Мне сказала об этом Фиби. Это означает, что вы тем более обязаны о ней позаботиться.

— Я выполню свой долг уже тем, что подыщу для нее какое-нибудь место. Вы должны положиться на меня — поверьте, я в этих вопросах разбираюсь лучше. Вы ведь еще мало знакомы с порядками, существующими здесь, в колонии.

— А как же быть с миссис Джарвис? Когда у нее родится ребенок, с ней обойдутся так же беспардонно?

Гилберт подавил поднимающийся в душе гнев. Он жалел, что один раз сегодня уже вышел из себя.

— Миссис Джарвис — совсем другое дело. Во-первых, она вдова. Во-вторых, ее ребенок будет белым и, в-третьих, мы оба знали, что она в положении, когда нанимали ее.

— Когда вы нанимали ее, — подчеркнула Юджиния.

— Прекрасно, когда я ее нанимал. Но с тех пор вы не раз говорили, что вполне ею довольны. Разве я неправильно поступил?

— В данном случае правильно, — нехотя признала Юджиния.

— Тогда доверьтесь мне и в этом вопросе. Йелла — шлюха. Если она останется здесь, то будет неукоснительно каждый год приносить вам нового чудовищно безобразного младенца. Давайте теперь поговорим о чем-нибудь другом.

Юджиния прикусила губу:

— Ребенок показался мне совершенно прелестным.

— Ну что ж, это понятно. Мне нравится, когда женщины ахают над младенцами. Предпочтительно над своими собственными.

Она вспыхнула и опустила глаза. Гилберт невольно вспомнил, каким жарким огнем горели сегодня утром глаза миссис Джарвис. Он чувствовал, что ей хотелось его ударить. Его охватило почти нестерпимое возбуждение, и он нарочно продолжал еще громче кричать — только чтобы поддержать огонь, которым пылало лицо Молли.

Юджиния же была нежным созданием, которое тотчас замкнулось в себе. Он с сожалением подумал, что вряд ли ее объятия сегодняшней ночью станут горячее, чем обычно. А ведь как хорошо было бы окончить ссору таким образом.

Ссору? Ну какая же это ссора… хотя когда он вошел некоторое время спустя в спальню, то заметил, что жена торопливо утирает следы слез.

— Милочка! Надеюсь, вы не проливаете попусту слезы из-за этой никчемной шлюхи?!

— Н-нет.

— Тогда в чем же дело?

Вынужденная отвечать, ибо он взял ее рукой под подбородок и заставил смотреть на себя, Юджиния ответила со свойственным ей мягким достоинством:

— Признаюсь, я думала о Личфилд Коурт и о том, как там всегда зелено летом. Мы с сестрами кормили птиц, прилетавших к нам в сад. Их было такое множество — зяблики, корольки, малиновки, дрозды. Одна малиновка садилась мне прямо на палец. Она прилетала из года в год.

— Неужели одна и та же? — спросил Гилберт, стараясь попасть ей в тон.

— Может, и нет, но мне так казалось. Гилберт, вы никогда не спрашивали, счастлива ли я здесь…

Эта внезапная эмоциональная вспышка его поразила.

— Но я уверен, что вы счастливы!

— Вот видите, вы говорите таким тоном, будто иначе и быть не может. Неужели вы думаете, что я за несколько недель полюблю эту заброшенную пустыню?

Пустыня! Разве это слово приложимо к его любимому Ярраби? Ему-то место казалось изумительно красивым, и он был удивлен, что жена так не считает. Террасы его виноградника со зреющими на лозах тяжелыми кистями ягод, его замечательный дом, обширные, свободные, бескрайние просторы, всегда освещенные солнцем, — а она тоскует по дождям и туманам Англии!