Борис Романов - Капитанские повести

• Название: Капитанские повести
• Автор: Борис Романов
• Издательство: Мурманское книжное издательство
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1979

---

Юрий Арсеньевич постучал шариковой ручкой по столу, пораздумал, пододвинулся поближе к окну и понял, что ветер стих, потому что снег в окно ужо летел не по диагонали, а почти вертикально. Снежинки были большие, как осиновые листья, и падали, словно держась на тонких-тонких упругих резиночках, покачиваясь в стороны и вверх-вниз.

— Вот что, Силан Герасимович, пусть центр подождет. Штурман, как температура снаружи?

— Теплеет, термометр к нулю ползёт.

— Так. Разбудите старпома и команду с катера, пусть готовятся, — и Юрий Арсеньевич, споткнувшись о ногу сонного электронавигатора Володи Басюкова, вышел на мостик. Снежинки действительно опадали очень мягко, кожа на губах едва ощущала их прикосновение.

«…Жалко старпома, бурчит, наверное, одеваясь. Идти из уюта неведомо куда. А если шлюпки не будет на Баклыше? Значит, нужно будет заходить между Баклышом и берегом и там обшаривать все уголки. Ну, да это не беда, только бы ребята были живы. Старпома жалко, опять ведь нужно будет делать выводы, и что-то дотягивать в службе, и что-то совершенствовать, а старпом все думает, что этому может быть предел, и никак не может согласиться с тем, что выводы и усовершенствования, по всей вероятности, будут продолжаться до бесконечности, потому что никакая организация но может быть предельно совершенной. Ах, старпом, старпом, скучновато, а что же делать, если мать моряком родила…»

— Товарищ капитан, посмотрите, это ведь спутник! Спутник, товарищ капитан! — проглатывая букву «р» и повизгивая от восторга, кричал сверху, с мостика, вахтенный матрос, кто-то из практикантов. — Видите, вон над мачтой сбоку заходит? Самый настоящий!

Фиолетовая искорка катилась по небосводу над судном, заходя с кормовой раковины, с румба бакштаг на бейдевинд.

— Первый раз спутник видите?

— Ага, товарищ капитан, а их много, да?

— Все небо искрещено… — Юрий Арсеньевич сделал вдох, словно собираясь прыгнуть в холодную воду, — ну-ка вот что, как ваша фамилия?

— Назаркин, товарищ капитан.

— Так вот, Назаркин, если спутник виден, значит, облаков нет. Понял?

— Нет, товарищ капитан.

— Если облаков нет на небе, значит, сейчас снег перестанет идти…

— Понял, товарищ капитан.

— Снег идти перестанет… Давайте бегом на корму, как увидите, что маячок по корме замигает, включите главный прожектор и светите на остров, там наши ребята должны быть. Знаете, где прожектор включается? А ну — бегом!

Юрий Арсеньевич пробрался в рубке к пульту наружного освещения, выключил лишние плафоны, чтобы можно было, не ослепляясь ими, в темноте быстрее увидеть огонек на Баклыше, понаблюдал, как плывут за стеклами все более редкие и редкие снежинки, и сказал сумрачному, сосредоточенному старпому:

— Евгений Сергеевич, спускайте катер. Не забудьте компас, ракетницу, полушубки с валенками, спирт. Конягину не давать ни капли! Возьмите карту. Сначала проверите Баклыш, затем все отмели вокруг, не выходя из видимости судна. Поняли? Времени очень мало: скоро наверняка с норд-веста задует. Действуйте поконкретнее.

— Так! — кивнул старпом.

— Товарищ капитан, товарищ капитан, — раздался в динамике тоненький голосок вахтенного матроса Назаркина, — кажется, островок виден. Можно светить, да?

— Включайте прожектор, — ответил ему Юрий Арсеньевич, схватил бинокль и выбежал на мостик, где уже стояли, вглядываясь в ночь, Володя Басюков и забывший о радикулите радист Силан Герасимович.

13

— А-а-а-а! — орал Витя Конягин, перепрыгивая сугробы. — Пароход виден, ребята! Где у вас тут фальшфейера? Вишь как слепит, родимый!

Коля Жилин повернулся на живот, потом встал в снегу на колени.

Совсем близко пылало режущее глаза зеленое пламя угольного прожектора, и, казалось, гребень островка повис прямо посреди безграничной ночи.

Выталкивая звуки непослушным языком, Коля Жилин произнес:

— П-пошли в шлюп-п-ку.

— Какая шлюпка! Обсохла шлюпка на отливе, нам ее не стащить втроем! Где фальшфейера? Ничего, Жила, мы еще с тобой поплаваем, золотая рыбка!

Алик Юхневич, шмыгая носом, откручивал кольцо на фальшфейере.

— Ты что, решил самоубийством жизнь кончить? А ну дай сюда игрушку! Сейчас нас кэп непременно отсюда выудит, вот только огонек запалим.

— Капитану хорошо, а нам тут…

— Стань сначала капитаном, потом нам с Жилой расскажешь, как и что. А ну берегись!

Алик отпрянул. Фальшфейер хлопнул в Витиной руке и, шипя и расплевывая сгустки и брызги оранжевого света, вспыхнул кубометровым бенгальским огнем. Витя, пританцовывая и закрываясь от искр, закрутил фальшфейером над головой.

Прожектор на судне погас, и стало видно, как от горсти судовых огней отделился еще один и побежал по воде, по дуге приближаясь к острову.

Витя Конягин сбросил на снег рукавицу со свободной руки, заложил пальцы в рот и засвистел.

Фальшфейер догорал.

И опять включили на судне прожектор, и в свете его было видно, как по дуге бежала к острову маленькая треугольная тень, — это шел катер…

— Второй фальшфейер не трожь, золотая рыбка, может, он еще пригодится, — сказал Витя Конягин Алику Юхневичу. — Что ты такой обиженный? Может, думаешь, я тебе блямбу под глаз подставил? Так зря: это тебя нейлоновым шкертом окрестило, когда бочка на дно пошла… Зря надулся.

К ним подошел Коля Жилин, запустил за пазуху руку, достал толстую, длинную сигарету и протянул Алику.

— Ты что, Жила, — попытался остановить его Витя.

— Ничего, пускай закурит, можно. Уже катер идет.

Коля зажег спичку, прикрывая ладошками, поднес огонек Алику.

Алик затянулся ярко вспыхнувшей сигаретой, поперхнулся, закашлялся, выкинул сигарету в снег и, прислонясь к пирамиде, заплакал, зарыдал откровенно, взахлеб, по-детски.

— Разве же это сигарета, это же запальник к мотору, что ты все в губы суешь без разбору, золотая рыбка? Ну зачем ты его обидел, Жила?

— Ничего, — жестко ответил Коля Жилин, — если плакать еще не разучился, значит, толк будет.

14

Витя Конягин, нагнувшись, ткнул в снег фальшфейерную гильзу, и все услышали, как шипит, остывая, ее раскаленное медное нутро…

1967

БАБИЙ УЗЕЛ

Мы, нижеподписавшиеся:

А) С одной стороны…

06 ч 47 мин — 08 ч 35 мин

Вахтенный у трапа на рефрижераторном судне «Борис Кустодиев» перестал скучать в ожидании завтрака. Он увидел своего капитана, который стремительно появился из-за угла котельного цеха.

Вахтенный знал, что будет, если он не вызовет вовремя к трапу вахтенного штурмана. Тот коротко напутствовал его при заступлении:

— Прозеваешь приход капитана — вылетим отсюда вместе.

Вахтенный метнулся к рычажку звонковой сигнализации, и когда капитан рефрижератора Вячеслав Вячеславович Охотин появился на верхней ступеньке трапа, он увидел перед собой преданные лица судовой вахтенной службы.

Вячеслав Вячеславович спустился с фальшборта, пожал им руки, буркнул на ходу, чтобы к нему вызвали старпома, стармеха, помполита и старшую буфетчицу, глянул в веселые глаза дежурного, приказал убрать снег с трапа и застучал каблуками по палубе.

Дежурный заметил время, чтобы записать приход капитана в судовом журнале, и про себя подивился столь раннему капитанскому приходу: еще не было семи ноль-ноль.

Вячеслав Вячеславович, не раздеваясь, выслушал все, что доложил ему старпом об окончании ремонта и подготовке к инспекции морского Регистра, и не сделал никаких замечаний, потому что ресницы у старпома закрывались сами собой и видно было, что он работал и ночью, чтобы не зашиться с Регистром.

Стармех пытался было увильнуть от доклада и позвонил из машины:

— Вячеславыч, ты уж разреши, я не пойду. Мне к Регистру надо, у меня котел тут…

Вячеслав Вячеславович его урезонил:

— У всех Регистр… Да, необходимо. Да, и это тоже. И это. Отход сегодня, в четырнадцать. Жду. И Регистр. Конечно. Да.

Стармех пришел как миленький, и они проговорили минут двадцать. Они обсудили все предстоящие до отхода дела: незаконченные пункты по ремонту, предъявление инспекции Регистра (без чего не состоится отход), недокомплект мотористов по штату, состояние морозильной установки, позавчерашний прогул двух электриков (одного решено было списать), количество бункера, запасные части (выяснилось, что заявки удовлетворены не полностью), план рейса, еще раз предъявление инспекции (а без этого и нечего думать об отходе).

Вячеслав Вячеславович сидел не раздеваясь, и стармех критически разглядывал его помятое лицо.