Евгений Шепельский - Имею топор – готов путешествовать!

• Название: Имею топор – готов путешествовать!
• Автор: Евгений Шепельский
• Издательство: Ленинград
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013

Первый роман цикла «Фатик Джарси, странный варвар».

---

– Фа-ти-и-ик! – раздалось из-за этой стены. Мой напарник, бедняга, по всему, курсировал за спинами огров на своем ишачонке. Он, как и я, хорошо знал, чем чревато столкновение с кочевой деревней.

Вру. Бедняга не он – бедняги мы. Почему? Терпение, сейчас и вы все поймете.

Но вот пыль осела. Нашим глазам предстало кольцо высоких хижин. Меж ними толпились огры – желтовато-крапчатые, безволосые, будто сложенные из массивных базальтовых глыб. Плоские морды с выпученными совиными глазами и крохотными, с пуговицу, носами, глядели на нас отовсюду, в распахнутых пастях виднелись тупые, налезавшие друг на друга зубы. Узкие лбы и покатые плечи, вислые животы и руки до самой земли не добавляли ограм привлекательности. Дамы были мельче господ (я бы сказал, футов восьми против десяти у мужчин), зато те и другие носили одинаковые подгузники, небрежно сплетенные из лозы. Равенство полов, что тут скажешь (хотя дамам больше пошли бы корсеты из рогоза). В плетеных люльках под мышками пап и мам, весело дрыгая ножками, висели груднички. Детки постарше щеголяли безо всякой одежды, деятельно помогая родителям удерживать плотный кордон, чтобы мы, не дай бог, не вырвались наружу. С другой стороны, и к нам никто не мог прорваться – толпа отшельников у взгорка разбилась о живую стену; самые рьяные стали было карабкаться по хижинам, но огры смахнули их обратно на грешную землю.

Я вздохнул с облегчением. Одной проблемой меньше. Правда, временно. Олник маячил вдали, готовый в любой момент задать стрекача.

– Бог-ужасный! – обронил принц. – Хищный зев и много рев! Ешьте кекс! Висцеральное насилие!

– Спокойно, высочество, все будет нормально, – процедил я. – Никакого кекса и насилия, тем более – висцерального.

– Адовы очи у тварей сих! – сказал Скареди, баюкая Аспида на сгибе локтя.

– Адовы… – эхом откликнулся Альбо.

– Не дергайтесь, и все будет хорошо! – повторил я.

Говорят, огры такие лупатые потому, что их предки жили в пещерах. На мой взгляд (нет, у меня нормальные, глубоко посаженные глаза), эта версия – отчаянная глупость. Во-первых, они отлично переносят яркий солнечный свет, ибо их глаза снабжены третьим пленчатым веком, которое работает как прозрачная затеняющая шторка. Во-вторых, я не могу представить, как по скальным ходам будет передвигаться массивный огр десяти футов роста. Не говоря уже о целом племени. Не говоря уже о том, что из еды в пещерах встречается разве что плесень. А вот насчет мозга – помните, я упоминал мозг троллей? – точно известно: его нет. Все пространство черепной коробки огра занимает пористая кость, отлично резонирующая при пении. Я не знаю, каким местом думают огры. Может быть, левым пальцем ноги, или правой лопаткой, или собственным (а может, и чужим) задом. В Хараштийской Академии и прочих университетах на эту тему ломают копья уже не одну сотню лет.

– Ауууу! – Огровский шаман остановился в семи футах от меня, сжимая древо даров – заостренный снизу столб с несколькими поперечинами. Поднатужившись, он вогнал столб в землю и яростно затряс погремушкой из желтого лошадиного черепа. – Ух! Ух! Ух!

Кони заржали и попятились. Я с трудом сдерживал их.

Верхушку древа даров венчало пыльное чучело совы, на самих поперечинах болталась всякая всячина – ржавый рыцарский шлем, рукоять охотничьего ножа, жемчужное ожерелье, монисто из серебряшек, дырявый ботинок, обрывки одежды, пара крыс, связанных вместе хвостиками, сушеные заячьи тестикулы, горлышко бутылки, чья-то – гм, по виду, человеческая, нижняя челюсть. Отдельно от всех висел вполне годный гномий кафтан.

Я прикинул, те ли это огры, что подловили меня, неоперившегося юнца, в его первом походе? Или те, что застали меня врасплох семь лет назад, когда я вышел из лагеря по малой нужде? Или те, что окружили нас с Олником, когда мы малым ходом двигались в Харашту шесть годков тому? Гритт, у огров плоские рожи, одинаковые, как попки младенцев, ни черта не понять.

Шаман подпрыгнул и стукнул погремушкой о свою голову:

– Йох! Йох! Йох! У-у-у-у-у!

– Шаманство! Черное ведовство! – изумленно выдохнул Альбо. Я обернулся: вся моя шайка, озираясь, маячила за эльфийкой, судорожно стискивая оружие. Имоен так и не сбросила стрелу с тетивы, костяшки пальцев, сжимавших рукоять лука, побелели.

– Мастер Фатик, одно слово, и я застрелю его в глаз! – воскликнула она.

Шаман прекратил свои манипуляции и навострил уши. Как и у всех огров, они напоминали половинку плоской ракушки-речницы, из которой не до конца выковыряли моллюска.

– Не дурить! – прохрипел я. – Нишкнуть! Все будет нормально. Не оскорбляйте их, они чувствительны, а многие понимают Общий язык! Монго, сюда. Помоги держать коней. Да опустите вы оружие, дурни! Крессинда, за тобой тыл! Если какой-то отшельник прорвется, пристукни его без всяких церемоний.

– Клянусь полушкой! – вскричал Скареди, удерживая на локте свой меч. – Они что, не будут набегать?

– Нет.

– И шаманить не станут? – справился Альбо.

– Нет.

– Ауууу! – снова возопил шаман, потряхивая черепом. Вид у него был свирепый. Он, видите ли, исполнял при стаде роль конферансье.

"Бум-бум!" – дважды подпрыгнули огры: все, от мала до велика, даже те, у кого еще не проклюнулась пипирка. Земля содрогнулась и вроде бы слегка просела.

– Моя плешь! Что замыслили они, ответствуй! – дрогнувшим голосом спросил Квинтариминиэль (я заметил, что вспоминаю его полное имя только в самые неприятные моменты нашего пути).

Я пожал плечами:

– Они будут выступать.

– Что?

– Да они п-припадочные! – вскричал Монго.

– Нет, это местные артисты. Таких деревень на всю Пустошь три или четыре.

– Но… почему они нас окружили? – спросил Альбо, творя Знаки Атрея кургузыми пальцами.

– Чтобы мы не сбежали с места выступления. Это спекулятивные артисты.

Я не стал пояснять, что, согласно слухам, в незапамятные времена огров научил дурному делу кто-то из бродячих эльфов, отщепенец, изгнанный из клана, научил в шутку или всерьез, и что сейчас от них стонут оседлые огры, а крестьяне окружающих Пустошь деревень встречают их камнями и кольями, что для огров бродячих деревень выступление – сакральный акт, от которого зрителям невозможно откупиться заранее.

Шаман воздел руки и огры – все, все огры – запели.

Шум? Вы говорите – шум? Повторите громче, я не слышу! Отчаянный грохочущий тарарам зубной болью отдался в моей голове и пронзил до самых пяток. Лошади начали брыкаться, и мы с Монго навалились на ремни упряжи, пригибая их головы к земле.

Огры выступали а капелла, у некоторых, несомненно, был голос, особенно это касалось младенцев, чей визг разносился, наверное, до небес. Главный кошмар заключался в том, что каждый огр тянул что-то свое во всю мощь немаленькой грудной клетки. Песни эльфийские и гномьи, людские и гоблинские смешались в безумный водоворот убойной бессмыслицы, центром которого были мы.

Раньше, в первый, и второй раз, я пытался им втолковать, что петь желательно по очереди. Втуне. Они так видели. Им так было комфортно. В племенах огров царила полная демократия: одновременно самовыражались все, и никто не мог уйти обиженным за исключением зрителя.

Эльфы синхронно упали на колени, зажимая уши. Бедняги. Остальные держались на ногах, хотя и были бледны. Я начал считать про себя. Примерно на второй минуте концерта "В гостеприимном мире чудовищ" меня прошиб холодный пот, в желудке начались спазмы, и я испугался, что расстанусь с завтраком. Волосы шевелились на моей голове, я хватал воздух ртом. Эти дуболомы звуками пения могли обрушить стены цитадели. Задайся кто-нибудь целью выдрессировать их для этого, обучив одной, резонирующей песне – не было бы страшней оружия. Я думал, что достаточно закален, но пять лет жизни в Хараште, видимо, сделали из меня рохлю.

Три минуты… Четыре… У коней начали подкашиваться ноги, а Монго скрутил рвотный приступ.

Пять.

Шаман опустил руки.

Все!

Один огр в припадке вдохновения подвернул челюсть, но ближайший собрат вправил ее немудрящим ударом снизу.

В моем черепе звонили колокола. Я оглянулся. Эльфы стояли на коленях, Альбо и Скареди были бледны, а Имоен слепо ползла куда-то в сторону, обронив лук. Одна Крессинда как неколебимый утес маячила у задника фургона.

– Хлопайте, идиоты! – зашипел я. – Быстрее, иначе они снова запоют!

Надо ли говорить, что после моих слов захлопали даже эльфы?

– Перевешать сукиных детей… – прошептал Скареди.

– На двойных колодезных цепях, – со сдержанным смирением добавил Альбо. – Я уже начал думать о греховном самоумерщвлении.

– Дай деньгу! – вдруг, приплясывая, воскликнул шаман. Следом и стадо хором повторило это заклятие:

– Дай деньгу! Дай деньгу! Дай деньгу!