Неизвестен Автор - В Мраморном дворце

• Название: В Мраморном дворце
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: История

---

Ген. Иванов был по началу службы полевым артиллеристом и любил ездить полевым галопом, не разбираясь в местности; я скакал за ним, как и его свита.

На эти маневры приехали посредниками ген. Брусилов, мой бывший начальник дивизии, теперь командовавший 12-ым корпусом, и ген. граф Келлер, начальник 10-ой кавалерийской дивизии. Ген. Брусилов привез для себя ту же рыжую лошадь, прекрасно выезженную, на которой он еще ездил, когда командовал нашей дивизией.

Я помню, как мы с ген. Ивановым и посредниками стояли подле скакового круга, окруженного большой канавой и валом, через который пришлось Ахтырским гусарам прыгать во время маневра, на полевом галопе. Если они задерживались, ген. Брусилов их подбадривал. Поблизости залегла пехотная цепь. Ген. Иванов просил меня обойти солдат и поговорить с ними. Он хотел, чтобы в моем лице говорил с солдатами член Династии. Мне было это не легко, но я старался: подходил к лежавшим солдатам и задавал им разные вопросы.

На следующий день состоялся разбор маневра, а после него - большой обед. Ген. Иванов был все время очень любезен со мной, и тот факт, что он пригласил меня на маневры, был уже сам по себе очень трогателен: он показывал, как Иванов относился к членам Династии. Мы выехали в Киев обратно с вечерним поездом. На этот раз со мной в вагоне ехали ген. Брусилов и граф Келлер. Как собеседник, граф был очень приятен и симпатичен. Брусилов был похож на лису; я думаю, что и по характеру он был таков. Во всяком случае, оба эти генерала были выдающимися военачальниками и навсегда вошли в историю Русской императорской армии.

В Киеве я перешел из вагона ген. Иванова в другой поезд, чтобы ехать обратно в Павловск; ген. Иванов, Брусилов и граф Келлер меня провожали, чем я был очень тронут.

Я получил прекрасное купе 1-го класса, какие могли быть только в России, благодаря широкой колее. Всю дорогу до Павловска я сидел за столиком и изучал полевой устав.

В Павловске я остался несколько дней и уехал в Осташево, повидать родителей. В Москве я встретился с моим отцом и вместе с ним, в его вагоне, доехал до станции Звенигород, а оттуда на лошадях - в Осташево.

Отец со мной был очень ласков и даже однажды, когда я в его кабинете расположился в кресле, чтобы читать, пододвинул мне скамейку для ног. Я только несколько дней оставался в Осташево, откуда снова вернулся в Павловск.

В полку я подал рапорт об отчислении меня в свиту его императорского величества, потому что лечивший меня доктор Иванов считал, что мое здоровье не позволяет мне продолжать военную службу. Я сам это чувствовал, потому что был очень слаб, легко уставал на службе и в особенности - на маневрах. Очень скоро я уехал заграницу.

Глава двадцать третья

Осенью 1913 года я побывал в Париже, Лондоне и Риме и осматривал достопримечательности. В Риме я остановился в гостинице Эксельсиор; туда же приехал председатель Совета Министров, граф В. Н. Коковцев, со своей женой Анной Федоровной, рожденной Оом.

В Риме русским послом в то время был Крупенский. Он пригласил меня к себе на обед, как и графиню Коковцеву (граф был болен рожей и лежал в постели). Мы поехали на обед. Жена Крупенского была маленькая и некрасивая женщина, говорили, что она была очень ревнива. За обедом было много приглашенных, между прочим - жена нашего министра иностранных дел Сазонова, урожденная Нейдгардт. Ее сестра была вдовой убитого в Киеве министра Столыпина. Я сидел рядом с Сазоновой. Были также Н. Н. Шебеко с женой - он был назначен посланником в Бухарест, и министр иностранных дел Италии, а также - бар. Икскюль фон Гильдебант, служивший в нашем посольстве.

Мне очень хотелось побывать у Папы и я просил наших представителей в Риме устроить мне аудиенцию. Все было устроено, и в назначенный день я отправился в Ватикан. Но я приехал слишком рано и потому меня никто не встретил. А должен бы я был идти на прием с "помпой", окруженный папской гвардией. Шел я один по дивным историческим залам. Наконец, вошел в небольшую комнату с троном, в которой было много придворных; они меня очень любезно приняли.

Через некоторое время меня пригласили в соседнюю комнату, в которой сидел за письменным столом Папа Пий X. Он был весь в белом. Я поцеловал его руку. Он был очень старый, совсем седой, и производил очень симпатичное впечатление. Он посадил меня подле себя. Комната, в которой мы находились, была большая, продолговатая. На одной из стен висел гобелен, на котором был изображен тигр.

Я говорил Папе, как мне понравился собор св. Петра и находящаяся в нем статуя Папы Пия IX, сделанная Кановой, попросил Папу подарить мне свою фотографию. Тогда он вынул из ящика письменного стола несколько фотографий и предложил их мне на выбор. Выбранную мною фотографию он подписал.

Она висела у меня в Петербурге.

По окончании приема, меня повели к статс-секретарю Папы, кардиналу Мери дель Валь. Меня вели по залам в сопровождении придворных и папской швейцарской гвардии в живописных костюмах, запечатленных кистью Леонардо да Винчи. Почетные караулы отдавали мне честь.

У Мери дель Валь была дивная квартира, окна которой выходили на площадь перед собором св. Петра. Его кабинет был полукруглый, с большой светлой полкой вдоль стены. Я заметил на этой полке фотографию испанского короля Альфонса XIII, в детском возрасте. Мери дель Валь был испанец, знатного происхождения. Он был человеком средних лет, красивым и элегантным, с изящными манерами. Умер он много лет спустя, после операции аппендикса.

В 1895 г. мои родители и моя тетя Вера Константиновна с двумя ее дочерьми были вместе в Риме и тоже посетили Папу. Папой был Лев XIII. Когда они шли по залам Ватикана, мой отец спросил по-немецки одного из сопровождавших их гвардейцев: Lieben Sie Makaroni?. Забавный случай произошел во время приема Папой Львом ХIII-ым великих князей Сергея и Павла Александровичей. Они были у Папы в сопровождении состоявшего при них адмирала Арсеньева, на которого вдруг напал хохотун. Чтобы выйти из неловкого положения, Павел Александрович стал объяснять Папе, что Арсеньев был контужен под Севастополем, вследствие чего на него нападает временами хохотун. Но при этом Арсеньев стал смеяться еще больше. Тетя Оля тоже была когда-то у Льва XIII, вместе со своим мужем, королем Греческим, Георгом 1-ым. Тетя Оля была глубоко православная, не утерпела и вступила с Папой в религиозный спор. Тогда король сказал тете: Du wirst doch nicht mit dem Papst schimpfen!

Осматривая Ватикан и собор св. Петра, я видел, как Папа Пий Х благословлял народ, стоя на балконе. На перила балкона был вывешен ковер. Папа вышел, окруженный духовными лицами. Он был весь в белом и в красной бархатной пелерине, опушенной узкой полоской белого меха. Когда Папа благословлял народ, стоявшие внизу, на дворе, музыканты играли папский гимн.

Как и Папу римского, мне очень хотелось видеть Императора германского Вильгельма II. Гуляя по Риму, вместе со служившим в нашем посольстве бароном Икскюлем, мы встретились с германским морским офицером, флигель-адъютантом германского Императора. Он оказался знакомым Икскюля. Последний от него узнал, что Император находился в то время в Потсдаме. Я написал нашему послу в Берлине, Свербееву, прося устроить мне свидание.

Ответ от Свербеева пришел, когда я уже был в Каннах. На французской Ривьере я вел спокойную жизнь, много читал и сидел дома. Свербеев сообщал, что Император германский примет меня в указанный день в Берлине, и что после приема я приглашаюсь присутствовать на присяге новобранцев берлинского гарнизона, а после присяги - на завтраке, в офицерском собрании Гвардейского гренадерского Императора Александра I полка, шефом которого состоял наш Государь.

В Берлин я приехал рано утром. На вокзале меня встретил бар. Икскюль и мы отправились с ним в гостиницу "Континенталь", где мне отвели прекрасное помещение из двух комнат, гостиной и спальни, с большой ванной. Я завтракал у нашего посла Свербеева, в русском посольстве на Унтер ден Линден.

Свербеев был очень симпатичный человек. Кроме посла, меня и Икскюля, завтракали еще двое служащих посольства. Комнаты в посольстве были красиво и со вкусом убраны. В разговоре с послом я выразил пожелание осмотреть военный музей "Цейхгауз".

Свербеев тут же приказал позвонить по телефону в музей и попросить, чтобы мне его показали. После завтрака я отправился туда с Икскюлем. Нас встретил какой-то господин, служивший в музее.

Я был в нем в первый раз в 1899 году; теперь я снова любовался громадными картинами, изображавшими сражение с Наполеоном в 1814 году, и сражения франко-прусской войны 1870-71 г. Мне бросилась в глаза любопытная деталь: Император Александр I, игравший первую роль в освобождении Европы, был на всех картинах изображен на втором плане, а прусский король Фридрих-Вильгельм III, мой прапрадед - на первом. Такова германская психология: Deutschland uber alles!

На следующий день я надел свою гусарскую форму, нарочно для этого выписанную из Павловска, и в сопровождении полк. Базарова поехал в замок. Перед замком уже собрались начальствующие лица, приехавшие на присягу берлинского гарнизона. Среди них я узнал генерал-фельдмаршала фон дер-Гольц-пашу, который реорганизовал турецкую армию.