Владимир Печенкин - Два дня Вериты

• Название: Два дня Вериты
• Автор: Владимир Печенкин
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Да, я Руми, и я умею читать.

Индейцы переглянулись. Лысый бережно достал из-за пазухи помятый листок бумаги.

Он взял бумагу и принялся разбирать кривые буквы, написанные полуслепым вождем.

"Сеньор доктор, друг тхеллуков!-писал Одинокий Лось.-Смерть пришла к людям Каменного ручья. Наши знахари не могут ничего сделать. Белый доктор гринго не может ничего сделать. Уходят в землю наши дети, наши женщины и мулы, и опустели жилища тхеллуков. Люди расскажут. Сеньор доктор добр и мудр, он поможет тхеллукам".

- Что же случилось на Каменном ручье?-спросил Руми, прочитав письмо.-Не чума ли пришла в селения?

- Так еще никогда не умирали,-покачал головой лысый.- И это не чума, Целые поселки вымирают. Сначала дети и старики, потом женщины, потом молодые и сильные мужчины. И гибнет скот. Мы все тоже больны, - он указал на спутников.

- О каком белом докторе пишет Одинокий Лось?

- Белый доктор живет в лагере гринго. И он сам тоже гринго. Три года назад они прилетели к нам из самой Америки, так они говорили. Потом летающие машины белых унесли их. Потом принесли снова. В лагере у них стоят большие черные машины. И гринго направляют трубы на горы и селения.

- Какие трубы?

- Мы не знаем. Черные большие трубы на ножках. Вождь Одинокий Лось говорит, что от труб болеют и умирают тхеллуки. Одинокий Лось мудр, и если он говорит, значит, так оно и есть.

- Но белый доктор лечит вас.

- Он дает пить соленую и кислую воду. Но люди все равно умирают. Тогда доктор гринго разрезает мертвых и смотрит, что у них внутри. А родственникам умерших дает за это деньги.

- Почему вы думаете, что гринго насылают болезнь?

- Гринго говорят, что смотрят в трубы на звезды. Но мы не верим. Хотя они все очень добры и дают индейцам виски. Они очень жалеют тхеллуков. Но все-таки это они насылают болезнь. Так говорит Одинокий Лось. Он знает. И мы знаем.

- Зачем?

- Они не говорят. Вчера прилетел их большой начальник и привез большую трубу. И Одинокий Лось послал нас к сеньору доктору. Пусть приедет, пусть спросит гринго, зачем они мучают тхеллуков. Но сеньора доктора нет...

- Тогда надо прогнать гринго с Каменного ручья.

- За что? За то, что смотрят на звезды? Ведь мы не знаем правды. А разве можно прогнать человека, если не знаешь точно, в чем он виноват?

Руми рассматривал мелкие красные пятна на сухой коже гостей, осунувшееся лица, запавшие, тусклые глаза.

- А сеньора доктора нет...-грустно повторил лысый. Индейцы молчали. И молчал Руми.

-Ты поможешь нам?-спросил негромко лысый индеец.

Руми ответил не сразу.

- Я не могу идти на Каменный ручей. И я не знаю, что надо делать.

Нависло долгое молчание.

Потом лысый тяжело поднялся и пошел к мулам. За ним и остальные.

- Подождите,-остановил их Руми.-Дайте мне еще подумать.

Они замерли. И стояли так, пока он думал. Они боялись потревожить его мысли.

- Если вы поедете быстро, очень быстро, когда вы будете на Каменном ручье?

- Наши мулы больны. Но если надо... к полудню мы приедем.

- Хорошо.- Руми встал.- Сзывайте всех здоровых и сильных мужчин, укройте под плащами какое найдется оружие и идите к гринго. Спросите, зачем они пришли и правда ли, что от них идет смерть. Гринго скажут вам всю правду.

- Они не скажут правды,

- Они скажут. И тогда поступайте с ними как воины. Или болезнь отняла у вас смелость?

- Мы не боимся,-тхеллук гордо вскинул лысую голову.-Нам уже нечего бояться. Но у гринго нет правды...

- Вы слышали, что я сказал? Или вы не верите мне, другу сеньора доктора? Гринго откроют вам свои тайны.

Тускло-черные глаза лысого тхеллука смотрели в землю. Под неподвижностью глинисто-смуглого лица таилось недоверие,

- Хорошо, мы передадим твои слова Одинокому Лосю.

Индейцы прощально тронули Руми за плечо и пошли к мулам.

Когда солнце проплыло в небе половину пути, индеец посмотрел на наручные часы-подарок доктора-и стал спускаться к потоку.

Белые горячие стены электростанции встретили его сонным гудением турбины. Он отомкнул дверь и вошел, Щит с приборами смотрел на Руми красными и зелеными глазами сигнальных ламп, словно спрашивал: "Ну и что ты надумал, Руми?" Индеец хорошо разбирался в сложностях этих приборов, рубильников, сигналов, в переплетении проводов. Он теперь знал душу машины.

И все же испытывал перед ней мистический трепет, как перед мудрым богом белых.

Руми остановился у отдельного маленького щитка, отмеченного буквой "V". Слушал голос машины, думал, Машина ждала, она не умела или не хотела подсказать...

Руми думал. И показалось ему, что за спиной, в кресле перед столиком, сейчас сидит сеньор доктор. Сидит, курит сигарету и смотрит в спину Руми.

"Включи рубильник, посмотри на сигнал и на прибор",-спокойный, доброжелательный, ободряющий голос сквозь гул генератора. Так говорил сеньор доктор, когда обучал Руми. "Ты все понял, Руми? Восемнадцатого августа в полдень включишь рубильник",- так говорил сеньор доктор, когда уезжал. А сегодня только семнадцатое...

"Гринго откроют вам свои тайны. Или вы не верите мне, другу доктора?" - так говорил сам Руми сегодня.

Индеец глубоко вздохнул и включил рубильник.

Вспыхнул на щите красный сигнал. Стрелка прибора плавно отошла на десять делений вправо и остановилась, покачиваясь. Руми выждал десять минут по часам и стал чуть заметно вращать штурвальчик реостата. Стрелка пошла вправо.

Через полчаса он вышел и замкнул дверь. День показался еще более ярким, нагретый горный воздух еще пахучее после запахов масел и резины. Ничто не изменилось кругом. Только росло в груди индейца беспокойное желание сказать кому-то о чем-то... Может быть, вот этим камням-о том, что он ослушался приказа.

Когда солнце уже коснулось раскаленным краем далекой сиренево-розовой горы, на тропу нерешительно вышел человек. Рука Руми потянулась к карабину. Но тотчас же он оставил оружие, и совсем иное, недостойное мужчины волнение заставило дрогнуть его тонкие губы-там шла Паула. Она шла к воротам больничной изгороди, настороженно, как пугливый зверек, вглядываясь в молчаливые коттеджи.

Сначала Руми обрадовался-ведь это Паула! Потом рассердился-как она посмела! Потом опять обрадовался-все-таки это была Паула... Он скатился с обрыва и встретил ее у входа, встретил не так сурово, как следовало бы.

- Руми! Послушай меня, Руми!-она так волновалась, что даже не опустила глаз, как подобает девушке при встрече с мужчиной. Избаловал девчонку сеньор доктор!

- Приказано всем уйти, ты же знаешь...-голос Руми звучал не очень уверенно- ведь он и сам нарушил приказ.

- Руми! Отец продал меня кому-то! Не знаю кому! Не спрашивала кому. Просто убежала. Он отобрал деньги, что подарил сеньор доктор, и теперь пьет гуаро. Сеньор доктор говорил, что человек, пусть даже женщина,- не мул, чтобы его продавать! Я не хочу, не хочу, Руми! Не прогоняй Меня! Может, я плохая дочь, что ушла. Я старалась быть покорной... Но сегодня что-то случилось со мной... Руми, не прогоняй! Или я уйду за горы, в большие поселки белых людей, о которых рассказывают так много дурного...

Она лепетала сбивчиво, теребя цветастый платок на груди, И вдруг заплакала, тихо, горько, не пряча лица. Руми совсем растерялся и, что еще хуже, не сумел скрыть от женщины своего замешательства. Он взял девушку за руку и совсем неожиданно для себя пробормотал;

- Мне всегда было приятно смотреть на тебя...

- Руми!

Блестящие заплаканные, чуть раскосые глаза заслонили весь мир-скалы, небо, последние лучи солнца, мачту на вершине, тропу, ведущую в Кхассаро...

Руми опомнился и тревожно огляделся. Но все было в порядке, и тропа безлюдна. Солнце провалилось за край гор, из ущелий хлынули торопливые сумерки. Индеец ласково коснулся тугих черных кос:

- Идем.

До рассвета он пролежал над тропой. Но теперь не было одиноко-там, наверху, в шалаше из рифленого железа, свернувшись кошкой, на брезенте спала Паула.

Когда рассвело, Руми пришел к ней. Стоял, опершись на карабин, чтобы видно было тропу, а сам спрашивал и говорил-о многом, обо всем, чего никогда не собирался говорить Пауле. А она сияла улыбкой, блестящими глазами, радостью молодого существа, бежавшего от опасности и грязи. Временами он приходил в отчаяние, злился на себя-не следовало выбалтывать ей так много. Но ничего не мог поделать с собой.

Он поведал ей все про машину, изобретенную доктором, которую придется взорвать. Пауле было хорошо и спокойно, и просто не верилось, что могут быть еще какие-то опасности, взрывы, беды.

- Мы сами строили больницу-как же ты будешь ее взрывать?

И Руми, отогнув прикладом карабина брезент, показал ей дюралевую коробку с батарейками и рубильником.

Прошли сутки, как он включил машину. Что рассказали гринго индейцам с Каменного ручья? Что делается за горами, в главном городе белых людей? А в шалаше Паула... Хорошо, что она убежала из Кхассаро. Зачем такой девушке жить с чиновником? Чиновники сами боятся гринго, никогда не спорят с ними. Но это уж их дело, только бы не трогали индейцев.