Вардан Айрапетян - Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски

• Название: Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски
• Автор: Вардан Айрапетян
• Жанр: Языкознание
• Год: 2001
• ISBN: 5-94457-013-Х

Задача этой книги — показать, что русская герменевтика, которую для автора образуют «металингвистика» Михаила Бахтина и «транс-семантика» Владимира Топорова, возможна как самостоятельная гуманитарная наука. Вся книга состоит из примечаний разных порядков к пяти ответам на вопрос, что значит слово сказал одной сказки. Сквозная тема книги — иное, инакость по данным русского языка и фольклора и продолжающей фольклор литературы. Толкуя слово, мы говорим, что оно значит, а значимо иное, особенное, исключительное; слово «думать» значит прежде всего «говорить с самим собою», а «я сам» — иной по отношению к другим для меня людям; но дурак тоже образцовый иной; сверхполное число, следующее за круглым, — число иного, остров его место, красный его цвет. А иной это один, но и другой, он единственный и не как все, некто или никто, причем есть три инакости: самость каждого «я», другость всех своих как одного и чужесть чужого.

---

Но вот происходит переоценка этой простой пищи («Горе наше — ржаная/гречневая каша, а посл бы и такой, да нет никакой» — ПРН, с. 87; каша, манная каша «простак, простофиля» — СРНГ 13. с. 148. ср. размазня) и буквализация фигуры самохваления, и пословица переиначивается: Овсяная каша сама себя хвалит, а гречневую люди (Мудрое сл.. с. 90) — здесь гречневая каша в противоположность овсяной достойна похвалы, ср. в Записках блокадного человека (1) Лидии Гинзбург:

— Мои-то раньше были не дай бог. Вдруг гречневой каши не хотят. Свари им овсянку. И суп овсяный, и кашу.ЙЙЙ

Семья так хорошо жила, что дети в порядке чудачества (с жиру, как прежде господа ели ржаной хлеб) требовали не лучшего, а того, что похуже, — вот подводная тема рассказа о гречневой и овсянке.

— но ведь раньше она была выше похвал; пословица переосмысляется; Грешнева каша сама себя хвалит: я-де с маслом хороша (Р. посл, логов., с. 80, ср. Овсяная каша хвалилась, будто с коровьим маслом родилась — РПП, с. 102, или Калина сама себя хвалила: я с медом хороша — Ленингр. обл., 1443) — вслед за овсяной кашей гречневая становится самохвалкой и попадает в один ряд со всякой харей или жабой («Всякая харя/жаба (сама) себя хвалит» — ПРН, с. 735. ср. у Достоевского о Фоме Опискине: «Его не хвалили — так он сам себя начал хвалить.» — Село СтепанчиковоЙЙЙ. 1.1). Так же переосмыслено, принято за правду ходячее сам (а) себя высек(ла), злорадно применяемое к тому, чьи козни обернулись против него самого, хотя смешная фраза городничего (Ревизор, 4.15: «Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет, ей-Богу врет. Она сама себя высекла.») доводит до нелепости ответ «Это само сломалось» провинившегося ребенка, а унтер-офицерская вдова ничего не злоумышляла. (↓1: Еще раз «закон тождества».)

б23: Еще примеры на «Если никто, то сам».

У Гончарова (Обломов, 1.1 и 4.5): «ЙЙЙВот спинка-то у дивана до сих пор не починена; что б тебе призвать столяра да починить? Ведь ты же изломал. — Я не ломал, — отвечал Захар, — она сама изломалась; не век же ей быть: надо когда-нибудь и изломаться.» «ЙЙЙМальчишки, должно быть, разорвали: дрался — признавайся? — Нет, маменька, это само разорвалось! — сказал Ваня.» У Пришвина (Кащеева цепь. 1): «— Борону ты сломал? — Я? Лопни мои глаза, провалиться на месте, ежели я. — Кто же сломал? — Сама сломалась.» Снова Достоевский:

— Кто тебе показывал? Кто смел показать?

— Я сама видела, — отвечала Катя решительно.

— Ну, хорошо! Ты не скажешь на других, я тебя знаю.

Кто у нас тогда первый начал?

Никто. Само началось с первого шага.

(Неточка Незванова, 5. и Кроткая. 1.4). А вот грамматический пример: страдательное значение возвратного — ся или датского — s: sig «себя» возникло по тому же правилу — действие совершает над собой сам объект действия, если деятель отсутствует в кругозоре говорящего. Подтвердить это может искусственность и вторичность трехчленной страдательной конструкции сравнительно с двучленной. (↓1: К возвратно-страдательному -ся.)

б24: Если никто, то все.

Близкий ответу «само получилось» способ отпереться это сказать, что все виноваты, например у Лескова: «ЙЙЙВедь тут уж все были? — Все. — И все, должно быть, били? — Должно, что так. — И ты поукладил? — Нет, я не бил. — Ну а кто же бил? — Все били. — А ты никого не заприметил? — Никого.» (Язвительный, 7) или «Бросали сало? — отнесся к нему директор. — Да, да. — пролепетал ему мальчик. — Кто бросал? — Я не знаю… все… — Все? стало быть, и ты? — Я, нет, не я. — Я не знаю кто.» (Смех и горе, 16). «В миру виноватого нет», «Где все виноваты, там никто не виноват» (ПРН, с. 405. и РПП, с. 71), вообще «Если и только если никто (в отдельности), то все (как один)». По этому правилу могут быть получены и неопределенно-личные формы множественного числа, ср. говорят, параллельное страдательному говорится, и «в общей бане слышали» (см. Лесков. Интересные мужчины, 17) — в ином месте, где все инаковы-одинаковы. Наконец, есть более общее правило «Если и только если никто, то иной». по которому сваливают вину на «козла отпущения» (уже дети, см. К. Чуковский. От двух до пяти. 1.8) и которое дает выражения вроде А кто знает, Пушкин? или Бог знает. пословицу Мир один Бог судит из пословицы На мир и суда нет. Мир несудим, ср. сложение Мир никем не судится, одним Богом, сюда же Никто не может, так Бог поможет (ПРН, с. 404 и 36: СВРЯ. ст. Мiр), или слово один в неопределенном смысле «некий». (↓1: К инакости бани. — 2: К Мир один Бог судит.)

б25: Иначенье Пушкина.

Булгаковский управдом Никанор Иванович «до своего сна совершенно не знал произведений поэта Пушкина, но самого его знал прекрасно и ежедневно по несколько раз произносил фразы вроде: „А за квартиру Пушкин платить будет?“ или „Лампочку на лестнице, стало быть, Пушкин вывинтил?“, „Нефть, стало быть, Пушкин покупать будет?“» (ср. послевоенное «ЙЙЙГражданин, а интересно, кто. Пушкин возьмет билет? — неожиданно сказал сзади кондуктор.» — Ямпольский, Московская улица, 12); после своего сна Никанор Иванович уже не спрашивает, а восклицает: «Пусть Пушкин им сдает валюту. Нету!» (Мастер и Маргарита, 15). Такие фразы используют правило «Если никто, то Пушкин», частный случай правила «Если (и только если) никто, то иной»; от поэта Александра Пушкина в них остается чистый иной — один, но и другой, единственный и не как все, некто-никто. Фольклорное иначенье Пушкина в противоположность высокому иначенью у писателей — «Пушкин — наше всё» Аполлона Григорьева, Пушкин как русский «всечеловек» в речи Достоевского — снижает, «карнавализует» его (по слову Бахтина в Эпосе и романе, ВЛЭ, с. 467, о «карнавализа-ции легенд» вокруг Сократа, Данте. Пушкина). В детстве я слышал анекдот АТ 1528 Сокол/соловей под шляпой с Пушкиным вместо хитрого мужика. К фольклорной Пушкиниане примыкают Анегдоты из жизни Пушкина, Пушкин и Гоголь и О Пушкине Хармса. Вот стихотворение Евгения Кропивницкого (1940):

Ода Пушкину.
                         Поэт
Всеобъемлющий, и нет.
Нет поэта равного.
Слава, слава славному.
Из поэтов главному.
Слава многоликому
Пушкину великому!

— насмешка над юбилейными славословиями. Гоголь, сказавший, что Пушкин «есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русской человек в его развитии, в каком он, может быть, явится чрез двести лет», в той же статье Несколько слов о Пушкине сделал примечание о хождении под его именем «множества самых нелепых стихов»; как раз такие стихи приписывает Пушкину Поприщин (Записки сумасшедшего, под 4-ым октября), ср. хлестаковского Пушкина: Ревизор, 3.6. Хлестаков и сам списан с Пушкина, по догадке Абрама Терца (А. Синявского) и, параллельно М. Будыко в Путеш. врем., с. 219—27, сюда же Д. Галковский, Бесконечный тупик, 137 и 185. Рассказ Битова Фотография Пушкина (1799–2099) тоже знает «карнавализованного» Пушкина. (↓1: Пушкин и Сенька Попов, — 2: Анекдоты про Пушкина.)

б26: Иной «один-другой».

Иной не просто другой, это один-но-и-другой: Иному жарко, иному холодно, т. е. одному жарко, другому холодно, Инный говорит, инный делает (СВРЯ, ст. Иной): противительная конструкция с двойным иной еще древнерусская и архаичная, мой сын в четыре года только такую конструкцию с один и признавал, тогда он сказал бы * Одному жарко, а одному холодно. Ср. один одного, один другого и друг друга, например один одного краше — один другого, один одному не верят — друг другу, Надо помогать один другому — друг другу (СВРЯ. ст. Один, и СРНГ 23, с. 23). Иной и один, праслав. *jьnъ(jъ) и *еd-inъ, — однокоренные слова индоевропейского происхождения (см. ЭССЯ 8, с. 233 сл… и б, с. 11 сл.). родственные латинскому ūnus, английским one и an, причем слово another и есть «один-другой». Значения «один» и «другой», казалось бы несовместимые, легко сходятся в собственно ином, противоположном всему, когда иной это единственный в своем роде, он же отличный от всех, как в пословице Не наша еда лимоны, есть их иному (ПРН, с. 811): такого схождения значений по Э. Бенвенисту (Семант. реконстр., 1 сл.) достаточно, чтобы говорить о едином праслав.*jьnъ < *inъ «один», «единственный, не как все», «другой». Сюда же замечание Яна Гонды. «Один» и «два» (с. 75): «лат. ūnus часто относится к лицам или предметам, которые выступают как единственные представители своего рода, как один без кого-то другого или без сотоварищей, совершенно одиночныЙЙЙ», так он и в Порядк. числ., с. 137 сл./246 сл. В Сл. сравнит, ономас. 1.3/4, с. 171. смысловое развитие «один» > «другой» у *inъ выводится из противительной конструкции, в ЭССЯ 8, с. 234, связь значений «один» и «другой» никак не пояснена, а Мейе даже разделял *in- «один» и *in- «другой». (↓1: Иной и другой. — 2: Слова корня ин-. — 3: Царь.)