Канта Ибрагимов - Сказка Востока

• Название: Сказка Востока
• Автор: Канта Ибрагимов
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-900231-90-7

Роман «Сказка Востока» (2007) повествует об исторических событиях конца XIV — начала XV веков, о времени, когда на бескрайних просторах Евразии, от границ Китайского царства до берегов Средиземного моря, господствовала «империя» Тимура Великого (прозванного европейцами — Тамерланом), одного из самых жестоких последователей Чингисхана. Образу тирана-завоевателя в романе противостоит Молла Несарт — прототип Хаджа Насреддина, великого ученого, философа-гуманиста и пророка тех лет. Роман впервые опубликован в 2007 году.

Глубокий исторический анализ судьбоносных для современной цивилизации катаклизмов средневековья сочетается с занимательностью сюжета, не лишенного приключенческой выразительности и литературно-художественного вымысла.

Канта Ибрагимов — писатель, доктор экономических наук, профессор, академик Академии наук Чеченской Республики, лауреат Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства, — известен широкому читателю по романам: «Прошедшие войны» (1999), «Седой Кавказ» (2001), «Учитель истории» (2003), «Детский мир» (2005), «Дом проблем» (2009).

---

Изо всех сил Тимур постарался выдавить улыбку:

— Я тебя вытащил из тюрьмы, хе-хе, какой свободы ты еще хочешь?

После этих слов даже птички, поющие в углу, почему-то разом умолкли, никто не шелохнулся, лишь затрещали изношенные кости — это Молла Несарт вновь выпрямился:

— О Великий Правитель, — теперь он понял, что шахматная баталия закончилась и он вновь буквально под пятой. — Ты действительно милосерден и справедлив! Смогу ли я, столь жалкий человек, когда-либо с тобой расплатиться?

— Сможешь, — жесток взгляд Тимура. — Мы еще раз сойдемся, но не в эти шахматы, которые ты за двадцать лет тюрьмы выучил наизусть. Мы сразимся в мои шахматы, — он лишь повел рукой, и это поле боя моментально убрали, и не два раба, а чуть ли не с десяток поставили посреди ковра невероятно массивный, большой стол. Он, видно, тоже из литого золота, инкрустирован перламутром, изумрудами и алмазами.

— Здесь в два раза больше клеток, — поясняет свое изобретение Тимур, — и, соответственно, в два раза больше фигур.

— У Великого человека — все в величии! — склонил голову Молла Несарт и с явной жалобой: — Мы будем сражаться или.

— За свою башку сражайся, — рявкнул Тимур.

— А если выиграю? — тих, но тверд голос Несарта и, видя, что ответа нет, уже громче: — Слово сдержишь?

— Что ты мелешь? Я всегда свое слово держу!

— Это общеизвестно, о Великий Тимур!.. Только одно, позволь мне заметить — не всегда лишь моя башка на кону будет.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Ко мне в тюрьму твои визири приходили, просили твой сон разгадать. Однако я не гадатель. Правда, сны ты, говорят, вещие видишь, — тут Молла Несарт резко оборвал речь.

— Продолжай, — процедил Тимур.

— Продолжение сна только ты сможешь видеть. А мне, раз такая выпала честь, за свою башку или свободу до конца позволь сразиться.

Словно изучающе долго, тяжело всматривался Тимур в лицо Моллы Несарта:

— Я думал, ты шут, а ты — смелый человек. Смелость я уважаю. Ходи, ныне твой первый ход.

Эта схватка длилась очень долго. Вначале явный перевес был на стороне Тимура. Но потом, видимо, Молла Несарт приноровился к этому масштабу поединка, и когда фигур стало меньше, он и вовсе перехватил инициативу, однако дожать не смог.

— Ничья, — вслух объявил Тимур. — Может, полголовы снесем?

Раздался всеобщий хохот.

А Молла молчит, склонил голову, ждет.

— Ладно, я милосерден, — доволен Тимур, — даю тебе еще один шанс, но теперь первый ход мой.

— О Повелитель, — взмолился Молла Несарт, — ноги устали, не держат.

По природе Тимур был неулыбчив, смеяться вовсе не умел, а тут залился хрипотцой:

— Кх-кха-кха! Может, плечи твои устали от болтливой твоей башки? Так осталось недолго им страдать. Кхе-кхе-кхе.

— Давай оба сядем, — не до смеха Молле.

— Где это видано, чтобы на стульях сражались?! Я не моложе тебя, так что борись на равных. Правда, если хочешь, можешь на колени стать. Не хочешь? Вот мой первый ход, — и Повелитель, как всегда, повел в атаку правый фланг.

К середине партии — а это действо долгое, время к полуночи — когда фигур на столе значительно поубавилось, преимущество Тимура, как и его приподнятое настроение, были на высоте. Совсем по иному выглядел его соперник. Молла Несарт явно устал, совсем сник: опираясь обеими руками о массивный стол, он, наверное, больше силился устоять на своих больных ногах, нежели думать о шахматных страстях.

— Давай отдохнем, — наконец не выдержал Несарт.

— Что значит «отдохнем»? — более чем язвителен тон Тимура. — Кто отдыхает в разгар боя? Иль ты хочешь сдаться? Башку потерять? — обыденно вопрошает Властелин.

— От этих ядовитых замечаний и угроз Молла Несарт еще какое-то время держался, да хватило его ненадолго:

— Можно попросить воды?

— Ну, — щедро развел руками Повелитель, — ты кавказец, мы находимся на Кавказе. И, как мне известно, здесь гостей не принято простой водой потчевать, — он сделал жест прислуге, — сейчас тебе подадут прекрасное грузинское вино из погребов монастырей древней Мцхеты. Каков букет? А аромат? — видя, как Молла с жадностью припал к бокалу. — Внук подарил. Так ты ходи, ходи. Вот мой ответ. Что ж так взгрустнул, иль опьянел? Ходи быстрей, конец уж близок.

Молла Несарт хотел двинуть коня, как-то неловко это получилось, и тяжелая фигура упала.

— О-о! Ты совсем ослаб, — заботлив Повелитель. — Кстати, а я знаю превосходный рецепт для прилива сил и буквального омоложения, — он несколько склонился над столом, поближе к Молле, по-приятельски потрепав костлявое плечо. — К этому вину — юную красавицу, и ты — словно вновь родился.

После этих слов он грубым жестом поманил визиря, что-то шепнул ему на ухо. Очень скоро в роскошном шатре почувствовалось некое возбуждение, веяние, стало еще светлей, веселей и громче полилась музыка, потекли по воздуху пьянящие благовония, как из-под земли неожиданно появились совсем юные танцовщицы и так же незаметно исчезли. А пред столом, в сопровождении евнухов, выставили сказочную особу. Она — высокая, тонкая кость, стройна, кожа белоснежная и гладкая, на губе, искусно загримирована свежая, глубокая рана. Она еще очень юна, но в больших и бездонных темно-голубых глазах нечеловеческая испепеляющая тоска. На ней лишь полупрозрачная воздушная вуаль, открывающая всю прелесть девичьей красы, а с плеч до самого пояса спадают пышные смоляные волосы. Евнухи пытаются ее склонить, она, кусая раненую губу, изо всех сил противится.

— Оставьте ее, — приказал Тимур, еще раз оценивая взглядом ее природную стать. — Ты не хочешь преклониться передо мной?

— Она не знает наших языков, — подсказал визирь воды. Сам Тимур владел тюркским, персидским, уйгуро-монгольским и чуть-чуть латынью Востока — арабским.

— Кто переведет? — недоволен он.

— Вот, Молла Несарт, местный, — вновь подсказывает визирь.

— Переведи, — приказал Тимур.

— Сам Молла, с появлением этой девушки как-то ожил, воспрянул духом; что-то родное, знакомое, близкое было в ней. Он стал с ней говорить на непонятном для всех говоре.

— Молчи! — рявкнул Тимур. — Переводи лишь мои вопросы и ее ответы. Она не хочет склониться предо мной?

— Кавказские девушки ни перед кем не склоняются, так их воспитывают, — слово в слово перевел Молла.

— Она не знает, кто я? — прошипел Тимур, он вновь властным жестом поманил к себе визиря; в его руках появилась крупная золотая монета с его выпуклым профилем, на сторонах которой на арабском и греческом выгравировано «Великий Тимур — Повелитель мира». — На, дарю, чтоб запомнила, кто я, — поднес он ей монету.

Девушка, небрежно рассматривая золотой кусок и явно усмехаясь, сказала что-то Несарту, но тот не стал переводить.

— Говори! — приказал Тимур.

— Она не верит, что ты Повелитель.

— Почему же?

— Говорит, если ты действительно Повелитель мира, то недостойно дарить девушке всего одну монету.

Все замерли, и вдруг девушка с нескрываемой снисходительностью на лице обратилась к Тимуру:

— Ты арабским владеешь? Так вот, много денег я тоже не возьму — не нуждаюсь в подачках.

По-орлиному вздернулась бровь Тимура:

— Откуда у вас, кавказцев, такая спесь?

— Это не спесь, — горделиво вздернула она подбородок, — это природная данность!

— О! — перебил ее Повелитель. — Слышал, слышал — «арийцы» с Кавказа. Может, и в тебе течет голубая кровь?

— Во мне течет кровь моего отца — азнаура[37] Атчароя.

— Ты дочь Атчароя? — воскликнул изумленный Молла Несарт.

— Да, я Шадома, дочь Атчароя.

— А где мой друг детства, твой отец?

— Эти варвары, как туча саранчи, на нас внезапно напали, отец погиб, на моих глаза обезглавили, — тут она впервые уронила голову на грудь, пытаясь скрыть уже привычные слезы, вся задрожала.

— О Великий Повелитель! — как и у визирей покорно-слащавым стали голос и поза Моллы Несарта. — Ты во всем велик, щедр и прав; к этому вину, действительно, нужна такая красавица. Уступи мне ее.

— Хе-хе, хитер, хитер, — еще более сощурились глаза Тимура. — Выиграешь эту партию — твоя. Проиграешь, как условились, твоя башка за дерзость слетит тотчас. Ну а ее, прекрасную, — он провел пальцами по ее шелковистым волосам, — не ублажит меня — поутру… Так что, ходи.

Некрасивое, изможденное лицо Несарта все испещрено морщинами, а теперь он так внутренне напрягся, что посерел, и на лбу меж глаз какой-то сгусток кожи возник. Он тяжело стоял, опираясь руками о стол, переминаясь с ноги на ногу, и все же не выстоял. Когда фигур на столе оставалось совсем мало, он пал на колени. Однако на это почти никто не обратил внимания, потому что его колюче-буравящий, неотступный взор витал над доской, все более и более прижимая противника.

Было далеко за полночь, совсем темно, под порывами холодного, резкого ветра со стороны Каспийского моря накрапывал мелкий осенний дождь, когда по едва различимой разжиженной дороге, петлявшей вдоль реки, удалялись от лагеря Тимура две торопливые тени.